Страница 11 из 23
- Да, сэр.
Навестив еще одного пациента и снова заглянув к Норин, Рамон зашел в приемное отделение, где выяснил, что ее подобрали в автобусе - пассажиры, видя, что молодая женщина потеряла сознание, потребовали остановить машину и на "скорой" привезли в больницу. Документов при ней не было. Вероятно, когда Норин упала, кто-нибудь стащил ее сумочку, подвел он итог.
Ее вещи лежали в пакете, Рамон забрал их, положил в машину и направился к ней домой. Ключей у него не было, так что пришлось обратиться к хозяину дома.
- Она забыла ключи в машине, я видел, - пояснил тот. - И сумочку тоже... Еще я видел, как она побежала к автобусу. Очень быстро, чтобы успеть на него...
- Сегодня утром ей сделали операцию на сердце, - сообщил Рамон.
Эта новость потрясла хозяина.
- Такая тихая девушка, такая милая, добрая. Мы будем по ней скучать. Пожалуйста, передайте ей, что мы с женой будем молиться за нее и присмотрим за квартирой. Вам нужно что-нибудь забрать?
- Может, попозже. Я заеду за вещами, когда поговорю с ней. - А кто позаботится о котенке? - подумал Рамон. Ведь его нельзя бросить одного в квартире и нельзя сообщить о нем хозяину. Держать животных в этом доме жильцам запрещено.
- Я тут, если что нужно. А вы родственник? - поинтересовался хозяин.
- Да.
Рамону не хотелось вдаваться дальше в подробные объяснения, и он уехал, решив поужинать дома. Однако на полпути развернулся и направился в больницу.
Норин все еще была без сознания. Рамон послушал ее сердце, с удовлетворением отметив мерную работу нового замененного клапана. Он прослужит много лет - отныне никакой нехватки воздуха, никаких головокружений, никаких спазмов, и жизнь Норин войдет в нормальное русло. Но почему она никому не сказала о своей болезни? Чего боялась? Догадывались ли о ней ее тетя с дядей? И имеет ли это для них хоть какое-то значение?
Кенсингтоны относились к Норин после смерти Изадоры, как и он сам: они считали ее кругом виноватой. Никому и в голову не приходило, что причиной гибели Изадоры было что-то иное, а не ошибка сестры. Однако ее нынешнее состояние полностью меняло ситуацию.
Пообедав, Рамон взглянул на часы: с момента операции прошло уже восемь часов. За это время должны наметиться изменения, так что пора вернуться в отделение, где лежала Норин.
Показания всех мониторов были в пределах нормы, Рамон склонился над кроватью.
- Норин?
В это мгновение ее глаза открылись, затуманенный взгляд отрешенно скользил по его лицу. Сказывались последствия наркоза.
Рамон проверил зрачки, еще раз послушал легкие и ровное биение сердца Норин - все в порядке. Он поднял голову и снова взглянул ей в глаза.
- Так... сухо, - прошептала она еле слышно. Рамон нашел салфетки для увлажнения губ, вытащил одну и приложил ей ко рту.
- Это из-за анестезии, - пояснил он, - на некоторое время остается неприятный привкус и сухость, но все пройдет.
- Что ты... здесь... делаешь? - выдавила она слабо.
- Тебя привезли на "скорой", и никто не знал, кто ты. Я провел операцию.
Норин нахмурилась.
- Неэтично.
- Да, - он пожал плечами. - Но я не видел твоего лица и понятия не имел, что это ты.
Она боролась со сном, стараясь не закрывать глаза.
- Доктор... Майерс... расстроится.
- Майерс? - переспросил он.
- В Маконе... в городской больнице... операция должна быть... на следующей... неделе.
И Норин снова погрузилась в глубокий сон.
Она проспит всю ночь - Рамон не сомневался в этом. После дежурства он поехал домой, где, не в состоянии успокоиться, нашел в справочнике телефон больницы в Маконе и набрал номер кардиологического отделения.
Найти доктора Майерса оказалось проще простого, и тот, хотя и удивился звонку Рамона, был сама вежливость и любезность.
- Наслышан о вас, - радушно произнес он. - Вы знаменитость. Хотите поговорить о ком-то из моих пациентов?
- О кузине моей покойной супруги, о Норин Кенсингтон.
- А, Нори, - в его голосе чувствовалась симпатия. - Трудно положить ее на операционный стол. Упрямая девушка, ну, вы понимаете. Два года назад ее подобрали с сердечным приступом на лестнице в одном из небоскребов в Атланте. Я как раз гостил там у друга и отвез ее в местную больницу. Вместе с дежурным врачом мы сделали ЭКГ. - Он вздохнул. - У нее были проблемы с сердечным клапаном, и я рекомендовал операцию, но она отказалась. Все бормотала что-то о своей кузине, сидящей под дождем, и о необходимости вернуться домой. Я дал ей снотворное и оставил на ночь.
А Изадора в это время умерла... Рамон закрыл глаза и вздохнул. Никакой ошибки, никакой невнимательности - Норин, оказывается, попала в больницу.
- Был сердечный приступ? - спросил он.
- Да. Однако на следующий день, почувствовав себя лучше, Нори наотрез отказалась от операции. Мне удалось лишь настоять, чтобы она проходила обследование каждые три месяца. Но в последнее время ее состояние стало ухудшаться, и я начал настаивать на срочной операции. Пока не поздно... Майерс вдруг затих, потом с опаской спросил: - Как она?
- Сегодня утром потеряла в автобусе сознание, и ее доставили прямо ко мне в отделение. Я провел операцию, даже не догадываясь, кого оперирую.
- В любом случае ей очень повезло. Рад слышать, что она попала в хорошие руки. Осложнений не было?
- Все пoкaзaтeли в норме, уже пришла в сознание, - сообщил Рамон. Осталось только ждать и наблюдать, и, конечно, я надеюсь на полное выздоровление. - Его голос дрожал. - Я не знал о ее болезни, она не говорила.
- Не переживайте. Норин никому не говорила о своих проблемах с сердцем. Слишком уж независимая особа. К тому же, как мне известно, близких родственников у нее нет.
- Только тетя с дядей, которые забрали ее к себе после смерти родителей...
- Ну, рад слышать, что с моей пациенткой все в порядке. Пожалуйста, передайте, чтобы заглянула ко мне, когда поправится.
- Обязательно. Спасибо за помощь.
- Да не за что. Всего лишь пара осмотров.
- Вы продлили ей жизнь. Буду рад видеть вас в Атланте.
- Взаимно, приходите в гости, если будете в Маконе.
- Загляну, загляну, - усмехнулся Рамон. - Доброй ночи.
Он повесил трубку, и от улыбки не осталось и следа. Оказывается, он совсем ничего не знал о Норин! Интересно, догадывались ли Кенсинпгоны?