Дюна

Джессика провела пальцами по тыльной стороне записки, поискала на ее поверхности точки кода, ощупала блокнот с торцов. Она положила его на стол, почувствовав необходимость поторопиться.

Но Хават уже побывал здесь и, вне сомнения, сдвинул блокнот. Она глянула на лист растения, нависший над блокнотом. Это же лист! Она провела пальцем по нему снизу вдоль края стебля. Здесь! Пальцы ее нащупали мелкие точки. Она сразу начала читать:

«Твой сын и герцог в серьезной опасности. Спальня меблирована так, чтобы привлечь внимание твоего мальчика. X. начинил ее смертоносными ловушками, которые можно найти, а одну из них замаскировал так, что ее почти наверняка не заметят».

Джессика подавила желание немедленно ринуться к Полу. Пальцы ее нащупывали новые точки.

«Природа опасности мне неизвестна, знаю лишь, что она как-то связана с кроватью. Против герцога намечено использовать измену доверенного компаньона или лейтенанта. X. планирует отдать тебя в качестве подарка одному из подчиненных. Насколько я знаю, оранжерея безопасна. Прости, что сказать больше нечего. Мои источники информации ограниченны; граф не брал от барона денег. В спешке, МФ».

Джессика отбросила лист, метнулась назад. В этот момент дверь шлюзовой камеры распахнулась. Зажав что-то в руке, в нее влетел Пол и захлопнул за собой дверь. Он увидел мать и, раздвигая листья, направился к ней. Заметив фонтан, не разжимая кулака, он сунул руку под падающую струю воды.

– Пол! – она схватила его за плечо, глядя на руку. – Что это?

Он ответил с чуть деланым спокойствием:

– Искатель-охотник. Поймал его в своей комнате и раздавил нос, но я хочу все-таки удостовериться. Вода замкнет все контуры.

– Окуни поглубже! – приказала она. Он повиновался.

Она продолжила:

– А теперь разожми пальцы. Пусть эта штука останется в воде.

Он вынул руку, отряхнул с нее капли, поглядел на неподвижную полоску металла, застывшую на дне чаши фонтана. Отломав черенок листа, Джессика тронула им смертельно опасную полоску.

Она осталась недвижимой.

Джессика уронила черенок в воду. Поглядела на Пола. Глаза его внимательно изучали комнату, углубленность и сосредоточенность свидетельствовали: он усвоил путь БГ.

– Тот, кто хочет, может спрятать здесь все, что угодно, – сказал он.

– У меня есть основания считать эту комнату безопасной, – ответила она.

– Мою комнату тоже считали безопасной, Хават сказал…

– Это же искатель-охотник, – напомнила она ему. – Значит, в доме скрывается управляющий им оператор. Радиус управляющего луча искателя невелик. Он мог проникнуть сюда и после проверки.

Она сразу же подумала о письме на листе: «…предатель – доверенный компаньон или лейтенант». Но Хават не может быть изменником. Это невероятно.

– Люди Хавата сейчас обыскивают дом, – сказал он, – а этот искатель чуть не сразил старуху, пришедшую меня будить.

– Шадут Мейпс, – произнесла Джессика, припомнив встречу на лестнице. – Отец вызывал тебя…

– Теперь это может подождать, – сказал Пол, – почему ты считаешь эту комнату безопасной?

Она показала на записку и объяснила.

Он слегка расслабился.

Но внутри Джессика вся словно сжалась в комок, внутренний голос твердил: «Искатель-охотник! Милостивая Мать!» Лишь предельным усилием всей тренированной воли она удержала тело от подступившей истерической дрожи.

Пол проговорил деловым тоном:

– Конечно, дело рук Харконненов. Диверсантов придется уничтожить.

В дверь воздушного шлюза постучали условным стуком подразделений Хавата.

– Войдите, – разрешил Пол.

Дверь распахнулась, и высокий мужчина в форме Атрейдесов со знаком Хавата на фуражке пригнулся и переступил через порог.

– Вы здесь, сэр, – произнес он, – домоправительница сказала, что вы должны быть тут. – Он оглядел комнату. – В подвале мы обнаружили груду камней, в ней был упрятан человек с пультом управления искателем.

– Я хотела бы принять участие в допросе, – проговорила Джессика.

– Извините, миледи. Пришлось помять его при поимке. Он умер.

– Определили, кто он?

– Явных улик, миледи, мы пока не обнаружили.

– А он не из местных жителей, не из Арракина? – произнес Пол.

Джессика кивнула, об этом следовало спросить.

– Похож на туземца, – ответил мужчина, – камнями его заложили, видимо, больше месяца назад и оставили дожидаться нашего прибытия. Когда мы обследовали это место вчера, камни и цемент были невредимы, клянусь своей репутацией.

– Никто не сомневается в вашей компетентности, – сказала Джессика.

– Теперь в ней сомневаюсь я сам, миледи. Нам следовало бы прощупать все внизу акустическими зондами.

– Думаю, что этим-то сейчас и занимаются ваши люди, – сказал Пол.

– Да, сэр.

– Передайте отцу, что мы опоздаем.

– Немедленно, сэр. – Он глянул на Джессику. – Хават приказывал в подобных обстоятельствах отправлять юного господина с охраной в безопасное место. – Глаза его вновь обежали комнату. – Здесь безопасно?

– У меня есть причины не сомневаться в этом, – ответила она. – Эту комнату проверял Хават, а потом я сама.

– Тогда, миледи, я поставлю стражу снаружи, пока мы не осмотрим весь дом заново. – Он поклонился, глядя на Пола, прикоснулся к фуражке, попятился и притворил за собой дверь.

Пол прервал наступившее молчание:

– Не лучше ли нам самим чуть позже обойти весь дом? Наши глаза не упустят тех знаков, которые не заметят они.

– Я не успела осмотреть лишь это крыло, – ответила она, – отложила это напоследок, потому что…

– Потому, что Хават лично обследовал его… – перебил он.

Она вопросительно глянула на него.

– Ты сомневаешься в Хавате? – спросила она.

– Нет, просто он стареет… и слишком много работает. Нам следовало бы освободить его от некоторых обязанностей.

– Позор только подстегнет его, – сказала она, – теперь в это крыло не забежать и заплутавшему насекомому. Хавату будет стыдно, что…

– Надо принять собственные меры, – ответил Пол.

– Хават с честью служил трем поколениям Атрейдесов, – возразила она. – Он заслуживает всяческого уважения и доверия… во много раз большего, чем мы способны ему оказать…

Пол произнес:

– Ты не замечала, когда отцу не по нраву какой-нибудь твой поступок, он произносит два слова – Бинэ Гессерит – так, словно это ругательство?

– И что же во мне раздражает твоего отца?

– Это бывает, когда ты с ним споришь.

– Но ты же не отец, Пол!

«Она станет волноваться, – подумал Пол, – но я обязан передать ей слова Мейпс о предателе в наших рядах».

– Ты о чем-то умалчиваешь, – сказала Джессика. – Пол, на тебя это не похоже.

Он пожал плечами и пересказал весь разговор с Мейпс.

А Джессика думала о тайном послании, выколотом точками на листе. Внезапно решившись, она показала лист и рассказала все Полу.

– Следует немедленно объявить все отцу, – проговорил он. – Я передам ему кодированное сообщение.

– Нет, – ответила она, – подожди, пока ты не останешься с ним наедине. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

– Значит, по-твоему, доверять нельзя никому?

– Есть ведь и такая возможность, – произнесла она. – Письмо специально подготовили, чтобы оно попало к нам на глаза. Та, что передала его, могла искренне верить в свои слова, но может быть, вся цель и заключается именно в том, чтобы отвлечь нас подозрением.

Лицо Пола оставалось невозмутимым.

– Чтобы посеять взаимные подозрения и недоверие в наших рядах и этим ослабить нас, – произнес он.

– Ты должен рассказать все отцу с глазу на глаз и напомнить ему и об этой стороне дела, – сказала она.

– Понимаю.

Она повернулась к высокому обзорному окну из фильтрстекла и поглядела на юго-восток: там в утесы опускался позолоченный шар – солнце Арракиса.

Пол обернулся следом за нею:

– Я все же не думаю, что это Хават, скорее всего, предатель – Юэ.

– Он не лейтенант, не компаньон, – ответила она. – И я могу заверить тебя, что Харконненов он ненавидит лютой ненавистью.