Страница 3 из 8
Мама стояла у кровати, прижимая руки к груди. Осунувшееся лицо, новые морщинки вокруг губ, мокрое, жирно поблескивающее в свете ночника пятно на блузке, крохотная слезинка, застывшая в уголке левого глаза.
- Ма, что случилось?
- Тали, ты... - мама всхлипнула, кинулась к Тали, протягивая руки.
Между большим и указательным пальцами правой ладони показалась тонкая струйка крови, сочившейся из свежего пореза.
- Есть хочу!
Внутренности разорвало миллионом ледяных ножей, завязало в тугой узел, а потом разорвало еще раз. Рот наполнился густой, почти сухой слюной, на губах отчетливо проступил солоноватый привкус.
- Да-ай! - это слово удалось почти прорычать.
Еда была так близко! Руку протяни - достанешь. Главное - дотянуться, схватить, вонзить зубы, позволяя горячему живительному потоку хлынуть в горло. А потом глотать, глотать, глотать, жадно захлебываясь и причмокивая от удовольствия.
Болезненный удар отбросил назад. Твердый угол впился в спину, вышибая часть голодного льда наружу. Из горла вырвался разъяренный визг.
- Молчать, тварь! - Второй удар заставил зубы клацнуть, а голову мотнуться назад, врезаясь макушкой в твердое. - Еще одно резкое движение, и упокоишься без обеда. Навеки!
Он сильнее. Следует подчиниться.
Голова сама покорно склонилась, взгляд уперся в носки начищенных до блеска ботинок, а послушно проглоченный визг заклокотал на дне гортани приглушенным рычанием.
***Два месяца и девять дней назад***
Темный силуэт склонялся над ней, лицо, прячущееся в тенях, приближалось.
Тали не чувствовала боли, лишь соленоватый привкус быстро остывающей крови на губах.
Она знала, что умирает. Страшно не было, было обидно, что так. Что столько бессонных маминых ночей, столько усилий врачей - все пошло коту под хвост. Тали почти выздоровела, остался один рывок, нужно лишь где-то раздобыть денег на последний курс лечения. Именно поэтому они и приехали в этот дурацкий город.
Тали знала, что все пойдет не так, у нее с самого начала, с момента, как они сели в автобус, было дурное предчувствие. Но чтобы так, из-за ее, Талэйны, глупости? Ну вот что она себе навоображала, почему в панике кинулась убегать от того дяденьки? Черная рука - п-фф! Всего лишь обычная человеческая рука в перчатке.
- Спокойно, малышка. Сейчас я тебе помогу, - мужской голос раздался над самым ухом.
Мостовая выскользнула из-под щеки, мир сделал пируэт и повернулся к Тали темно-беззвездным небом, на котором туманно расплывался тонкий серп луны. Силуэт наклонился ниже; чиркнул кремень зажигалки, озаряя лицо.
Если бы Тали смогла закричать, то она обязательно закричала бы. Из зимних теней выступило ее собственное лицо. Злое, с голодным взглядом белесо-синих глаз, перекошенное в какой-то хищной ухмылке.
- Потерпи немного, - выплюнули ее собственные губы, точно ругательство.
Прохладные сильные ладони обхватили голову Тали, гася жар ужаса, в который ее бросило.
Тихий хруст позвонков.
Темнота.
***Месяц и три недели назад***
- Почему ты не сказала, что она моя дочь?
- А с чего ты взял, что твоя?
- Шлюха!
- Папенькин сынок!
- Так это с ним ты спуталась?
- Не твое дело.
Голоса долетали откуда-то извне, раздражая и вызывая глухой гнев.
Комната была пуста. Цепь, прочно впившаяся в левое запястье, давала сесть, но не позволяла сползти с кровати. Мертвая плоть в тарелке на тумбочке насмехалась над голодом, который безраздельно владел мыслями.
Схватить кусок, запихать в рот, жадно разрывая его клыками... Вкуса не было - просто сухая бесцветная масса, провалившаяся в желудок, но так и не сумевшая утолить голод.
"Бззззз..." - тонкий, едва различимый, звук на грани слышимости не давал сосредоточиться.
"Бзззз..." - звук приблизился, перетек из уха в ухо, дразнясь.
Запахло едой. Едва заметно, но остро. Крошечная точка, дразнящая и неуловимая - она кружила вокруг головы, заставляя слюну стекать из уголка рта тонким ручейком. Исчезающе мелкая, полная одуряюще горячей крови, эта капелька манила и звала.
Рука метнулась, выхватывая из воздуха драгоценную каплю.
- Тали, нет!
Хлопнула, распахиваясь, дверь, хлесткий удар заставил пальцы разжаться, выпуская добычу.
- Что там? - Мужчина, вошедший следом, остановился на пороге, перегородив дверной проем.
- Комар, - женщина уставилась в пространство пустым взглядом. - Чертов долбаный комар. Полный, насосался уже. Чертов долбаный комар посреди зимы, - повторила она уже тише и разрыдалась.
- Нет. Что там, - мужчина мотнул головой в сторону кровати. - Почему? Ты хоть понимаешь, что приволокла бомбу замедленного действия к себе домой? Чем ты вообще думала?