Страница 23 из 24
Предыстория: Тверь и Москва
Всем известно, что наша первоначальная Русь – Киевская. Таковой она была до того момента, как в 1157 году Великим князем стал сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский, перенесший свою столицу во Владимир. С этого момента Русь стала Владимиро-Суздальской (или Ростово-Суздальской, что тоже самое), а Великие князьями были князья Владимирские. Так продолжалось около 150 лет, и именно период княжения Михаила Ярославича явился периодом борьбы за новую Русь. Мы привыкли к словосочетанию «Московская Русь». А ведь по всем законам Русь должна была стать Тверской! И история возникновения Московской Руси даст сто очков вперед любому авантюрно-приключенческому роману!
Чтобы понять ситуацию предшествующую описываемым событиям давайте соотнесем отстоящие друг от друга в те времена на 200 километров (сейчас – 170) Москву и Тверь того периода. Тверь и Москва были ровесницами, Тверь даже на полстолетия моложе. Обе возникли как окраинные приграничные крепости Ростово-Суздальского княжества. И поначалу никто не предполагал, что со временем они пересилят таких политических «тяжеловесов» как Ростов, Суздаль, Владимир и Ярославль. Во время феодальных междоусобий войны не раз прокатывались по этим городам, не жалея ни храмов, не кремлёвских укреплений, ни население. И Тверь, и Москва жестоко пострадали от монголо-татарского вторжения в 1238 году. Но всякий раз оба этих города возрождались как Феникс из пепла. С одной только разницей, что богатая Тверь возрождалась приумноженной, а скудная Москва едва-едва в прежних своих пределах.
Тверь имела несомненное преимущество перед Москвой, которое выражалось в географическом положении Твери на великой торговой реке Волге, что, естественно, приносило тверичам огромные прибыли от торговли с восточными странами. Тверь была богаче Москвы, расположена на более выгодных торговых путях, отчего её торговля лишь незначительно уступала новгородской. Просто направленность торговых путей была иная. Новгород был ориентирован на торговлю с Западом, а Тверь по Волге – с Востоком. Торговле этой никто не вредил, потому что Волга, на всём своём тогда ещё не очень большом пути по русским землям, протекала по территории великого княжества Владимирского, а дальше – по землям Золотой Орды, ханы которой выдавали великому князю ярлык и охранную грамоту его купцам. А из Твери на север торговый путь шёл не только по Волге, Тверце и Мсте в Новгород и Псков, но и в обход них по Волге, Шексне, через Белоозеро, озеро Онего, по Свири, через тогдашнее Нево (Ладожское озеро) и по Неве прямо к Финскому заливу Балтийского моря. Кроме того, контролируя Торжок – главный торговый город Северо-Запада вблизи стратегического единственного волока из Тверцы в Мсту, Тверь всегда могла усмирить необузданных новгородцев, закрыв подвоз южного зерна, которое у новгородцев не вызревало, в северные земли. А если бы тверской князь стал бы ещё и Великим князем Владимирским, это означало бы полный контроль над всеми торговыми путями и процветание княжества.
А что же Москва? В конце XIII – начале XIV веков Москва была центром крошечного удельного княжества на западной окраине Владимиро-Суздальского княжества. В княжестве было всего два города: Москва, да с 1301 года Коломна, которую Даниил Александрович отвоевал у рязанцев. Какая может быть выгода от торговли по рекам Всходне (Сходне), Яузе и Москве, если самая большая из них Москва только в 1301 году оказалась от истоков до устья в пределах крошечного московского удела князя, благодаря захвату Коломны, расположенной при впадении Москвы-реки в Оку? А из Всходни и из Яузы попасть в Клязьму можно было только через волоки. И ни Ока, ни Клязьма не контролировались москвичами. Волга же протекала не просто по территориям других княжеств, а больше частью по территориям главных врагов москвичей. При этом условия для земледелия в московском регионе не шли ни в какое сравнение с условиями южных и юго-западных княжеств. А произведения местных ремесленников никак не могли заинтересовать заморских купцов – они не носили какого-либо исключительного характера, отличающего их от продуктов других княжеств. Как центр мелкого удельного княжества Москва, в отличие от Твери, не имела дипломатических связей с зарубежными странами и дипломатических представительств этих стран. И самое главное – Москва не являлась центром епископии. Теория же об исключительном положении Москвы возникла тогда, когда в 1525 году игуменом псковского Елеазарова монастыря Филофеем была создана теория «Москва – Третий Рим», чтобы обосновать исключительность новой столицы ещё в те времена, когда она была всего лишь одной из мелких крепостей и ничем больше.
Русь в XII веке: Тверь и Москва – в составе Владимиро-Суздальского княжества
А что было вокруг? Если посмотреть на карту русских земель XII-XIII веков, то сразу бросится в глаза измельчённость княжеских владений и поневоле задашься вопросом: как такие могучие соседи, как Золотая Орда и Великое княжество Литовское позволили в северной части Средне-Русской равнины сформироваться единому русскому государству с Москвой во главе? Действительно, Литва – от моря до моря; Орда – от юга до северо-востока. А между ними малюсенькое (даже в сравнении с другими княжествами) Московское княжество. Сам город Москва располагался в границах современных Кремля и Китай-города, в нём в первой четверти 14 века ни одного каменного сооружения.
Михаил Тверской – Князь Всея Руси
И вот в этой ситуации неожиданно возникло противостояние Московского княжества со своим более богатым и сильным северным соседом – Тверским княжеством. Хотя изначально объективных предпосылок этому было немного. В Твери в этот период с 1282 года княжил племянник Александра Невского Михаил Ярославич. Согласно действовавшему тогда лествичному (т.е. «лестничному») праву престолонаследия, установленному ещё Ярославом Мудрым, Михаил Ярославич вряд ли мог бы стать Великим князем, потому как перед ним в иерархии престолонаследников стояло 3 сына Александра Невского – Дмитрий князь Владимирский, Андрей князь Городецкий и Даниил князь Московский. Михаил же был сыном младшего брата Александра – Ярослава. То есть изначально Московские князья стояли на одну ступеньку выше Тверских в очереди на Великое княжение. А потому и особых проблем в отношениях не было, потому что пока Михаил Ярославич был всего лишь удельным тверским князем и круг решаемых им проблем редко выходил за рамки его верхневолжского княжества. Великими же князьями владимирскими с 1276 по 1304 год являлись его двоюродные братья, сыновья Александра Невского: Дмитрий и Андрей.
Но события развивались своим чередом. В год венчания Михаила Ярославича с дочерью Ростовского князя Дмитрия Борисовича Анной в 1294 году между Дмитрием и Андреем произошла распря. Разбирать свои взаимные претензии они в качестве третейского судьи вызвали из Твери как раз своего двоюродного брата Михаила Ярославича. Рассудить-то он их рассудил, но вскоре Дмитрий Александрович внезапно умер, и Андрей Александрович занял вожделенный Владимирский престол. Дальше дела шли так. В 1304 году умер и сам Андрей Александрович, Великий князь Владимирский, обычно называемый по принадлежавшему ему уделу Городецким. А так как к этому моменту его младший брат Даниил князь Московский тоже умер, то Михаил Александрович князь Тверской стал Великим князем Владимирским, конечно же, сохранив за собою свой тверской удел. А самым важным тут является то, что пятеро сыновей Даниила Московского, в том числе Георгий (Юрий) и Иоанн (Калита) переходили в разряд изгоев, то есть изгонялись из очереди, как сыновья отца, умершего, и не успевшего дожить до занятия Великокняжеского престола на иерархической лестнице! Юрий Данилович правда тоже претендовал на Великое княжение, но Ордынский хан выдал ярлык в соответствии с законом Михаилу. Более того, именно Михаил Ярославич впервые в русской истории стал именоваться Великим князем Всея Руси, то есть он – первый русский самодержец! Это и определило смертельное противостояние Москвы и Твери. К этому времени княгиня Анна родила супругу сына Дмитрия, дочь Феодору, а потом ещё последовательно троих сыновей Александра, Константина и Василия. Фактически появилась новая Русь – Тверская, потому что при таком количестве наследников мужского пола кто-либо претендовать на Великокняжеский престол даже в долгосрочной перспективе уже не мог. Четыре княжича – кто мог сомневаться, что дело отца по усилению родной Твери не будет продолжено? Но московские князья смотрели на ситуацию по другому…