Страница 13 из 56
Наши мореплаватели, следовательно, отправлялись в совершенно девственную, неведомую им страну и притом мрачную, пустынную и холодную. "Труды и лишения, - замечает Соколов, - беспрестанная борьба и почти беспрестанная неудача такова участь этих деятелей! Ни больших выгод им не предвиделось, ни большой славы себе они не могли ожидать. И между тем, исполняя суровый долг, они совершили такие чудные подвиги, каких очень немного в истории мореплавания; они сделали такие приобретения, которые и поныне не потеряли своей цены". И, в самом деле, усилия исследователей того времени, увенчавшиеся крупными, но сопряженными с неимоверной затратой труда успехами, - навсегда должны остаться памятниками мужества и упорства. Корабли затирались льдами, но экипаж не оставлял своего дела. Зимовки в полярных пустынях среди самых жестоких условий жизни вскоре стали делом самым обыкновенным. На берегах Хатанги, например, люди, лишенные всякой возможности добыть огня, чтобы согреться от невыносимой стужи, выкапывали в мерзлой земле ямы и вповалку ложились друг на друга. Но об этом ниже, а сейчас обратимся к первому этапу Великой Северной экспедиции работе архангельско-обской партии, которой после упорной борьбы с бурями и льдами удалось, наконец, лишь в 1737 году, после четырехлетней работы, достигнуть цели, т.-е. преодолеть путь из Архангельска до устья Оби. Таким образом, благодаря энергии ее руководителей Малыгина и Скуратова была разрешена проблема северовосточного прохода, по крайней мере в том смысле, как это понимали в XVIII столетии.
ПЕРВЫЕ МОРЕПЛАВАТЕЛИ К УСТЬЮ РЕКИ ОБИ
Сооружение судов для обской экспедиции. - Состав экспедиции. - Неудачные попытки лейтенантов Муравьева и Павлова достигнуть устья Оби. - Кормщик Язжин. - Удачные обследования геодезистом Селифантовым берегов Ямала. - Новый руководитель обской экспедиции лейтенант С. Г. Малыгин. - Постройка новых судов. - Авария. - Приход новых кораблей. - Через льды Карского моря. Достижение устья реки Кары. - Зимовка. - Достижение Оби. - Зимовка в Березове. - Обратный путь. - По льдинам на берег. - Возвращение в Архангельск
Первый отряд Великой Северной экспедиции - обский - удачнее было бы назвать карским, так как район его действия составляло почти исключительно Карское море. Что же касается описи берегов от Архангельска и до входа в Карское море - Югорского Шара, то в таковой почти не было необходимости ввиду сравнительно достаточной по тому времени обследованности этого уже проторенного пути в океан.
Для плавания были выстроены специальные суда - "Экспедицион" и "Обь", длиною каждое по 54 фута и шириною по 21 футу. Их соорудили из особо прочных материалов; по словам современника, они были "обшиты самою крепкою лодейною вицею*, накладывая краи по три вершка, и упруги (шпангоуты) друг от друга по полуаршину, а палуба креплена кокорами**, по две кокоры у каждой балки". Для нужд экспедиции в Пустозерске было заготовлено стадо оленей, в Обдорске же устроен продовольственный склад.
10 июля 1734 года суда под командою начальников экспедиции лейтенантов Муравьева и Павлова отбыли от Архангельска. Всего в этой экспедиции участвовало 51 человек, среди них: подштурманы Руднев и Андреев, рудознатцы Одинцов и Вейдель, иеромонах и два подлекаря. Миновав пролив Югорский Шар, путешественники обнаружили, что Карское море совершенно свободно от льда, "чему кормщики и бывалые люди весьма удивлялись, - замечает по этому поводу Муравьев, - ибо они от тех льдов всегда имеют нужду и пропадают много".
За время стоянки у острова Вайгача приступили к работе по описи берегов острова и поставили на материковом берегу несколько знаков. Плывя дальше, благополучно добрались до полуострова Ямала, где и остановились в Мутном заливе; здесь набрали воды, плавника и, решив обогнуть полуостров, двинулись севернее. Но неожиданно ветры и полная неизвестность, как далеко отстоит отсюда Обь, а также и позднее время заставили моряков плыть обратно.
Подходящих мест для зимовки не было найдено вплоть до самой Печоры, куда моряки благополучно прибыли 4 сентября. Расположились на зимовку у деревни Тельвицы, причем команда была отправлена в Пустозерск. Неприятным сюрпризом для моряков было полное отсутствие по берегам Карского моря маяков и опознавательных знаков, предусмотренных сенатской инструкцией; "видимо было и некому и не из чего строить". Все это, стало быть, надлежало сооружать самим в следующую же навигацию. Зимовка проходила в приготовлениях к весеннему путешествию. Для укомплектования судового состава экспедиции из Петербурга прибыли геодезисты - Сомов и Селифантов.
Но и следующий год не принес морякам удачи. Карское море оказалось на этот раз сплошь заполненным льдами; пришлось немедленно вернуться в Югорский Шар, "и так были в том Шаре ото льдов утеснены, что принуждены стоять на мелях и день и ночь разными способами от оных отбиваться, и едва могли спастися... " Мы не станем передавать всех подробностей этого вторичного неудачного плавания к устью Оби, а скажем лишь, что в конце сентября суда, очень мало сделав (была закончена съемка Вайгача), вернулись на зимовку туда же - в устье Печоры.
Экспедиция Муравьева и Павлова закончилась полной неудачей. Хотя двухлетний срок, предназначенный для похода на Обь, иссяк, но Адмиралтейств-коллегия, в непосредственном ведении которой находилась обская экспедиция, не сделала морякам ни малейшего упрека за постигшие их двухлетние неудачи и предписала лишь: "без окончания по инструкции в совершенстве оной экспедиции - возвращения оттуда с командою не будет".
Но достичь какого-либо существенного результата Муравьеву с Павловым так и не удалось. Поход закончился ссорой всех участников. Муравьев поссорился не только с Павловым, но и со всеми своими подчиненными. На поведение обоих лейтенантов, пьянствовавших и облагавших незаконными поборами, указывали также и местные жители в своих жалобах в Петербург. Указом Адмиралтейств-коллегий от 28 февраля 1737 года оба злополучных начальника "за многие непорядочные, леностные и глупые поступки" были сняты с работы, преданы суду и разжалованы в матросы.