Страница 6 из 10
- "Отдыхайте"! - усмехнулся Иван Васильевич. - С вами отдохнешь, пожалуй...
На крыльце затопали, и в дверь вбежали школьники.
- Здравствуйте, Иван Васильевич! - с опаской поглядывая на сторожа, здоровались они.
Иван Васильевич недаром получил от ребят прозвище "Грозный".
Опираясь на толстую, суковатую палку, во всякую погоду стоял он на крыльце, встречая и провожая школьников. На прозвище "Грозный" старик нисколько не обижался.
- Я для вашего брата и есть грозный, потому что безобразия в школе допускать не могу, - сурово говорил он.
Увидев перелезавшего через забор школьника, старик звонко стучал об асфальт палкой:
- Куда лезешь? Где тебе ходить приказано?
- Дорогу потерял! - кричал озорник.
- У меня живо найдешь! Носом калитку откроешь!
Школьник с хохотом скатывался с забора и осторожно проходил мимо сторожа:
- Здравствуйте, Иван Васильевич!
- То-то "здравствуйте"! Дурная твоя голова вихрастая! На плечах ходуном ходит, всякое соображение растеряла! - ворчал Грозный, закрывая за мальчиком дверь.
И вдруг лицо его расплывалось в улыбке, около губ собирались добрые морщинки, и он, похлопывая по плечу какого-нибудь отличника, говорил:
- Инженер! Одно удовольствие от твоего житья-бытья получается. Матери поклон от Ивана Васильевича передай!
Или, грозно сдвинув брови и выпятив грудь, приглашал группу школьников:
- Проходите! Проходите!
Школьники замедляли шаг.
- Артисты! Одно слово - артисты! На собраниях про вас высказываются. Вам в школу, как в театр, на своей машине выезжать надо, а вы пешочком, а?
- Да ладно... уже ругали нас, - подходя ближе, нерешительно мямлил кто-нибудь из ребят.
- Сам! Самолично присутствовал! - ударяя себя в грудь, торжествующе говорил Грозный. - Все собрание тебя обсуждало. А кто ты есть, ежели на тебя посмотреть? - Грозный прищуривался и, оглядев с ног до головы ученика, презрительно говорил: - Сучок! Голый сучок, ничего не значащий! А тобой люди занимаются, выдолбить человека из тебя хотят.
- Да чего вы еще! - пробираясь к двери, бормотали оробевшие школьники. - Не будем мы больше, обещали ведь...
- И не будешь! Ни в каком разе не будешь! Мне и обещаниев твоих не нужно. Я сам к тебе подход подберу.
- Вот леший! И зачем только его на собрания пускают! Ведь он потом прохода не дает, - возмущались злополучные ребята. - На всех собраниях сидит! Отвернет ладонью ухо и слушает, - смеялись они.
Но сегодня Грозный ворчал для виду. У него было то особое, праздничное настроение, которое не хочется омрачать ни себе, ни другим. Открыв Мите пионерскую комнату, он вышел на крыльцо.
На дворе лежали горы снега. С улицы шли и бежали школьники. Лыжные костюмы ярко выделялись на белизне снега, поднятые лыжи торчали вверх, как молодые сосенки. Грозный улыбался, ласково кивал головой, то и дело приподнимая свою мохнатую шапку.
- С праздником, Иван Васильевич!
- И вас также!
Крепкий морозец стягивал шнурочком брови, красил щеки ребят и белил ресницы.
- Стой, стой! Где же это ты мелом испачкался? И щеки клюквой вымазал, - шутил Грозный с каким-нибудь мальчуганом.
Васек Трубачев торопился - во дворе уже никого не было.
- Иван Васильевич, прошли наши ребята?
- Прошли, прошли! А ты что же эдаким мотоциклетом пролетаешь? И "здравствуйте" тебе сказать некогда. Васек поспешно сорвал с головы вязаную шапку:
- Здравствуйте!
- Ишь ты, Мухомор! - любовно сказал сторож. Васек был одним из его любимцев. Еще в первом классе Грозный прозвал его Мухомором за темно-рыжий оттенок волос и веснушки на носу.
- Прошли, прошли твои товарищи!
Васек, прыгая через три ступеньки и волоча за собой лыжи, помчался на второй этаж.
В пионерской комнате толпились ребята. Митя, поминутно откидывая со лба непослушную прядь льняных волос, оживленно объяснял:
- Все зависит от правильности хода...
- Трубачев! - крикнул Саша Булгаков. - Сюда! Сейчас строиться будем. Мое звено в полном порядке.
- У меня Малютина нет, - сказал Коля Одинцов.
- А Зорина где? - спросил Васек.
Лида Зорина, запыхавшись, вбежала в комнату. Она была в красном пушистом костюме, черные косички выбивались из-под шапки.
- Я здесь! Девочки все пришли!
- Звеньевая, а опаздываешь! - строго сказал Васек.
- Я не опаздываю, я за Нюрой Синицыной заходила, - оправдывалась Лида.
Школьники выстроились в две шеренги перед крыльцом. На перекличке не оказалось Севы Малютина.
- Ему нельзя, - сказал Саша, староста класса. - Он больной.
- Больной-притворной, - пошутил кто-то из ребят.
- У Малютина порок сердца, - строго сказал Митя. - Смеяться тут нечему... Ну, пошли! - крикнул он, взмахнув лыжной палкой. - За мной!
* * *
Грозный стоит на крыльце, прикрыв ладонью глаза. За воротами, на снежной улице, одна за другой исчезают синие, зеленые фигурки лыжников, красным флажком мелькает между ними Лида Зорина...
Скрип лыж, голоса и смех затихают...
- Ну вот, значит... - говорит Грозный, направляясь к своей каморке.
Но несколько пар крепких кулачков барабанят в дверь:
- Откройте! Откройте!
- А, первачки! Промерзли?.. Ну, грейтесь, грейтесь! - ласково говорит сторож.
Закутанные в теплые платки, толстые и смешные, неуклюжие, как медвежата, размахивая лопатками, вваливаются первачки. За ними, смеясь, поднимается их учительница.
- Мы, Иван Васильевич, только погреться. А вы идите отдыхайте, говорит она. - Мы во дворе будем.
Клубится снежная пыль. Красные от натуги малыши носят лопатками снег, лезут в сугробы.
Позвякивая ключами, сторож проходит в пионерскую комнату.
На стене возле праздничной стенгазеты висят плакаты и объявления.
Грозный надевает на нос очки:
- Где тут у них планы? На каникулы... Ага... Первые классы... так... Четвертые - экскурсия... так... Шестые - кружок фото... так... Восьмые международный доклад... так... Шахматисты... - Он машет рукой и прячет очки. - Свято место пусто не бывает.
Глава 6.
НА ПРУДУ
К вечеру мороз утих. Небо было чистое, с редкими звездами. Васек Трубачев, Саша Булгаков и Коля Одинцов возвращались с лыжной прогулки втроем.
Они нарочно отстали от ребят, чтобы зайти на пруд.