Озеро Веры

– Ну, давайте, хоть ещё немного поищем цветок! – попросила Мирослава.

– Бродите, сколько хотите по лесу, а я возвращаюсь назад! – не выдержала Вера.

– Мы с Верой уходим из лес, – с готовностью поддержал её Яромир, которому надоело блуждать по тёмному лесу.

– Постойте! Там, впереди, сияет алый огонёк. Как он ярко светится! Я верила, что отыщу цветок папоротника! – обрадовалась Мирослава.

Москай решил порадовать Мирославу и сорвать цветок папоротника. Раздвигая ветви кустарников, омшанский юноша смело направился к алому цветку. По мере приближения к огоньку он заметил рядом с ним ещё один алый цветок, светящийся в темноте. Москай подошёл к огонькам совсем близко и определил, что цветки светятся на уровне его роста. Рассудив, что папоротник так высоко не растёт, Москай решил, что перед ним гнилое дерево. Его не насторожил красный цвет, которым светились огоньки. Забыл пастух о том, что говорила Вера о гнилушках, светящихся зелёными огоньками. Москай решил повалить гнилое дерево, от которого исходил неприятный запах. Он размахнулся и с силой ударил кулаком по стволу, надеясь легко повалить сухостой. К его изумлению рука его угодила во что-то мягкое и тёплое.

И тут ночной лес прорезал дикий рёв! Москай отскочил в сторону, потому что красные огоньки сдвинулись с места. Нечто огромное заворочалась перед ним, и взвыло нечеловеческим голосом:

– Ух! Ух!

А потом послышался громкий топот и треск ломаемых сучьев. Оба красных огонька пропали. Перепуганный Москай развернулся и помчался к друзьям.

– Там было что-то огромное! Оно ухнуло и побежало, – дрогнувшим голосом сообщил Москай.

– Я тоже слышала страшные звуки и очень испугалась! – призналась Вера.

– Что там было? – пролепетала Мирослава.

– Не знаю. Там оказался не один, а целых два красных огонька. Но это точно не цветки папоротника. Там был кто-то живой. Я собирался повалить на землю гнилое дерево. Стукнул его кулаком, а оно как ухнет и убежало. Я слышал топот, – поведал Москай.

– Пойдёмте скорее отсюда! – проговорила Вера.

– Кажется, я догадалась, кто это был. Он точно также днём ухал, – вспомнила Мирослава.

– Ты о ком говоришь? – не понял Москай.

– Да о красноглазом детёныше лесного человека. Выходит, у него в темноте глаза светятся, – сказала Мирослава.

– Знчит, этими красными огоньками были его глазища! – воскликнул Москай. – И запах там стоял неприятный. Теперь я вспомнил, что так же, пока я её не отмыл, попахивала моя свирель, которая побывала в его лапах. Это что же такое получается? Выходит, я лесному чудищу между глаз врезал? Так у меня его кровавые сопли на кулаке, – растерянно проговорил Москай, вытирая о штаны руку, измазанную липкой юшкой.

– Ай, да Москай! Не испугался – врезал лесному чудищу по мохнатой харе! – рассмеялся Яромир.

– Спасибо тебе Москай! Ты отомстил за меня. Какой ты бесстрашный! – поблагодарила юношу Мирослава и засмеялась.

– А как он жутко и жалобно заухал! Видно крепко ты ему вмазал, эрсиянин, – сказал Яромир.

– Не повезло ему сегодня – и стрелой, кажется, в него угодили, и по носу заехали. Бедняга! – перестав смеяться, Мирослава пожалела косматое лесное чудище.

– Может, это не тот детёныш, о котором ты рассказывала, а его собрат, – заметил Яромир.

– Какая разница, какому из диких лесных людей я врезал по сопатке? Теперь он будет думать, прежде чем связываться с людьми. Пусть передаст своим диким волосатым сородичам, чтобы назад уходили. Нечего шастать по нашим лесам всяким мохнатым чудищам! – расхрабрился Москай.

– Рядом с тобой, Москай, мне ничего не страшно! – сказала Мирослава.

– Всё-таки, пойдёмте на поле, к людям, – снова предложила Вера. – Вдруг его родители сюда заявятся, и отомстят нам за своего малыша.

– А ведь мамаша у него ужас, какая огромная! Верно – надо быстрее уходить, – согласилась Мирослава и огорчённо добавила:

– Наверно, и вправду, не цветут папоротники даже в ночь на Купалу.

Искатели заветного цветка пошли на мелькавший среди ветвей жёлтый огонь большого костра. Вскоре они присоединились к людям, веселившимся на поле возле озера.

Глава 5. Священная дубрава

Не успел закончиться один праздник, как пришло время другого. На следующий день после праздника Купалы, эрсияне отмечали свой праздник Тундонь ильтямо. В тот год весна была холодной, и эрсияне поздно её провожали.

Молодые эрсияне, гулявшие в ночь на Купалу, позвали с собой парней и девушек из Комаровки и Берёзовки. Рано утром эрсияне и юные витичи оправились на лошадях в Омшань. Светозар и Яромир надели кожаные сапоги. Виринея взяла с собой в Омшань корзину, на дно которой уложила высушенные на печи грибы, убранные заботливой Переславой в полотняный мешок.

Жители Омшани встретили витичей, как дорогих гостей. Люди в Мщере жили дружно. Каждый народ поклонялся своим Богам. Хоть и не отправились на праздник в Омшань витичские волхвы – Велисвет и Яволод, однако они всегда приветствовали дружбу витичей с эрсиянами.

На выставленных посреди деревни длинных столах, накрытых белыми скатертями, в глиняных мисках лежали куски жареного мяса. Каждый хозяин рано утром у себя во дворе на жертвенном камне зарезал ягнёнка. К тому же, накануне охотники повалили сохатого. И его мясо тоже зажарили на костре. В невысоких плетёных корзинах лежал хлеб и пироги с ягодами. В глиняных кувшинах пузырилась шипучая медовуха. Хмельной напиток, настоянный на травах, пришёлся витичам по душе.

Яромир сидел за столом рядом с Верой. Он съел много мяса и накинулся на пироги. При этом он выпил несколько кружек медовухи, приятным теплом разлившейся по всему телу. Когда прявт Уштай встал и призвал всех пойти к керемети и попрощаться с весной, Яромир хотел встать, однако его ноги стали вялыми. Яромир растерялся – голова у него была ясная, а ноги не слушались. Вера с непривычки тоже с трудом поднялась со скамьи. Москай и Виринея поддержали их под руки. Светозар и Мирослава, хотя и покачивались, но смогли сами выйти из-за стола.

Эрсияне и витичи направились за прявтом. Весёлая толпа вышла за околицу и по проторённой тропе проследовала к большой поляне, на которой располагалась огороженное плетнём мольбище эрсиян –кереметь. На мольбище было трое ворот. Люди вошли, как положено, через южные ворота. Восточные и северные ворота, предназначенные для входа жертвенного скота и для подноса воды для варки мяса, сегодня были закрыты. На врытых в землю столбах были развешаны старые шкуры жертвенных животных.

На лёгком ветерке все быстро протрезвели. Прявт Уштай объявил, что сегодня жертвоприношение в керемети не состоится, а по случаю приезда дорогих гостей сразу начнётся праздник, потому что жертвы своим Богам жители Омшани уже принесли в своих дворах на рассвете. Старик и старуха, назначенные прявтом на сегодняшний праздник старшими, поднялись на невысокий холмик и принялись по очереди читать молитвы и просить о плодородном лете Богиню Мастораву. Когда старики окончили чтение молитв, Уштай обратился к молодёжи, призвав выбрать Весну.

– Что это означает: «Выбрать Весну»? – спросила Мирослава у Моская.

– Сегодня выбираем Весну – самую красивую девушку. Её мы и будем провожать, – объяснил Москай. – Старики в выборах участвовать не будут.

– Вот оно что! – едва заметно улыбнулась Мирослава. – А среди кого станете выбирать – среди своих или среди витичанок тоже?

– Уж коли пригласили вас на праздник, значит – среди всех будем выбирать, – сказал Москай.

Юноши выстроились с одной стороны керемети, девушки встали напротив них. Баба лет сорока, державшая корзину с сорванными ромашками, прошла перед юношами и каждому выдала по цветку.

– Зачем мне ромашка? – удивился Яромир.

– Каждый парень должен подарить цветок самой, по его мнению, красивой девушке, а потом цветки сосчитает прявт. Так и выберем девушку, которая сегодня будет Весной. Она и поведёт всех за собой в священную Рощу, – объяснил Москай.