Страница 15 из 56
Медленное продвижение эскадры вскоре настолько всем наскучило, что решено было избавиться от постылых дощаников. Дотащившись до Семиозерного, один из них разломали и из досок сложили обширный продовольственный магазин. Следуя далее, постепенно стали освобождаться и от других дощаников, а людей, сопровождавших дощаники, отпускать домой. Когда отсалютовал последний дощаник, все вздохнули свободнее, как-будто сбросили тяжелую ношу. Стали быстрее продвигаться на север. Но снова незадача: свежие ветры упорно гнали "Тобол" назад, так что лишь 31 июля удалось подойти к устью Тазовской губы и поставить там маяк. Плыли и не видели конца губы, а границ этой обширнейшей губы не знали даже и приблизительно. Бесконечная унылая картина низменных берегов, покрытых снегом, все та же, признаков жилья никаких. А между тем "время наступало позднее, стужи становились очень большими, на судне имелись повреждения, а удобного места для зимовки вблизи не виделось, да и недостаток запасов не позволял оставаться здесь зимовать". Плыть обратно, пока не поздно, чтобы не замерзнуть, - единогласно решили моряки на созванном Овцыным совещании. И потащились обратно. Снова мелководье, бесконечные промеры, а над головой свинцовое, моросящее мелким дождем, небо. Тоска и уныние!
С тяжелым чувством невыполненного долга пришли в Обдорск 4 сентября. Бесплодность плавания хотели наверстать береговыми работами. Посылали казаков для обследования обоих берегов губы, а также и для сооружения маяков и опознавательных знаков. А штурман с геодезистом занялись промером фарватера.
Неудача, постигшая Овцына на следующий год, была много серьезнее. К походу успешно готовились и, желая сделать в навигацию возможно больше, тронулись в путь, быть может, слишком рано. Лишь только вскрылась река, 29 мая "Тобол", подталкиваемый стихийно несущимся льдом, не пошел, а понесся к морю. И застрял у Гусиного Носа (66°45°), где и простоял ровно три недели, задерживаемый "неразрывно стоящими льдами".
При том бешеном ледоходе, который столь характерен для северных рек, надо лишь удивляться, как уцелел маленький "Тобол". Дальше пошло еще хуже. Противные ветры погнали кораблик обратно. С большим трудом достигли только 68° 40', т-е. не дошли даже до Тазовской губы.
Сильный упадок духа, утомление и плохое питание возымели свое действие. Началась цынга и в весьма тяжелой форме. Из 56 человек экипажа хворали 37 человек во главе с командиром. Четыре человека, в том числе рудознатец Медведев, уже не встали. Призрак смерти витал над кораблем. "Не видя теперь уже никакой возможности продолжать плавание, по сделанному с обер- и унтер-офицерами консилиуму, отсюда пошли в обратный путь". И на этот раз уже не в Обдорск, а прямо в Тобольск, в начальный отправной пункт экспедиции, куда и прибыли в начале октября. Корабль был сильно поврежден. Срок для выполнения программы похода из Оби на Енисей истек.
Сухопутные описные экспедиции между тем протекали много успешнее. Отправленный на восточный берег Обской губы "геодезии ученик" Прянишников заснял встреченную им на пути огромную Тазовскую губу. Хорошо работали и казаки, обозревавшие берега и сооружавшие знаки.
Когда оправившийся от цынги Овцын прибыл в Петербург и подробно поведал в Адмиралтейств-коллегий о всех злоключениях своего на редкость неудачного плавания, он убедился, что его очень ценят и согласны удовлетворить все его требования организационного порядка, необходимые для успешного завершения возложенной на него задачи. Он убедился также, что решение правительства осуществить задачу похода из Оби на Енисей какою бы то ни было ценой попрежнему неизменно. В данном ему наказе даже стояло многозначительно: "А без окончания в совершенстве оной экспедиции возвращения не будет".
Каковы же были требования Овцына? Прежде всего, он просил новый корабль для экспедиции, затем новых сотрудников, которых он укажет, и, что весьма, как он полагал, необходимо, - партию казаков, которая бы следовала на оленях с чумами и продовольствием по берегу, сопровождая таким образом судно "на случай его бедствия". Овцыну было также разрешено заготовить подарки для кочевников и в нужных случаях поступать "сверх инструкций".
С Овцыным теперь отправлялись приобревшие в этом походе известность штурман Минин и подштурман Стерлегов. Кроме них, его сопровождали шкипер Воейков, подлекарь, "геодезии ученик" Выходцев, рудознатец Лесков и "весьма замечательное лицо - своими средствами обучавшийся и по охоте пошедший в экспедицию" - гардемарин Паренаго. Всего с Овцыным отправлялось 50 человек. Но, увы, и эта третья по счету экспедиция Овцына оказалась совсем неудачной. Путешественники неизменно обретались "в великих льдах". Для зимовки подходящего места не нашли, да и не с чем было зимовать. Не принесла никакой пользы и партия казаков; повстречав по дороге неведомую ей огромную Тазовскую губу и приняв ее повидимому за море, казаки повернули обратно. Новый корабль не был окончен к сроку, а потом пришлось плыть на старом. А в результате опять угроза замерзнуть посреди губы, опять "консилиум" и решение плыть обратно. Оставив на Гусином мысу и в Семиозерном магазине часть провианта "для будущей экспедиции", повернули обратно и 26 сентября были в Обдорске.
Но Овцын, переехавший на зимовку в Березов, и на этот раз не упал духом. "Меры были приняты еще сильнейшие: в течение зимы послан один геодезии ученик Выходцев с партиею самоедов к северной оконечности полуострова для постройки магазина из выкидного леса, замеченного в прошлую кампанию, и для обзора и постановки маяков к енисейскому устью: с енисейского устья послан навстречу другой геодезии ученик - Прянишников с партиею казаков; опять нанят большой табун оленей для сопровождения экспедиции; по берегу вновь промерено обское устье и расставлены по нему вехи, что весьма облегчило выход"*.
На этот раз удача улыбнулась нашему путешественнику. Еще раз подтвердилась истина, что нигде не зависит человек так от случайности, как в Арктике. Достаточно было произойти в атмосферной машине небольшому сдвигу, и ледовые условия моря тотчас же изменились. Лето 1737 года, как мы видели выше, позволившее Малыгину благополучно достигнуть устья Оби, было замечательно по отсутствию льдов в некоторых районах полярного моря.