Страница 1 из 14
Огромны, невероятно огромны чёрно тёмные просторы Вселенной, в которых засветятся мириады, миллиарды галактик расстоянием друг от друга в сотни тысяч, миллионы, миллиарды световых лет. А свет – чемпион материи Природы (как и волны электромагнитные) пролетит, проскочит каждое расстояние мгновенно резвой, бешенной скоростью, примерно, равной 300000 километров за 1 секунду от всей громаднейшей лавины, огромно огромного потока, явления, что и есть Время…
О, просторы…!
И так какова ж она – чернота, темнота просторов Вселенной?!
О, чемпион – свет долетит до её окраин за 5 миллиардов световых лет, где засветятся квазары, что в миллиарды раз крохотнее галактик, но в разы, в те же миллиарды раз ярче галактик из мириад ярчайших звёзд, посреди которых многие звёзды в тысячи, в миллионы раз ярче Солнца – той звезды Млечного Пути, той одной из мириад галактик Вселенной!
Таковы тёмные просторы Вселенной – этакого вакуума черноты, в которой едва ль излучается плеск волн света далёких звёзд.
Но вот что ж шевельнулось в этой холодно безмолвной тишине черноты вакуума, взбороздив невероятно огромную темноту просторов Вселенной…?
То таковым оказалось отнюдь не явление, творение от Природы, то таковым была искусственность, именно она – этакое явление, творение от разума…
То был звездолёт…
1
Вечер отметился отчётливым фоном фиолетовости, когда всё окружающее – холмы, равнины принимали такой цвет, томно фиолетовый цвет, что затем с приходом ночи погрузится во мрак, в черноту. Ибо огромное, но не так обильное теплом оранжевое солнце вот-вот укатилось за горизонт мрачно невысоких холмов. Воздух этакой жидкой атмосферы был далёк составом от воздуха азотно-кислородного, что безраздельно властвует на родной планете Антариа – четвёртой планеты от звезды Лиандара, так удачно комфортно вписавшейся в вожделенно жизнетворную зону Златовласки.
Трое антариан из передового отряда разведчиков, что шли, ступали также упруго мягко, но позади всех в аръергарде, решились пройти по серой долине без скафандров, дабы проверить тело, организм, прошедшие углублённое изменение, редактирование генома, чему подвергались все пионеры экспедиций на экзопланеты и родной, и чужой галактики. Но остальные были всё же облачены в лёгкий клэйтронный скафандр миллиметровой толщины, что весьма удобно обтягивал сильное, тренированное, жилистое тело. Едва уловимая взору глаз прозрачная сфера вокруг головы, точно слоем своим совершенно правильно удерживающий кислородный баланс между вдохом и выдохом, была продолжением скафандра, обтягивающего тело этаким лёгким комбинезоном, что ничуть не стесняла движения при любых обстоятельствах гравитации, и потому по долине этой экзопланеты шагалось легко. А экзопанета от полюса до полюса была такой голой, холодной, пустынной, без всякого намёка на какое либо подобие химического бульона, ибо и вращалась она вокруг оранжевой звезды вне жизнетворной зоны Златовласки, в которую вписаться дано далеко, далеко не всем экзопланетам Вселенной.
– На многих планетах нет и просвета жизни, редкие планеты удостоены её… – проговорил один из тех троих разведчкиов в арьергарде, что решились пройти по поверхности данной экзопланеты без скафандра, проверяя тем самым тело, организм антарейца.
– А разум намного реже жизни, лишь один единственный элемент в той галактике… – продолжил второй из того же аръергарда.
– Они называют «Млечный Путь», не подозревая, что они одни в той галактике, – добавил третий.
– Итого во Вселенной четыре разума, пока четыре разума, известных нам, два разума мы взяли под наблюдение в одной галактике, – заключил тот самый, что и начинал краткий разговор.
Камни, скалы, валуны, голые холмы, серая пыль, чудовищный холод, под тихим фиолетовым куполом разжиженной атмосферы не отображали никаких признаков жизни, никакой «химический бульон» – предвестник изначальной, примитивной бактериологической жизни и за миллионы, миллиарды лет не объявит этому пустынному миру о своём начинаии, зарождении.
Темнело, чернота понемногу захватывала весь окружающий фон сумеречной фиолетовости, забрезжило дыханием ночи, инопланетной ночи, что, возможно, одинакова везде за отсутствием света каждой звезды. Что ж наступает первая ночь пребывания на чужой пустынной планете неведомой галактики, про которую знают, что она и есть самая огромная галактика во Вселенной, чемпион Вселенной, в себя вобравшая триллионы звёзд. И знать бы, узнать интуицией о страшном будущем, что понесёт повлечёт трагедию…, но спала, дремала интуиция…
Атака была неожиданной, внезапной. Но откуда?! И кто?!
Они были атакованы жестоко коварно…
Но кем?!
Трое из арьергарда без скафандров, испытующие организм антарианина, были сражены сразу и наповал, тогда как остальных защитил клэйтронный скафандр миллиметровой толщины, что этакой броней защитит и от пули, и от луча лазерного…
Антарианы мгновенно вняли сути происходящего, мгновенно обратились взором туда в ту сторону, откуда снизошёл источник коварного нападения, именно нападения лучом лазера. И увидели того…
И узнали, что познают, имеют дело и с другим разумом, помимо того разума из той галактики, что назван им как «Млечный Путь», но они никакие не враги, и они нисколько не подозревают, что за ними просто наблюдают они – антарианы, взращённые лучами родной звезды Лиандара родной Галактики Фирэтан. Но, то там, в немыслимо звёздной дали, но, то здесь в этой пустынной планете, что оказалась так холодна и враждебна…
Он стоял гордо прямо верхом ли надменности на вершине голой скалы, да, он был точно, как андроид и антарианам, и тем из той Галактики «Млечный Путь», он был кричаще атлетичен: сильное тело его расцветало пышным цветом крепчайшего здоровья, равно как и дух, о чём говорили глаза его. Да, взгляд его, глаза его безмолвно жестоко кричали диким ором хищника, изрыгая бездонным исчадием ада, в которых тёмно чёрным, холодным огнём и выразилась, отобразилась суть дьявола.
И это было его ещё одним оружием – черноокий взор чужого, взор от чёрной тьмы, бездны неведомой души и разума блеснул ли зловещей игрой гипноза, иль надменно и выразил презрение. И стоя гордо надменно наверху, чёрным взором обратившись сверху вниз, он был будто орёл степи охотой на полевую мышь, как на той далёкой планете из той далёкой Галактики «Млечный Путь»…
За спиной этого чудовища были сложены, упокоились крылья, что спустя мгновения тишины холодного безмолвия хищно грозно ощерились, испускаясь, распускаясь широко раскидисто, точно как крылья беркута, орла, кондора из того, того далёкого мира той далёко далёкой Галактики «Млечный Путь»…
И это также возымело от тёмно томного фона, грозно чёрное отражение ситуации…
Но сильны были духом и антариане, таким же спортивно атлетическим сложением тела, как и этот неожиданный, нежданный, коварный оппонент, такая же быстрота реакции, и ловкость, и резкость, и в момент экстрима отточёно хладнокровные разумом…
И потому ответ антариан последовал тем же лучом от лазера, что пронзил, прошил чудовище насквозь, точно ввергнув всю суть его в мгновенную, неминуемую смерть. Но также ль быстро была отторгнута душа его дьявольская…?
Вот таковым и случился первый контакт с представителем от той инопланетной расы чудовищ. Вот таковым и получился первый конфликт в пределах пространства сверхогромно огромной раскидистой Вселенной, территорией, расстоянием исчисленной аж в миллиарды световых лет до самых, самых окраин, где господствуют квазары размером со звёзды, но яркостью светимости превосходящие галактики любого размера, и далее, далее до пустот неведомых…
То ль было ли началом войны над бездной…?
2
Неласковый осенний ветер обдувал его, когда он шёл по улице этого квартала, слывущего опасным, криминальным, куда он никогда бы, не сунулся ни под каким предлогом. Но что поделаешь, когда его попросил сосед по палате попросил чтобы он проведал его мать, и сказал ей, что может быть, у него есть надежда. Убогий был этот сосед по палате, уж какой там навороченный смартфон, даже простенького, дешёвенького мобильника не было за душой, чтобы позвонить матери. Да и он, сирота, далеко от него не ушёл, но, всё ж таки, у него дешёвенький мобильник имелся. И ещё объявился этот родственник по отцовской линии, что купил ему, однако, дорогие лекарства, что нёс в чёрном пакете, в котором помимо их упокоились полотенце, мыло, зубная щётка и всё, больше ничего.