Тайна лечебницы Отектвуд

– Кто тебя так разозлил? Это ты, Мейсон, засранец. Только попробуй злить Виски, и я тебе пальцы переломаю.

– Задницу себе не сломай. Я тебе такую сладкую жизнь устрою… – из весельчака Ли в миг превратишься в какую-то бестию. Кори растерялся.

– Мейсон, оставьте нас. – приказал Кори, но это совершенно не подействовало. Ли продолжал вопить и сыпать угрозами, а Крашер смеялся, прижимая свое лицо к решетке.

От шума у Лоусона вновь загудела голова. Он ведь доктор и его должны слушать.

Наконец Ли ушел, проклиная всю больницу и тот день, когда он сюда устроился.

– Обожаю его злить. Он потом срывается на сестрах и портит бумагу своими заявлениями на увольнения.

Кори не ответил. Он все еще не понимал, почему его считают пустым местом. Почему на его назначения реагируют, как глобальное потепление. Неужели практика нужна только для того, чтобы амбициозные студенты поняли, что они никто, и все что они делают бесполезно, и никому не нужно.

– Лечи меня, Виски. Я умираю! – Крашер картинно приложил ладонь ко лбу и упал во весь рост на пол. Кори вздрогнул, будто это его затылок с таким шумом ударился о пол.

– Ты что делаешь?! – Кори быстро открыл решетчатую дверь вбежал внутрь палаты-камеры. – Голова не кружится? Не тошнит? – он наклонился над валяющимся на полу Крашером.

– Попался. – Крашер схватил его за запястье. У него была каменная хватка, не смотря на худобу. Кори пожалел, что не взял шокер у дежурного. Пожалел, что вошел в палату, пожалел, что приехал в Отектвуд. Но Чарльз отпустил его.

– Не теряй бдительность, Виски. Будь это не я, Ли отмывал бы твои кишки от стен.

– Встретимся завтра, Чарльз. – Кори устремился к выходу.

– Виски, тебя кошмары не беспокоят? – Чарли вновь повис на решетке, пока Кори закрывал дверь.

– Нет.

– Скоро начнут. – пообещал Крашер.

На ужин давали кашу с колбасой из резины и крахмала. Больные Лоусона еще не отошли от обеда и почти все терапии и прогулку пропустили из-за диареи. Пришлось назначить всем лоперамид. Сестра Тисс была очень недовольна. Ведь суточный запас подобных лекарств был небольшим, а она уже рассовала пару пачек по карманам, чтобы унести домой.

Голова болела, желудок предательски урчал. Лоусон нашел в столе Фарелла стратегический запас шоколада и конфет на случай ядерной войны. Шоколад был во всех ящиках, в сейфе, между документами, в карманах халатов.

– Шоколад повышает уровень серотонина. – Кори усмехнулся. Третий день, а уже разговаривает с самим собой. В Нью-Йорке рядом всегда была сестра. Так что любая сказанная вслух фраза не оставалась без ответа.

Кори измерил себе давление, сто двадцать на восемьдесят. Пульс в норме. Значит внутричерепное давление. Чтобы не беспокоить сестер и не видеть их недовольные лица, Кори решил расширить сосуды народным способом. Из коллекции доктора Фарелла ему как раз попалась бутылка Вильяма Лоусона.

Кори никогда не давали прозвища. До пятого класса, он был «очкариком». После стал просто Кори. У его сестры была куча прозвищ. Кроме основного: Рей-Рей, Рейган, и иногда веселая Лоусон. Последнее подразумевало наличие Лоусона зануды. На первом курсе, когда она изъявила желания стать сексопатологом, к ней прилипло прозвище доктор Секс. А тут, когда он прожил почти четверть века ему дали прозвище, и не какое-нибудь глупое и обидное, а Виски.

Кори сделал глоток, сморщился. И как взрослые пьют это без колы?

Сделав еще один глоток и закусив шоколадом, Кори принялся за работу. Отклеивал ненужные и чужие анализы, дописывал осмотры. Вот теперь порядок. Кори разложил все документы по папкам, брошюры по алфавиту, вытер стол, выбросил грязное стекло, под которым лежали всякие заметки пятилетней давности. А заодно узнал чуть больше о докторе Фарелле. Он родился и учился в Монтгомери. Судя по университетским фотографиям в молодости, он был тощий, сутулый. Носил челку похожую на грабли. Он, как и Кори проходил здесь клиническую практику и после остался работать. Фотография в рамке на столе изображала измученного доктора и двух полных женщин. Одна молодая, вторая ровесница Фарелла. Жена и дочь. Кори был уверен, что они местные. Узкие лбы, светлые волосы и ресницы.

«Не успеешь моргнуть, а ты уже фермер и у тебя пятеро детей.» – вспомнились слова Рейчел. Шум в отделении сошел на нет. Кори решил, что идти домой уже поздно, да и не хотелось показываться охране пьяным.

– Помоги мне! Кори!

Лоусон слышал голос сестры, но не мог понять откуда он исходит. Он стоял посреди коробки из белого кафеля, покрытого трещинами и грибком.

– Кори! Я больше не могу! Пожалуйста!

– Рей-Рей, где ты? – спросил Кори в пустоту. Рейчел звучала так тихо и печально. Шлепая по мокрому полу, Кори пытался найти выход и вот он. Коридор, двойной коридор как в корпусе Д. Кори хотел идти быстрее, но ноги ломило, и он плелся как старик.

Везде был разбросан мусор, шприцы, стальные инструменты. Шорох в параллельном проходе.

– Рейчел? Это ты? – Кори приоткрыл, висящую на одной петле дверь. Кабинки как в раздевалке, разбитый телевизор и деревянный стол, покрытый слоем сигаретного пепла. Посередине возвышалась банка нескафе из которой торчали острые окурки. За столом сидел женский манекен в парике. Открыв следующую дверь, Кори очутился в бассейне. Он знает этот бассейн. Они ходили сюда в детстве с сестрой, пока у него не началась аллергическая астма от хлорированной воды.

– Почему бы не искупаться? – сказал себе Кори. Сбросив халат и брюки, Кори вошел в зеленую застоявшуюся воду. Он проплыл от борта до борта, отбрасывая в стороны плавающий мусор. В тело вернулась сила. Под водой, промелькнуло едва заметное темное пятно. Кори оттолкнулся и выплыл на середину. Пятно кружило вокруг него. Кори чувствовал страх, но ничего не мог поделать с собой. Он двигался за пятном, пока то не превратилось в желтую макушку над водой. Оно росло, показался лоб, две белесые брови и поросячьи глаза. Морган Смит. Кори не чувствовал дна, а Морган будто шел по нему ногами.

– Рейчел такая красивая. Даже не вериться, что вы из одной утробы. Она так хорошо пахнет, ты знал? Она теперь моя девушка.

– Что ты с ней сделал? – Кори не мог пошевелиться. Вода затвердела, словно бетон.

– Ничего. Она теперь будет здесь. Со мной.

Вода вновь стала жидкой и Смит, положил свою массивную потную руку на голову Кори погрузил его в воду.

Без возможности выбраться, Лоусон махал руками и ногами, но они растворялись в непроглядной зеленой воде, не принося никакого вреда Моргану. Кусок железа на дне. Кори едва дотянулся до него и ткнул наугад. Рука исчезла с головы. Кори всплыл. Зеленая вода быстро окрашивалась багряным. Бледная туша Моргана прибилась к стенке.

– Кори, пожалуйста, мне страшно!

Втирая кровавую воду в волосы, Кори поплыл. Выбраться было сложно. Руки соскальзывали с борта бассейна. Вода начала смердеть.

Скользя босыми ногами по кафелю, добрался до кабинок. Он открывал все двери, вырывая их из тонких стенок шкафов. Но сестры нигде не было.

– Я ничего не вижу, Кори. – раздалось за спиной. Кори обернулся. Все тот же стол, банка окурков и манекен.

– Рейчел? – Кори обошел манекен и коснулся пластика. Он был теплый. – Рейчел, ты там? – Кори сорвал парик с головы, пытаясь найти шов. – Потерпи, Рейчел. – Зацепившись за ухо Кори начал срывать пластмассу. Она отрывалась прямо с кожей. На месте нарисованных глаз, показались заплаканные испуганные глаза Рейчел. Кожи на лице не было. Она осталась на маске.

Алабама, Отектвуд, лечебница 5:00 а.m.

Собственный крик разбудил Кори. В кабинете было темно и холодно. Халат прилип к спине и был ледяной. В полной темноте, Кори отрывисто кричал и пытался схватиться хоть за что-нибудь. Но под его руками был только гладкий ковер. Зацепив край паласа пальцами, Кори накинул его себе на спину. Дыхания не хватало. Яркий свет экрана телефона едва не ослепил его. Без очков, наугад он нажал на последний вызов. Гудки пошли. Кричать больше не хотелось. В темноте проявились очертания стола, кресла, шкафа с бликующими стеклянными дверцами.