Страница 6 из 13
- Давайте там аккуратно. Пошарьтесь по автостоянкам, по коммунальным предприятиям... На Льнозавод заедете, там грузовиков много, – поучал Тимур.
– Ладно, разберемся. К вечеру будем. Мы залезли в УАЗ, цепляясь громоздким снаряжением, Леха завел мотор, и мы потихоньку покатились в сторону льнозавода, который было решено обследовать первым. Момент сидел сзади, между бочками, и время от времени пытался с нами общаться. – А я, кстати, знаю, где стоит бензовоз! – сказал он. – И че ты сразу не сказала? – Так они б нас отговорили... Это там, где конторы Нефтехима... Леха заинтересовался и немного сбавил скорость: – Далеко туда ехать? А мои мысли повернулись в другом направлении: – Погодите, если в этом городе есть хоть один разумный руководитель, то он займет Нефтехим в первую очередь! Там ведь хренова туча нефтепродуктов, бензин, солярка... – А мы тихонечко, – сказал Момент. – Тот бензовоз, что я говорил, он стоит у железнодорожной ветки, там цистерны заполняют... – Ну вот, Жека, видишь! Кто не рискует – тот не пьет шампанского! – Леха явно загорелся идеей угнать бензовоз. – И водил у нас двое... – Я как-нибудь справлюсь с бензовозом, – заявил Момент. – Мужики мне давали КрАЗ водить, а там как раз на нем цистерна. – Ну, давайте посмотрим, че там как... – пошел на попятную я. Все-таки с цистерной горючки нам море будет по колено. Это и товар, и свобода передвижения, как-никак! Короче, мы двинули через микрорайон “Интервал” к Нефтехиму. “Интервал” ни капельки не порадовал: толпы мертвяков, разграбленные магазины, ни единого признака жизни. Дорога к Нефтехиму шла полями, мимо частных коттеджей и сельскохозяйственных построек пригородного совхоза. Лихо завернув на повороте, Леха вдруг громко выматерился, и тут же по нам ударила автоматная очередь. Бронированный борт машины выдержал обстрел, но я чуть кирпичей не наложил, если честно. – Валите их, пацаны, пока колеса нам не прострелили!!! У перекрестка, за какими-то бетонными конструкциями засело несколько человек, но автомат был у одного. Мне как-то не приходилось стрелять в людей, да и не ожидал я, что так запросто стану мишенью... Момент долго не рассуждал, он дождался, пока Леха разгонится и приоткрыл заднюю дверь. Через секунду он начал стрелять, а потом к нему присоединился и я. – Вот суки! – Леха затормозил, схватил автомат и заявил: – Разберемся с этими гадами! У меня уже в голове зашумело от адреналина, и поэтому я вполне поддержал такое предложение. А вот нехер стрелять по проезжающим мимо машинам! Запихав в карманы разгрузки пару магазинов, я выскочил из машины, и, петляя, побежал к бетонным блокам, за которыми засели эти горе-стрелки. Момент из машины прикрывал нас, стреляя в сторону блоков и не давая противнику высунуться. Леха зашел справа, я – слева. Я увидел голову в кепке, которая высунулась из-за угла и осматривала местность. Думать было некогда – начав стрелять на бегу, я заставил его отпрянуть и скрыться из виду. Бетонные конструкции представляли собой прямоугольные хреновины с полостью внутри, размером примерно три метра в длину и полтора – в высоту. Сколько их там, какое у них оружие – это было непонятно. Я подбежал, наконец, к укрытию стрелков, прижался к холодному бетону и замер, прислушиваясь. С другой стороны что-то хрустело и хрупало – кто-то хотел обойти меня с тыла. Я рывком перебрался к торцу бетонной хреновины и заглянул в сквозную полость, прислушиваясь. В какой-то момент на другой стороне появилась нижняя часть фигуры в спортивном костюме, которая двигалась пригнувшись. Я несколько раз нажал на спуск, прогрохотали выстрелы, и фигура рухнула на землю. Прислушавшись, я понял что Леха почему-то активности не проявляет. Мне стало страшно – вдруг его там ухайдакали, и я тут один? И где Момент? Мои опасения не оправдались. Среди бетонных блоков послышалась возня, а потом злобный Лехин голос проговорил: – Куда-а, млять? Куда-а?!!! – послышался выстрел и все стихло. – Леха! – крикнул я. – Что там? – Готов, гад. – И мой готов. Тут еще есть кто? – Нет вроде. Я поднялся в полный рост и вдруг краем глаза заметил шевеление – кто-то рванул к ближайшему коттеджу через поле. -А ты куда, млять?! – Леха приложил автомат к плечу и дал короткую очередь. Нелепо взмахнув руками, бегущий запнулся и свалился на землю. – Всё, – выдохнул Леха. Момент подогнал УАЗ поближе, потом вышел из машины, обошел место перестрелки, деловито прострелив черепа каждому из горе-стрелков, и, покачав головой, проговорил: – Какие-то гопники. Автомат только у одного был, эти видишь с чем? – он показал на обрез и какой-то странной формы пистолет. – Грабители с большой дороги, мать их. Собираем трофеи и валим, нам и так несусветно повезло. Когда мы уже тряслись в машине, я перебирал в голове свои эмоции по поводу того, что убил живого человека. То ли после всей этой хрени с зомби мои нервы очерствели до неприличия, то ли у меня реакция тормозит – не знаю. В общем, ничего “такого” я не почувствовал. Мы объехали комплекс зданий Нефтехима по широкой дуге, свернув на лесную дорогу, а потом, шелестя гравием железнодорожной насыпи, вдоль путей поехали к месту, где должен был быть бензовоз. Бензовоз там на самом деле был. Стоял себе у железных ворот, под которыми терялись рельсы, даже дверца была открыта. Проблема заключалась в том, что вокруг него бродило с десяток зомбей в зелено-красных нефтяницких спецовках. – Валить их нужно по-тихому, – сказал Момент. – Для начала хорошо бы осмотреться. Мне этих гопников хватило, если честно, – заявил Леха. – Вдруг тут еще любители чужого имущества имеются? – Если бы имелись – они бы забрали бензовоз, – резонно заметил я. – Ладно. Опять придется крушить черепа, – Леха вздохнул и потянулся за топором. Перебили мертвяков мы рутинно, без происшествий, хорошо помогла новая снаряга, не могли зомби прогрызть прочный кевлар, проблема была одна – жарко в этом всем обмундировании, если честно. Момент тут же полез в кабину, чтобы попытаться завести КрАЗ, а я обошел цистерну и, глянув на уровень топлива, присвистнул: гребаных десять кубов! Теперь можно хоть в Грецию ехать, точно хватит... – Пошарим пока по Нефтехиму? – предложил Леха. – Все равно Момент быстро эту дуру не заведет. – Да-да, пацаны, посмотрите, может найдете че полезное, я видимо здесь минут сорок проколупаюсь, – подтвердил Момент. – Смотри, сильно не увлекайся, и если что – сразу стреляй, – сказал я. – Что ты как нянька, Жека? Я уже не маленький. Найдите лучше канистры, и побольше, окей? – Ага. Мы заглянули под железные ворота и, не заметив ничего необычного, решили прошвырнуться по территории. Я, как наиболее худой из нас с Лехой, прополз под воротами и открыл здоровенную металлическую задвижку. Ворота с противным скрипом ржавых петель распахнулись, мы оба поморщились, Леха выдохнул вечное “Мля-я”. Наше внимание привлекли какие-то склады недалеко от забора, и мы решили проверить их на предмет всяких полезных ништяков. Мне показалось какое-то шевеление за приоткрытой дверью склада, был большой соблазн швырнуть туда светошумовую, но обе гранаты остались у Момента. – Посмотрим, че там? – спросил я у Лехи. – Ну, давай, аккуратно только. Я открываю дверь, ты держишь проем под прицелом, так? – Ага. Я, держа ствол на уровне груди среднестатистического человека и тяжело дыша, ждал, пока Леха распахнет дверь. Он дернул за ручку и... Ничего не произошло, никто на нас не кинулся, и я немного расслабился. – Прикрой мне спину, я гляну что как. – Давай. В общем-то это было тупостью – соваться невесть зачем невесть куда. Но я сунулся. Быстро шагнув в полумрак склада, я огляделся и увидел два ствола обреза, направленные мне в бок: – Лачё дывэс, мудила! – сказал чернявый мужик в шляпе. Грохнуло, бок взорвался жгучей болью, меня отбросило от двери, краем глаза я заметил еще троих человек в темноте склада. – Леха, вали отсюда!!! – попытался крикнуть я, но получилось не очень-то. – На ракир, мудила! – мужик в шляпе подскочил ко мне и врезал ботинком по голове. Внутри черепа как будто выстрелила пушка и меня поглотила темнота. 6. “ИНТЕРВАЛ” В общем-то все было довольно милым: металлические прутья решетки, покрытые ржавчиной, идиотская веревка, стягивающая мои запястья, ужасающая вонь и бесконечный бардак везде, куда только я мог посмотреть. Сначала я подумал, что попал в цыганский табор. Ну да, цыгане здесь были. До хрена цыган. Чумазые пацанята, некрасивые женщины в грязной цветастой одежде, вальяжные чернявые мужчины в кожанках... Но кроме цыган здесь было несколько ментов, компания типов характерной уголовной наружности, какие-то синющие мужики, похожие на пьющих бабушек... И все это среди раздолбанного антуража завода “Интервал”. Сюрреалистическая картина. В общем, меня и еще парочку горемык держали во дворе, в каком-то сарайчике с решетчатыми воротами. Территория завода была огорожена бетонным забором, и, в общем-то, ясно было, почему вся эта компания выбрала именно это место. За чертой города, крепкие стены, много свободных помещений, собственная котельная... Возникал вопрос: что или кто объединило эту разношерстную компанию? Я пошевелил пальцами связанных рук, подрыгал ногами: вроде все было на месте. Болела башка и ребра, ну, это понятно: отдубасили меня знатно. – Эй, кто-нибудь! – позвал я. Никто не ответил, только что-то зашевелилось в дальнем углу сарайчика. Мои товарищи по несчастью: дядечка в костюме и с брюшком и какой-то парень блатного вида, подобрались поближе к решетке. – Что там за муть? – испуганно спросил парень. – Да хрен его... – начал я, но тут эта муть показалась из темноты. Это был чертов мертвяк! Я рванулся к решетке, схватился за нее связанными руками и завопил: – У вас тут зомби, эй! Эй, кто-нибудь!!! Зомби тем временем немного присел, обшаривая своим нечеловеческим взглядом пространство внутри сарайчика. Свет упал на его лицо, и я заметил характерные следы мутации. У нас тут шустрик. Нам кабздец. Шустрик приготовился к прыжку, а я приготовился к смерти. Зомби прыгнул и вдруг повалился на пол в каком-то метре от нас, прижавшихся к решетке. У меня сердце колотилось о ребра, выпрыгивая из груди. Я ничего не мог сделать: связанные руки, решетка, до ужаса подвижный и агрессивный мертвяк на расстоянии вытянутой руки! – Он прикован, смотрите! – дядечка показал пальцем на левую ногу твари. На самом деле, металлический браслет обхватывал лодыжку шустрика, и к противоположной стене тянулась тонкая, но прочная на вид цепочка. Издеваются, сволочи... Мне бы хоть руки развязать, я бы... А что я бы? Ни хрена я бы не смог. Ребята по ту сторону решетки это прекрасно знали, и уже несколько минут наблюдали за тем, что тут у нас происходит. Цыгане и “уголовники” показывали пальцами и ржали над нами. Вот сволочи! Прижавшись к решетке, я был в относительной безопасности и подумал про Леху и Момента. Что с ними? И вообще – какой сегодня день? Сколько я так провалялся? Я спросил об этом у моих “сокамерников”, оказалось – сейчас утро. То есть почти сутки. Здорово дали мне по голове, если я так вырубился! Ощупать голову связанными руками было проблематично, но болело лицо в нескольких местах, ну и макушка тоже. – А что тут вообще происходит? Кто эти люди? При чем тут цыгане? – я спросил об этом у блатного парня, и он ответил очень просто. – Лобастый. Тут до меня дошло. Лобастый был у нас в Береговом местной легендой. До того, как Батька приказал поубивать всю мафию, он был тут смотрящим, потом отсидел хрен знает сколько и вышел пару дет назад. Поговаривали, что весь скромный оборот наркотиков в нашем городе держал именно он, ну а дилерами были как раз цыгане. Тогда все это становилось ясно. И дико печально, ибо в оборот мы попали недетский... Говорят, в любой ситуации можно найти плюсы. Я нашел один: меня не убили. Если бы не бронежилет, бродил бы я по свету в виде зомби с металлической начинкой из дроби... – Эй, ты, мудила! – два мужика подошли к месту нашего заточения. – С тобой говорить хотят. – Это вы мне? – спросил я. – Тебе, мудила. Решетка лязгнула, мужики вытащили меня наружу, я поморщился от яркого света и встал на ноги. – Давай, иди! – меня подтолкнули в спину, и я пошел к громаде завода. Мимо, галдя и волоча огромные сумки, прошли три цыганки. Им, видимо, апокалипсис вообще побоку. Но обустроились они капитально, эти ребята... Пулемет на крыше, мешки с песком, куча вооруженных людей. Какие-то тетки нецыганского вида варили что-то пахнущее съестным в огромных котлах, рычал мотором грузовик... Часовой с помповым ружьем у дверей в административный корпус завода... Руководство у них серьезное, однако. Под присмотром своих конвоиров я прошествовал внутрь и по лестнице поднялся на второй этаж. Остановившись у деревянной двери со сбитой табличкой, я дождался, пока в ответ на стук раздалось разрешение войти. Шагнув внутрь, я пошевелил связанными руками и огляделся. – И куда ты уставился, парниша? – раздался прокуренный голос. – Так, осматриваюсь, – я обернулся на обладателя голоса. Пожилой лысый мужчина в мятом светлом льняном костюме, в непонятной тюбетейке на лысине и с выдающимися надбровными дугами. – Знаешь, кто я? – спросил он. – Знаю. Кто в Береговом вас не знает? – действительно, кто у нас не знал Лобастого? – И чего ты моих ребятишек пострелял, парниша? – Он подошел поближе и посмотрел мне в глаза. Мутные глаза, казалось, могли просверлить во мне дырки. – Так они того... Сами стреляли. А если вы про цыган на мосту – они вообще колесо пропороли! – Так на мосту тоже ты?! – он даже зубами скрипнул. Вот я дебил! Сам себя сдал! – Ты что – Рэмбо? – спросил Лобастый. – Или ты не один такой? Млять. Своих сдавать нельзя, никак нельзя! – Один, – говорю. Лобастый посмотрел мне куда-то за спину, мигнул, и мне прилетело в поясницу. Я упал на пол, и мне прилетело еще раз. Черт, черт, черт, как больно-то! – Не ври мне, парниша. Не один ты был, это я точно знаю. Втроем. Одному мои ребятишки маслину в брюхо засадили, второй свалил, но долго он не проживет – у него нынче нога дырявая. Так что давай признавайся, зачем Вайсаров вас так бездарно подставил? На полковника это не похоже! Какого полковника? Кто такой Вайсаров? Что он вообще говорит? Лобастый наклонился ко мне и спросил: – Сколько у Вайсарова нынче человек? Какое вооружение? Ну что я мог ему сказать? – Я не знаю никакого Вайсарова! Лобастый опять кивнул кому-то и мне дали по ребрам. Мляяя.... – А это у тебя откуда? – он повертел у меня перед носом красной повязкой. – Это я в дружину записался... Чтоб зомби мочить и чтоб оружие дали... – прохрипел я. – Во-о-т! Уже хорошо. В дружину у нас Вайсаров записывает, значит мы на верном пути... Итак, ты записался в дружину. Много вас таких, которые записались? – Да не знаю я, правда! Мы вдво... втроем записались, – исправился я, вспомнив, что он знает о троих. – А потом в Береговой поехали. – Та-ак... – Лобастый снял тюбетейку и почесал лысину. – И откуда вы ехали? – Мы ж студенты, вот из универа возвращались домой... – Ну ты, хорош заливать! Студенты, мать твою... С автоматами, на инкассаторском УАЗе, в ментовской снаряге и с полными карманами патронов... Игорек, добавь-ка ему... Я извернулся и глянул на того, кто собирался мне добавить. Прежде чем подошва ботинка впечаталась мне в многострадальную макушку, я успел увидеть того самого милиционера Игоря, который так некстати появился в деревне Мазаевка... Да-да, тот самый, к кому на шею кинулась девушка Ангелина! Очнулся я снова в том самом сарайчике с почему-то мокрой головой, которая болела просто жесточайше. – Очнулся? Готовься, через пару часов с тобой опять разговаривать будут, – мужик с ведром в руках плюнул себе под ноги и ушел. По крайней мере понятно, почему мокрая голова... Я провел ладонью по волосам... Ладонью по волосам? У меня развязаны руки? А жизнь-то налаживается! Нам просунули две пластиковые полуторалитровые бутылки с водой, и мои товарищи по несчастью тут же ими завладели. Я дождался пока они напьются, потому как спорить и проявлять характер не было никаких сил. Нахлебавшись воды, не выдержал и запустил пустой бутылкой в зомби на цепи. Он рванулся, засипел, но цепь держала крепко. – Э, да ты чего? – спросил дядечка. – Вы тут сидеть думаете, или как? – задал встречный вопрос я. – Я вот посижу, и потом меня выпустят, – сказал приблатненный парень. – У меня друган на Лобастого работает, ваще четкий пацан. Он меня вытащит. – А за что ты здесь? – Да подрался по пьяни с пацанами... А вот дядечка посмотрел на меня и спросил: – Ты бежать думаешь? Я пожал плечами. После слов парня о друге среди бандюков мне расхотелось откровенничать. Единственным ключиком на свободу был этот самый зомби на цепи... Есть такая поговорка: кашу маслом не испортишь. Но вот если в тарелку гречки вбухать целый килограмм сливочного – такая бадяга получится... Так и с этим зомби. У меня в голове кое-что начало складываться. Там, в темной глубине сарайчика, за спиной у шустрого зомби я видел еще одну дверцу, не такую прочную, как эта решетчатая. Дверца была деревянной и на вид хилой. И закрыта на какую-то дрянную щеколду изнутри. Так что в общем-то у меня были шансы... Только вот дождаться бы темноты и пережить следующий допрос! Я поежился и потрогал свою бедную башку. Лицо опухло, на макушке теперь было две шишки. Ребра болели невыносимо, но я старался об этом не думать. А о чем думать? Например, о том, кто именно выжил и кого застрелили цыгане Лобастого. Добрался ли кто-то с простреленной ногой до наших, и что они теперь делают? И кто такой, мать его, Вайсаров? Настало время обеда. Пришли те самые мужики, которые меня конвоировали, дали нам по полкраюхи черствого хлеба и долили в бутылку воды. А мне один из мужиков сказал: – Ты с нами. Подъем! Вот мля! Короче, на второй заход к Лобастому и Игорьку. Игорек-то сволочь! И как это ему такая девушка, как Ангелина, досталась? Хотя, в этом как раз нет ничего странного. На сей раз Лобастый жрал. Он просто феерически поглощал золотистую картошечку с ярким и таким аппетитным свежим салатиком и поджаристой куриной ножкой. У меня желудок винтом закрутился, и я сглотнул слюну. – Что, есть хочется? – он повертел на свету куриную ножку и крупными желтыми зубами отхватил кусок белого мяса. – Расскажи, что там полковник Вайсаров по мою душу грешную замышляет? Я помялся немного, а потом сказал: – А если я вам кое-чего расскажу, то что мне за это будет? Лобастый, прищурившись, посмотрел на меня, ткнул в меня пальцем и проговорил: – Во-о-от! Начинаешь соображать. Ты мне рассказываешь про планы Вайсарова, и если я сочту их интересными, то отпущу тебя на все четыре стороны. – Вот это да! – начал наглеть я. – Я вам своих сдаю, а вы меня отправляете на растерзание мертвякам. Как-то это не очень... – А ты что предлагаешь? – на сей раз прищур Лобастого стал угрожающим. Я понял, что не стоит давить и сказал: – Дайте хоть велосипед какой, и пожрать что-нибудь, – а потом добавил: – Сейчас и с собой. – Вот это другой разговор! Игорек, принеси парнише пожрать. Я уже начинаю дергаться при имени “Игорек”. Доберусь до этой суки, когда буду в лучшей форме – угроблю на хрен. А пока мне хватило того, что он поставил передо мной точно такой же, как и у Лобастого, салат и полбуханки белого хлеба. Я было потянулся к еде, но Лобастый погрозил пальцем и сказал: – Сначала расскажи что-нибудь. Ну, я сказал: – Мы были на базе ППС и позаимствовали там патронов и оружия три грузовика. Ну и снаряга, ясное дело, – врать нужно было так, чтобы попадались куски правды, тогда ему проще будет в это поверить. – Бронежилеты, шлемы, АКС-ы, АКСУ, так? – переспросил бандит. – Именно. Могу я уже пожрать? – Давай-давай. Только ты рассказывай, не стесняйся. И я начал рассказывать. О том, что этот Вайсаров набирает дружину, что он закрепился на военных складах за городом, в районе Темногорского шоссе (тут я попал в точку, судя по всему, просто неоткуда было взяться у нас полковнику, кроме как с этих складов). Я наговорил про то, что у нас связь с областным спецназом внутренних войск и скоро пришлют вертушки и бронетехнику для эвакуации выживших в агрогородки и зачистку города от зомби и бандформирований. Ну и еще рассказал про потери от мутантов и про проблемы с топливом. – А чего Вайсаров последние два дня такой тихий? Ни одной вылазки, кроме вашего тупого рейда за этим бензовозом... Вообще, с какого перепугу вы туда поперли? – Да наш командир выслужиться хотел, пригнав этот бензовоз. Это его личная инициатива. А вылазок нет, потому как силы копит, чтобы вместе со спецназом вас тут прижать... – Да что ты говоришь? – Лобастый иронично поднял бровь. – Сдается мне, что ты заливаешь... И тут во дворе что-то грохнуло! Бомбануло так, что в кабинете Лобастого вылетели стекла, обдав осколками всех присутствующих. Кабздец на хрен! Мой салат! Я накрыл его всем телом, и ни одна стеклянная сволочь не попала в тарелку. Я услышал, как за моей спиной матюгнулся Игорек, и тут у меня в висках застучало от адреналиновой волны в крови. – Н-на! – я запустил ему в морду тарелкой с салатом, схватил стул и запустил его следом за тарелкой. Видимо, попал куда-то в больное место, потому что, когда я оказался рядом, Игорек не собирался сопротивляться. Я схватил его за шиворот и хряснул головой о стену. Потом хряснул еще раз, он сполз на пол, и я пробежался по его смазливой роже по пути к двери. – А ну, стой! – крикнул Лобастый, и что-то за моей спиной металлически лязгнуло. Млять! Я рыбкой нырнул в дверной проем, два раза бахнули выстрелы... Я скорчился у стены справа от двери, и, когда Лобастый с пистолетом в руке выбежал вслед за мной, то вмазал ему кулаком по яйцам. Лобастый согнулся, но пистолет не выронил. Я просто вырвал ствол у него из рук, толкнул его в кабинет и побежал по коридору. Первая мысль, которую я осознал, была “Хренассе я Бэтмен!” Я только что уложил двух здоровых мужиков! Ну ладно – Игорек, он дрыщ, хоть и мент... Но Лобастый-то... Хотя в общем-то – такой же пожилой дядька, как и многие другие, только понтов больше. Короче, я бежал по коридору к лестнице вниз, а во дворе шла настоящая война. Хлопали выстрелы из ружей, пару раз бахнули гранаты, гулко бубнел пулемет... Да что там такое, мать его? Охраны на выходе уже давно не было, и я выглянул во двор. Полыхала легковушка у ворот, черный дым стелился по земле. На асфальте в лужах крови лежали три трупа местных бандюков. Сарайчик, в котором держали заключенных, теперь никак не годился для этой задачи: стена с дверкой сзади была разворочена, внутри зомби жрал бренное тело блатного парня, а дядечки видно не было. Наконец я обратил внимание на пролом в стене и на БТР, который стоял прямо посреди двора и сосредоточенно плевался огнем в сторону одного из цехов. За БТР-ом укрывались какие-то ребята в камуфляже и с красными повязками на рукавах. Та-ак! Я повертел головой еще немного, а потом тихо-тихо, вдоль стеночки захотел свалить в сторону пролома. Повязки повязками, но ни один из них мне не знаком. Так что... Стреляли повсюду, взялись за бандюков с цыганами, видимо, всерьез. В общем, я прокрался к пролому в стене, сжимая в руке пистолет, и выглянул за стену. – Стоя-ать, голубчик! – в спину мне ткнулось что-то железное и холодное. – Стою, – сказал я. – Брось пистолет! – А можно я его аккуратно положу, штука-то полезная? – спросил я. – Ну, клади, – голос сзади был несколько растерянным. Я положил пистолет и начал медленно оборачиваться. В меня целился из автомата парень в армейском камуфляже и с погонами ефрейтора. На рукаве у него была красная повязка. – Так что теперь? – спросил я. И тут раздался другой голос, до усрачки знакомый: – Ну что, брат, я вижу, ты и без нас справляешься неплохо? – Херассе! – не удержался я, и мы обнялись. При этом я болезненно поморщился – отделал меня Игорек знатно, и башка болела во всех местах. – Вот ур-роды... – Тимур посмотрел на меня, потом куда-то в строну корпусов завода “Интеграл”. – Мы еще сюда вернемся! Его темные глаза были прищурены, желваки на скулах шевелились. Столько ненависти было в его взгляде, что у меня мурашки по коже пробежали – Ладно. Нужно валить отсюда, сейчас они очухаются и поймут, сколько нас... Валера, свяжись с полковником, окей? Боец, который целился в меня, кивнул и потянулся к рации, которая болталась у него на груди. С полковником? – Это что, ребята Вайсарова? Тимур удивленно на меня воззрился: – А ты откуда знаешь? – Да тут только и разговоров, что об этом Вайсарове... Во дворе взревел двигатель БТР-а и машина, несколько раз выстрелив, двинулась к пролому в стене. Бойцы с красными повязками, пригибаясь, бежали, укрываясь за броней, и через минуту мы присоединились к ним. Из люка высунулась белобрысая, перепачканная в чем-то физиономия в танкистской шапке: – Прыгайте на броню и валим отсюда, ёпта! – сказал механик. Мы следом за бойцами влезли на бронетранспортер. Мотор несколько раз чихнул, из выхлопной трубы вылетел сноп черного дыма и железная многотонная хреновина понесла нас в сторону Темногорского шоссе, прямо по бездорожью. На шоссе к нам присоединилась знакомая “буханка”, которую мы позаимстовали на базе ППС и два УАЗа с открытым верхом. В них сидели бойцы с красными повязками и в армейском камуфляже, некоторые были ранены -белые бинтовые повязки говорили сами за себя. УАЗы нам посигналили и обогнали, мча по Темногорскому шоссе в сторону военных складов. Моя догадка о Вайсарове, видимо, подтвердилась – ну неоткуда было ему взяться, кроме как с этих самых складов! Из окна “буханки” вдруг высунулась рожа Кудеяра, и он показал нам язык, голубоглазо улыбаясь. Голова седая, самому далеко за тридцать, а ведет себя, как ребенок! Но потом я понял причину его безудержного веселья: в руке он держал нечто, весьма напоминающее пульт дистанционного управления от игрушечной машинки или вертолетика. Щелчок рычажка и... где-то сзади, видимо, разверзся локальный филиал ада. Я обернулся и увидел падающие вниз обломки, комья земли и столб черного дыма, поднимающийся в небеса. – Это че? – спросил я. – Это наша часть договора с полковником, – сказал Тимур. – А его часть? – А его часть сейчас со мной разговаривает. Я заткнулся, но через минуту спросил: – Как вы узнали, где меня держат? Что с пацанами? Мама, Сашка – как? – Мы сейчас у Вайсарова на складах обосновались, так что с нашими все в порядке. Леха в лазарете лечит ногу, достали его знатно. Ну, если бы не он – кирдык тебе. Он мало того, что сбежал, так еще и одного ушлепка с собой уволок. Прикинь, на двух спущенных колесах и с простреленной ногой пригнал “уазик” к нам домой, вытащил из багажника пленного, а потом уже свалился. Так мы и узнали что как... – А Момент? Тимур помотал головой. – Мля... Съездили за бензином. – Лучше молчи. Говорил же я – на льнозавод ехать, с машин сливать! Ай... Я понимал, что он полностью, абсолютно прав, и поэтому опустил голову и стал смотреть на грязную зелень брони. – Это за тобой мы катались к Лобастому в лапы? – спросил боец Валера, который чуть меня не пристрелил у проема. – Ага. – А ты крутой, и без нас почти сбежал! Хорошо, что ты не какой-нибудь там... – что он имел в виду, я не очень-то понял, но все равно было приятно. По обеим сторонам дороги замелькали стволы сосен, а это значило, что скоро мы подъедем к территории складов. Я увидел бетонный забор с колючей проволокой по верху, сторожевые вышки с пулеметами и прожекторами, и, наконец, ворота с красно-белым шлагбаумом и знаком “STOP”. Приехали! Приятно было смотреть на чистую территорию, побеленные бордюрчики, смеющихся мужчин и женщин на крыльце одного из складских помещений, решительно идущего куда-то офицера МЧС... Это все не было похожим на бред, царящий за стенами этого места. Тут хотелось остаться. БТР довез нас с Тимуром до лазарета, и меня тут же передали на руки доктору с фамилией Коленко на бэйджике. Он принялся осматривать мои царапины и ушибы. Наскоро их обработав и перевязав, он сдал меня на руки прибежавшим уже родственникам и друзьям. Обнимашкам не было предела. Даже Джоуи приперся в каком-то кожаном переднике и с перепачканной рожей. – Ну ты типа ваще... – сказал он и пожал мне руку. Короче, трогательно вышло. Сашка и мама провели меня в казарму, где нас разместили, заставили помыться и переодеться. Ну, я был не очень-то и против: все эти лохмотья и грязь не способствуют выздоровлению, знаете ли... А потом я вернулся в лазарет и навестил Леху. Там у него уже кое-кто был. Точнее, была. Та самая “метр с кепкой”, которую в общем-то звали Катя, сидела у него на краешке кровати и чего-то там щебетала. А Леха и не возражал, кивал и улыбался. Завидев меня, он сказал: – Нашлось чудовище! – и попытался встать. Катя уложила его обратно, а потом вышла. Мы с Лехой переглянулись, и он сказал: – Скатались за бензинчиком, млять... – Какие-то придурки... – подтвердил я. – Момента жалко. Нормальный чувак был. – Ну да... Посидели, помолчали. Потом Леха сказал: – Знаешь, этот Вайсаров молодец. Столько людей спасти! Тут у него человек пятьсот, прикинь? Сотни три – это военные, МЧС-овцы и менты, остальные – гражданские, и эвакуация еще не закончилась, из города подвозят выживших. Вчера знаешь кого привезли? – Кого? – Помнишь Дашу и Карину, с биологического факультета? – Ну! – были у нас такие знакомые девчата, жили в общаге на пару этажей ниже. Мы им пару раз помогали таскать что-то тяжелое, а они нас поили чаем и подкармливали. – Обе живы! Сейчас при лазарете устроились, доктору помогают. – Круто! Блин, надо будет походить, к людям присмотреться – может, еще кто-нибудь знакомый найдется, – сказал я. – Понаходимся, – мрачно сказал Леха и пошевелил ногами под одеялом. – Так что у тебя с ногой? – вот хрень-то, а я и забыл! – Икру мне тот цыган прострелил. Я чуть свалил оттуда! Болит жутко, я сижу на обезболивающих. Ну, вроде доктор меня подлатал, все должно быть нормально. Через пару недель должен уже ходить. – Вот видишь! Все будет вери гут, – попытался подбодрить его я. Леха покачал головой: – Я домой хочу. К маме и папе. Врубаешь? – Врубаю. – Хорошо хоть связь есть. Сейчас все анклавы, которые по-прежнему считают себя частью государства, держат связь по радио. Батька каждый вечер рассказывает о положении дел, ну, и у кого есть передатчики – могут пообщаться. И радиограммы в принципе свободно передать можно... – И что там твои? – Да нормально вроде. Там как с первых дней все в свои руки мужики из охотничьего общества взяли, так до сих пор они и рулят. Приглашают вас всех, кстати! – Да понял я, понял. Поговорю с нашими... – Смотри, чтоб они не передумали. Тут тоже вон, капитально обустроились, видишь. Мы еще потрепались немного, а потом пришел Тимур и позвал меня с собой. – Полковник ждет, – сказал он. Леха взял костыль, накинул на плечи куртку, и мы пошли в штаб. Тимур по ходу рассказал о том, что бензином разжиться им удалось. И что самое смешное – они стырили тот самый бензовоз. Правда, на следующий день. Может быть, цыгане не умели водить грузовик, или у них были другие важные-неотложные дела – но вот вам, пожалуйста, бензовоз стоял рядом с остальным нашим транспортом, на стоянке у барака, где разместилась наша команда. Штаб ничем не отличался от зданий аналогичного типа в любой воинской части на всем постсоветском пространстве. Разве что был покрыт сайдингом, и на крыше у него стояли пулемет и прожектор. В мирное время такого не наблюдается. – Вы дружинники? Проходите! – махнул рукой сержант – начальник караула. Мы прошли по стрелочкам в какое-то помещение, напоминающее конференцзал. Там было полно народу: почти все мужское население складов, в общем – бойцы, не несущие сейчас караульною службу или не находящиеся на всяких дежурствах. На стене висела крупномасштабная карта Берегового с какими-то пометками и карта нашей страны, помельче, но с флажками разного цвета, натыканными там и сям. – Ну что, все там собрались? Начинать можно? -крепкий седой усатый мужчина лет пятидесяти пяти, в общевойсковом камуфляже и с погонами полковника осмотрел зал. Вайсаров! А че, серьезный мужик. Видно, жизнь повидал: умные прищуренные глаза, волевой подбородок, шрам через левую бровь... Закатанные по локоть рукава кителя предоставляли для обозрения жилистые предплечья, на левом была какая-то армейская татуировка. Короче, производит впечатление. – В общем, мы начинаем, остальные будут врубаться по ходу. Так? – обратился он ко всем присутствующим. Мы одобрительно загомонили. – Ситуация у нас следующая... Мы в дерьме! – сказал Вайсаров, и все загудели. – У нас тут мертвецы, мутанты, и местные ублюдки. Но есть и положительные новости. – Это какие? – выкрикнул мужик в охотничьем камуфляже и с патронташем через плечо. – Сейчас всё скажу! – Вайсаров сделал жест рукой, и стал похож на Сталина. – Так вот! Как вы знаете, вирусом заражены мы все! Но в этом есть и положительные моменты. Как выяснили наши ученые, этот вирус изначально был разработан в благих целях – чтобы повысить выживаемость человека. Ну, я не медик, но в целом – никакого гриппа, никакого ОРВИ, может быть даже никакого СПИДа и заражения крови нам теперь не грозит. Вот, смотрите, этот шрам у меня на лице – этой ране всего неделя! Шрам выглядел старым, как будто ему года два точно. Мы охренели, если честно. Но в общем-то все было логичным – вирус заботился о выживании организма... И после смерти тоже. Так, а что есть смерть тогда? Почему люди не приходят в сознание, не оживают в полном смысле этого слова? Мне приходил в голову только один аргумент: зомби – бездушные твари. У них уже нет души, и этого факта не может исправить никакая хреновина из секретных лабораторий. Пусть усрутся атеисты. А Вайсаров продолжил: – И это еще не все хорошие новости! У нас есть связь с Генштабом, и как нам сообщили оттуда, вооруженные силы республики, милиция и дружинники уже начали зачистку страны от этой мерзости! Полностью очищены Каменец, Жабинка и Высокое, силами специального назначения и пограничниками отвоеван Браслав, и это притом, что еще в семнадцати городах ситуацию удалось сохранить под контролем с самого начала! Мы вернем свою страну себе! Раздались аплодисменты, а Вайсаров продолжил: – К нам обещали перебросить спецназ внутренних войск, как только они закончат эвакуацию областного центра. На эвакуацию им дали четыре дня, не только им... Вообще, всем городам с населением более пятидесяти тысяч человек дали четыре дня. Если никто не выходит на связь – город считается мертвым, войска оттуда выводят... По скоплениям мертвецов будет работать авиация и тактические ракеты. В Генштабе полностью осознают угрозу увеличения числа мутантов, и понимают, каким рассадником служат большие города... Увидев, что все приуныли, полковник снова по-сталински взмахнул рукой и сказал: – Нам бояться нечего. Как только прибудет спецназ, мы начнем планомерную зачистку. У меня есть отличные бойцы, у вас есть я, – Вайсаров заразительно улыбнулся. – Отличный командир! Так чего же нам еще нужно? А я крикнул: – До хрена патронов! Засмеялся полковник, захохотали бойцы, а Тимур ткнул меня в бок, но при этом ржал не меньше остальных. Вайсаров жестом руки успокоил нас, а потом кашлянул и как-то серьезно начал говорить: – Буквально вчера мне сообщили о ситуации в мире... Если коротко: это писец. Большой писец. Знаете эту известную картинку со спутника, как ночью на Земле светятся города? Больше не светятся. Государств почти не осталось. Власти нашей республики установили связь с представителями всего нескольких: Куба, Иран, Северная Корея, Ирландия, Новая Зеландия... Еще откликнулись какие-то ребята с Кавказа. То ли из Абхазии, то ли из Аджарии, я не помню. Будем надеяться, что это еще не всё, что есть еще где-то на этой планете порядок. – А что в России? – спросил кто-то. – В России сейчас тяжко. Люди как-то выживают, организовываются, создают анклавы. Федеральное правительство исчезло, а местные власти на хрен никому не упали. Мы связались с Кронштадтом, Ржевом, Ковровом, еще на Ладоге кто-то и в Сибири несколько городов. Но это точно еще не всё. – Мрачная картинка получается, товарищ полковник! – сказал какой-то МЧС-овец. – Как жить будем? – Мрачная – это не то слово. Это просто чертов конец света... – Вайсаров пригладил волосы рукой. – Работать будем. Воевать будем. Мы не одни, в отличие от большинства выживших. У нас есть на кого опереться, мы сами будем теми, на кого смогут опереться другие. Сейчас наша задача – зачистить город. Командиры – получите боевые задачи, вот в этих конвертах. За дело! Зал зашумел, офицеры подошли к столу, где получили конверты. Я заметил Кудеяра, который тоже двигался в ту сторону и спросил у Тимура: – Погоди, а мы тоже в этом участвуем? – Без сомнения. Мы сейчас восьмая группа Народной Дружины, командиром у нас официально Кудеяр. Будем делать то же, что и все: кататься на машинах по городу, отстреливать зомби, бандитов и цыган, эвакуировать выживших. – А че, мне нравится! – Нравится ему! Ты денек тут посидишь, оклемаешься, отожрешься – потом уже геройствовать будешь! Я долго сопротивлялся, а потом подошли Кудеяр с полковником. Мы пожали друг другу руки, и Вайсаров спросил: – Это из-за тебя пришлось налет на господина Лобастого на два дня раньше устраивать? – Ну да. Я поблагодарить вас хотел... – Да ладно. Вместе дело одно делаем.. .- отмахнулся полковник. – Пойдем сейчас в мой кабинет, расскажешь что там и как у бандюков. Я пожал плечами и согласился. Вечер я провел у Вайсарова, рассказывая все, что успел заметить, будучи в плену. Он поил меня чаем с лимоном и внимательно слушал, помечая что-то в блокнотике. Не забыл я и про Игорька и про Мазаевку. Мазаевкой полковник сильно заинтересовался: – Направим туда вашу группу, дам еще пятерых бойцов для усиления. Если тамошние менты к Лобастому переметнулись, значит, и поступать с ними как с дезертирами и бунтовщиками – по закону военного времени. Вайсаров отпил чай из стеклянного стакана с подстаканником и сказал: – Ну, все, пора расходиться. Завтра много работы. Ты поправляй здоровье и тоже включайся. У нас каждый боец на счету. А потом я стоял на крыльце нашего барака и смотрел, как приезжают из города машины с бойцами и спасенными людьми, как меняют караул на воротах и дымит из выхлопной трубы БТР, занимая позицию напротив КПП. Сзади подошла Сашка, моя сестрица. Она приобняла меня и сказала: – Обнима-а-ашки! Мы рассмеялись и пошли ужинать – мама приготовила что-то с обалденным запахом. 7. БЕРЕГОВОЙ. ПРОТИВОСТОЯНИЕ. Видимо, Вайсаров оказался прав – на третий день у меня почти ничего не болело. Вирус тому причиной или не вирус – но чувствовал я себя неплохо. Поэтому в рейд с ребятами я напрашивался до тех пор, пока Кудеяр с Тимуром не дали добро. Но на этом их головная боль не закончилась: Леха заявил, что больше торчать тут не собирается и поедет с нами. На вопрос Тимура о его профпригодности, Леха сказал, что мы можем взять на базе УАЗ, на котором установлен пулемет на вертлюге, и тогда он вполне может побыть пулеметчиком. Короче, пришлось им соглашаться. В итоге поехали на “буханке” и УАЗе с пулеметом, который полковник нам позволил позаимствовать. Целью нашей были Мазаевка и Игорек, но вместе с тем мы не должны были забывать об эвакуации гражданского населения и материальных ценностей, благо маршрут наш пролегал почти через весь город. У нас были рации, так что в экстренном случае мы могли вызвать отряд быстрого реагирования с базы. Отрядом быстрого реагирования был взвод спецназа, который перебросили к нам после того, как областной центр был эвакуирован. Вайсаров провожал нас лично. – Притащите мне этого сукиного сына. По возможности целого, – это он Игорька имел в виду. Я мрачно кивнул и мы поехали. В УАЗе с пулеметом нас было трое – Тимур за водителя и командира машины, Леха за стрелка и я за штурмана. За нами катила буханка с Кудеяром и пятью бойцами-срочниками, которые входили в нашу группу. Среди них был и мой знакомый Валера. – Поедем через Дождево, туда редко катаются, может быть, там есть выжившие или не разграбленные магазины, – Тимур дернул рычаг коробки передач и перестроился во главу колонны. Кудеяр, управлявший буханкой, помахал рукой, соглашаясь быть ведомым. Машины катили мимо пятиэтажных “хрущевок”, ларьков с разбитыми витринами и куч мусора у краев дороги. На витрине одного из магазинов красной краской изнутри было написано: “ЖИВЫЕ ЗДЕСЬ”, но выбитая дверь и зомби, бродящие у входа говорили об обратном. Я вертел головой во все стороны, не узнавая родной город таким неухоженным и заброшенным. Мое внимание привлек павильон “Цветы” на автобусной остановке: дверь, витрина, крыльцо были заляпаны кровавыми потеками и пятнами. В дверном проеме мне почудилось какое-то шевеление. Что за?.. – Леха, “Цветы”! – громко сказал я. – Какие на хрен... – не врубил Леха, но в следующую секунду уже поворачивал ствол пулемета в сторону павильона. – Мляяяя! Сначала показалась морда, потом огромные передние лапы, мускулистые плечи... Мутант, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, прыгнул в нашу сторону. Кудеяр в “буханке” выкрутил руль и увильнул от столкновения, свернув на тротуар. Тварь, промахнувшись, мигом сориентировалась и рванула за нашим уазиком – Твою мать, твою мать, твою мать... – бормотал Леха, дергая затвор пулемета. Я снял с предохранителя “калашников” и прицелился в чудище. О мой Бог, какая же это все-таки страшная хреновина! Огромные клыки , как у гребаных динозавров в “Парке Юрского периода”, длинные лапы с мощными мышцами, мясистая сутулая спина, злобные глазки под массивными надбровными дугами... Адское существо! Тут, наконец, Леха справился с затвором и наш ПК заговорил в полный голос. Крупнокалиберные пули впились твари, бегущей за машиной, прямо в горб, сбивая с траектории и глубоко входя в тело мутанта. Издав истошный визг, чудище покатилось по дороге, потом вскочило на все четыре лапы и прыгнуло в сторону. Пулеметная очередь выбила искры и фонтанчики пыли из асфальта, преследуя мутанта, но тот следующим прыжком оказался на крыше какой-то конторы, стоящей у дороги, и через долю секунды скрылся из виду. – Я, млять, в него раз десять попал! – выкрикнул Леха. – Какого хрена? Это же пулемет, млять! И какого хрена ты сбежал, тупое ты животное?! Он от злости еще раз надавил на спусковой крючок, и от пулеметной очереди с громким звоном обрушились окна конторы, на крыше которой скрылся мутант. Мутант больше не показывался, и мы покатили дальше по городу. Я усердно вертел головой во все стороны, высматривая возможную опасность или признаки того, что рядом есть живые люди. Вдруг Тимур резко дал по тормозам. – Что там? – Гляди, цыгане! Во дворе магазина с вывеской “Родничок” группа каких-то мужиков алкашеско-бичеватого вида перетаскивала деревянные ящики в обдрипанный грузовик. Трое цыган охраняли все это действо, пинками и прикладами ружей подгоняя рабочую силу. – Ненавижу, млять, цыган! – Леха стал разворачивать пулемет на вертлюге, целясь в охранников. – Погоди, че они там таскают вообще? – спросил я. – Да какая разница! Валить их надо! – рявкнул Леха, и в этот момент цыгане нас заметили. Дернув затвор помпового ружья, один из них саданул дробью в нашу сторону. Дробь пришлась в борт “буханке”, Кудеяр выжал тормоз и выкатился наружу, следом за ним выскакивали бойцы, выискивая укрытия и разбегаясь полукольцом. Я тоже выпрыгнул наружу и спрятался за бетонным фонарным столбом. Хреновое укрытие, но лучше, чем ничего! Заговорил Лехин пулемет и почти сразу же раздался звон, как будто разбилось несколько бутылок. Я выглянул из-за укрытия, дал пару коротких очередей в сторону грузовика, за которым укрылись цыгане, и увидел, что почти все мужики-грузчики разбежались, только один пытается что-то подобрать с земли. На земле валялся ящик, и под ним стремительно расплывалась лужа, источающая запах дорогого алкоголя. Варвары! Пригнувшись, я рассмотрел две пары ног у заднего колеса грузовика. Третьего цыгана видно не было. Бойцы постреливали изредка, но попадали в основном в кузов и кабину вражеской машины. Никому не хотелось зря рисковать жизнью. Приняв положение лежа и изрядно запачкав одежду в грязи, я прицелился и выпустил длинную очередь. Дикие вопли дали знать о том, что по крайней мере одного я достал. Кудеяр дал отмашку бойцам, и они короткими перебежками стали продвигаться к грузовику, прикрывая друг друга. За моей спиной загудел мотор уазика: это Тимур занимал более выгодную позицию для стрельбы из пулемета. – Эй, там, за грузовиком! Вылезайте, а то хуже будет! – крикнул Кудеяр. В ответ полетел коктейль Молотова, разбился об асфальт в паре метров от буханки, плеснул струями огня во все стороны... Загорелась краска на борту автомобиля и один из бойцов кинулся ее тушить. – Ну, ссука, теперь держись! – оскалился Кудеяр. – Молодые люди, закройте глаза и уши! Под грузовик закатилась светошумовая граната. Он что, сам их делает, что ли? Громыхнуло, через пару секунд раздалась автоматная очередь, и я увидел последнего выжившего цыгана, который рванул вглубь двора. Он не особо смотрел по сторонам, не заметил мертвецов, уже сбредающихся на звуки выстрелов... Трое из них вдруг показались из-за какой-то хозяйственной постройки, цыган заметил их слишком поздно, попытался увернуться от цепких холодных рук, но поздно – нога его запнулась о выбоину в дороге, и он повалился на бок. Зомби вцепились в него все сразу... Пророкотал пулемет, выбивая кровавые ошметки из мертвецов и цыгана, а Леха сказал: – Ненавижу, млять, цыган. Но тварей этих я ненавижу еще больше... Тут я услышал удивленный свист Кудеяра. – Да тут бухла литров двести! Сегодня до Мазаевки мы не доедем, ребята, придется возвращаться, – развел руками он. Пришлось возвращаться. У ворот нас встретил Джоуи, который сходу предъявил претензию: – Вы, ребята типа того... Ваще! Я тут, а вы там! Это как? Мы развели руками, на самом деле как-то не подумали. Тимур достал из ящика бутылку дорогого вискаря и повертел ее перед носом нашего пофигистичного друга. – Гы-ы-ы-ы! – сказал он, взял вискарь и проговорил: – Следующий раз уже того... Со мной чтобы. Ага? – Ага. Джоуи сейчас работал местным кузнецом или типа того: мастерил мачете и прочую подобную колюще-режущую муть из рессор, полотен для пил и так далее. У него к этому был талант: еще до глобального абзаца его изделия расходились в определенных кругах Берегового. В общем, он запихал бутылку в карман кожаного рабочего фартука и пошел такой походочкой.... В такт ритму музыки, которую слышал только он. В Мазаевку мы отправились следующим утром, загрузившись в ту же буханку и уазик с пулеметом еще до рассвета. С нами поехал Джоуи и еще ефрейтор по имени Саня. Он жил где-то недалеко от Мазаевки и знал там все как свои пять пальцев. Ночью город замирал, зомби теряли активность, не было у них ночного или инфракрасного зрения. А вот мутанты шуровали, и поэтому мы не убирали пальцев со спусковых крючков, пока ехали по окраинам Берегового. На сей раз мы не отвлекались на мародерство и тому подобные приятности и поэтому через двадцать минут были у моста через реку( там, где цыгане пропороли нам колесо и швырялись коктейлями Молотова), за которым, собственно, и находилась Мазаевка. Никаких цыган или беспредельщиков тут не было: солидный блокпост с красно-зеленым родным флагом и пулеметной точкой прикрывал подходы к этому стратегически важному объекту. Нам навстречу вышел суровый мужик в черной форме и шлеме – “алтыне”. Никаких знаков различия у него не было, только на левом плече был завязан кусок красной материи. – Кто такие? – От Вайсарова, в Мазаевку. Мужик посмотрел на нас, на красные повязки, потом пожал плечами и сказал: – Езжайте. Мне-то что. Мое дело чтобы мост был целый. Только вчера оттуда выстрелы слышны были, и горело что-то... Смотрите аккуратнее. Мы на помощь не выезжаем, у нас приказ другой. – А если мы на хвосте кого-нибудь нехорошего приволочим? – спросил Кудеяр. Мужик посмотрел на него и кивнул: – Тогда отбиться поможем. Не вопрос. Миновав блокпост, наши машины, бодро рыча двигателями, взобрались на мост и покатились под уклон. На другой стороне моста стоял точно брат-близнец того блокпоста, который мы уже видели. Дядьки в черной форме пропустили нас без слов, и мы по широкой дуге двинулись к Мазаевке. Лесная дорога петляла между деревьями, сквозь кроны которых уже пробивались первые лучи восходящего солнца. Настроение было приподнятым, не знаю почему. Видимо, не у меня одного: Леха барабанил пальцами по стволу пулемета и улыбался, Джоуи болтал ногами, которые свесил вдоль борта уазика. Не знаю, как там дела обстояли в “буханке”, но в нашей машине серьезным был только Тимур, сосредоточенно крутивший руль. Притормозив на опушке, мы рассредоточились, занимая позиции за стволами деревьев или за неровностями местности. На своих местах остались только Леха и Тимур, наш УАЗ ведь был чем-то вроде средства огневой поддержки. Кудеяр взял из буханки мощный бинокль, навел оптику на Мазаевку и вдруг громко сказал: – Твою мать! Кудеяр убрал от глаз бинокль и молча протянул его нам.