Страница 1 из 7
Предисловие
Книга – о роли и значении Крыма как цивилизационного очага и, одновременно очага российской государственности. Книга для широкого читателя – но основанная на фактах. Многие из которых хорошо известны, – но не всегда и не вполне осмысленны. Какие-то трактовки, предложенные в ней, – могут показаться отличными от привычных. Какие-то места изложения – напротив, слишком привычными и узнаваемыми.
Но, если все соответствует привычному и известному, – зачем писать новую книгу. Если все выглядит слишком непривычным – тогда это, наверное, чистая фантастика. Истину нового – всегда нужно искать между одним и другим. И новая истина всегда начинается с предположения, которое может показаться малообоснованным. И может таким оказаться, а может – и не оказаться.
Речь идет и о том, что Крым, точнее – Таврида, во времена становления европейской цивилизации оказался одним из трех очагов европейской государственности. Как и Риму, основу ему дают греческие поселенцы – оказавшие влияние на обитавшие здесь народы – сначала киммерийцев и тавров, потом – скифов и меодийцев.
Возникновение Боспорского царства относят к 480 г. до н.э. – позднее расцвета Афин, но раньше расцвета Римской Республики. Таврида, таким образом, стала третьим центром развития европейского мира – и до времен Помпея на равных конкурировала и с Римом, и с азиатскими государствами.
Но он же, Крым – Таврида, во времена становления древнерусской государственности оказался одним из трех очагов этого становления – наравне с Новгородом и Киевом.
Его главной особенностью можно считать интегративно-межцивилизационный характер данного центра, ставшего точкой приобщения к эллинистической цивилизации и Кавказа, и готов, и славян, и отработку форм сосуществования разных народов: первый опыт создания «общества разнообразия». Те или иные версии связи Крыма с русской государственностью видят ее и в самом Боспорском царстве, и в Черняховской культуре II – IV веков н.э., и в походах в Крым русских войск в дорюриков период. В любом случае, русское княжение существует здесь уже и по неоспариваемым источникам как минимум с Х века и разрушается, в конечном счете, как и многие русские княжества, с нашествием татаро-монголов.
С этого момента в тех или иных формах ведется борьба за воссоединение Крыма с русскими государствами, которая завершается в 1783 году. То есть Крым – это последняя русская территория, отвоеванная Россией у наследников Золотой Орды.
Можно выделить в этом отношении три этапа:
– период ослабления Руси и ее малой активности на крымском направлении – XIII-XV веков,
– период объединенной Руси и соперничества России и Крыма за суверенитет над Казанским царством – XVI-XVII веков;
– непосредственной борьбы России за освобождение Крыма XVII-XVIII веков.
На всех этих этапах Крым оказывается не только моментом воссоединения территории России – но и моментом конкуренции с мировыми центрами силы. Татаро-монголам удается относительно легко завоевать Крым и потому, что за несколько лет до их нашествия русско-половецкое войско оказалось разгромлено в ходе турецкой агрессии.
Как только речь заходила о Крыме – против России возникал единый фронт и из ее врагов, и из ее союзников.
Поражение в Крымской войне 1854-56 гг. было вызвано и тем, что Россию предали ее союзники, всем ей обязанные на тот момент: Пруссия и Австрия. А в войне объединились враждовавшие между собой Франция и Англия.
Отсюда вопрос Крыма – это и вопрос геополитических позиций России: контроля над Черным морем и над выходом в Средиземное. И вопрос безопасности: Крымское ханство сотни лет совершало набеги на русские земли и сковывало возможности выхода на побережье Черного моря. И вопрос цивилизационной самоидентификации: через него исторически осуществляется связь с древней историей Европы.
При этом в борьбе за Крым часто определяющую роль играл вопрос воли: в правление Софьи России не удалось вернуть Крым во многом из-за личных качеств командовавшего обоими походами фактического правителя России князя Голицына.
Личные качества правителей России не позволили сохранить Крым после его освобождения в 1730-е годы.
В Крымскую кампанию к поражению во многом привела самонадеянность и медлительность и командовавшего армией Меньшикова, и тогдашнего царского двора.
Да и решение сдать Севастополь с военной точки зрения было недетерминированно. Армия могла сражаться – высшее командование утратило волю.
Волевой фактор оказался определяющим и в воссоединении Крыма с Россией в 2014 году.
Крым, подобно статуям Микеланджело и картинам Рафаэля, сам по себе – богатство и сокровище.
И цивилизационное, и природное. Крым всегда был особым межцивилизационно-интеграционным пространством.
Это – один из древнейших в мире очагов государственности и цивилизации: его государственность древнее государственности практически всех стран Европы, за исключением Рима и Греции.
С русской историей он связан как минимум с восьмого века нашей эры, когда там, в Суроже, по легендам, впервые крестился русский князь Бравлин – за двести лет до крещения в Херсонесе Владимира.
Крым – это символ. Символ многовековой борьбы за его освобождение и воссоединение с Россией. Один из символов тысячелетней Российской государственности – и повторявшихся в веках военных подвигов России.
То есть Крым – это особый историко-культурный памятник. Здесь всё – представляет достояние культуры и историческую ценность.
Мы не знаем, можно ли утверждать, что воссоединение Крыма в полной мере означает крушение претензии западных конкурентов России на однополюсное строение мировой политики.
Мы можем лишь утверждать, что на сегодня США этого явно опасаются – и такую возможность видят.
Мы не знаем, каким окажется тот мир, который может утвердиться в результате нарушения «табу» 1991 года, и будет он лучше или хуже.
Мы только утверждаем, что «конечность» и долговременность установленного четверть века назад порядка – оказалась иллюзией.
Мы даже не знаем всех последствий, к которым может привести начинающийся процесс переформатирования мировой политики –
Мы только утверждаем: если есть желание не допустить его фатального развития – оппонентам России необходимо принимать форматы отношений, которые подтвердят признанное взаимоприемлемым: нерушимость границ и зон влияния и ответственности, образовавшихся после Второй Мировой войны.
Глава 1. Век силы. Крымский очаг межцивилизационной интеграции
Крым, наряду с древней Грецией и Римом – один из трех древнейших очагов европейской цивилизации.
В отличие от каждого из них он возникает, формируется и развивается не как монокультурный цивилизационный субъект, а как поликультурное цивилизационное образование.
"Вся эта страна отличается необычайно холодными зимами; здесь в течение восьми месяцев мороз такой нестерпимый, что если в это время разлить воду, то грязи ты не получишь… Замерзает море и весь Боспор Киммерийский… Вот такая зима бывает в течение восьми месяцев непрерывно; и в остальные четыре месяца здесь холодно".
Геродот
Несмотря на столь суровые отзывы теплолюбивого греческого историка, для советских людей, а позже – граждан России, Крым стал символом тепла, солнца и здоровья. «Всесоюзная здравница» – так называли Крым еще сорок лет назад.
Это для нас Крым – частью курорт, частью – памятник воинской славы конца XVII и середины XIX веков.
Древний мир был другим, и для него Таврида – один из его главных центров. В чем-то к нему применимы строки, написанные недавно – в год неравного сражения Ливии с армиями наемников НАТО:
Здесь – сурового века твердыня,
Здесь с античностью сплелся Восток.
Как мгновенны на юге закаты!