Кандидат (ЛП)

Кэти Эшли

«Кандидат»

Глава 1

Эддисон

Бывают дни, от которых не ожидаешь больших перемен в жизни. И я говорю не о маленьких переменах в лучшую сторону, а о тех, когда весь твой мир сдвигается со своей оси и начинает вертеться в другую сторону. Такие дни никогда не начинаются как в Диснее с пения птиц, пробуждающих тебя от безмятежного сна, пока лесные жители готовят тебе завтрак и подбирают из гардероба одежду.

Нет. Все жизненно важные дни всегда начинаются с седьмого круга ада: твой будильник не срабатывает, и ты не успеваешь принять свою утреннюю дозу кофеина, потому что пытаешься собраться, мелькая по квартире сумасшедшей рысью. Убедившись, что не заправила юбку в колготки и не забыла надеть лифчик, ты подбегаешь к остановке ровно в тот момент, когда отходит автобус. Проклиная водителя и вселенную, несешься пешком через десять кварталов до работы. И хотя такси кажется ужасно заманчивым, вспоминаешь, что сейчас конец месяца и у тебя на счету осталось ровно 66,54 доллара. И выбор стоит: либо еда, либо такси. А ты любишь поесть, а еще больше — выпить, причем все это любишь слишком сильно, чтобы поддаться таким излишествам.

Итак, я маршировала под музыку из «Джефферсонов» (примеч. — комедийный американский сериал 1975–1985 гг.), играющую в голове, потому что когда-нибудь долг за учебу все-таки будет выплачен, и я перееду в Ист-Сайд в роскошные апартаменты в небоскребе, хотя, в моем случае, это будет особняк в Джорджтауне. А до этого момента, буду в полной заднице.

За последним поворотом от нужного здания в решетке застревает один из каблуков моих Джимми Чу, из-за чего я практически врезалась носом в цемент. Сумочка на пару с подолом юбки взмыли вверх. Юбка приземлилась где-то в районе экватора, пока я болталась, сверкая попкой перед утренним потоком людей.

О, да. В такой день и Мать Тереза не удержалась бы от ругательства за баночкой холодного пива.

Пока я отскребала себя с тротуара, моей заднице досталось грубое приветствие от неотесанного неандертальца в каске с другой стороны улицы. Сначала это был просто свист и подвывание возбужденного кобеля. А потом он перешел к словам.

— О, да, детка! Я бы тебе вдул! Ммм… Я бы стащил зубами твои трусики, а потом бы поиграл с этой задницей!

Когда я панически одергивала юбку на бедрах, выкрики и подначивания перешли в раздраженный свист.

— Иди на хер, ублюдок! — заорала через плечо, хватая сумочку и собирая остатки гордости с тротуара. Мой выпад вызвал у него лишь дикий гогот.

Закатив глаза, я проковыляла внутрь здания, держа в одной руке туфли, а в другой отломанный каблук. К счастью, я была одержимым перфекционистом, поэтому у меня в столе лежала бутылочка клея, с помощью которого можно на скорую руку что-нибудь починить. Вряд ли мое трудное финансовое положение позволит мне новую пару туфель. Эти черные шпильки были как самое крупнокалиберное оружие в моем арсенале. На данный момент, я едва могла позволить себе покупку в Payless (примеч. — крупная обувная торговая сеть), а это был край того, что можно называть дизайнерской обувью. С тех пор как я купила с рук пару обуви на Ebay, я скорее притворялась модной штучкой, чем была ею на самом деле.

Лифт взмыл вверх к десятому этажу, заставив сжаться мой пустой желудок. Когда двери открылись, я поспешила по коридору через стеклянные двери предвыборного штаба кандидата в президенты — сенатора Джеймса Каллагана. Двадцать минут десятого утра, а это место уже напоминает пчелиный улей. После победы с небольшим преимуществом на предварительном голосовании в Нью-Гемпшире и партийной конференции в Айове, его предвыборная кампания набрала обороты.

До выборов в конгресс осталось лишь несколько недель, и нельзя было терять ни минуты. Когда кто-то баллотируется в президенты, праймериз (примеч. — предварительные выборы, посредством которых определяются кандидаты от Демократической и Республиканской партий) — это гонка на выживание. Чем больше голосов ты наберешь, то тебя, с большей вероятностью тебя, выберут от партии на летнем конгрессе. Поскольку сенатор Каллаган превзошел оппонента лишь на пять пунктов по каждому мероприятию, он и его команда пахали, не разгибая спин, что означало — штаб кампании работал в два раза больше.

Швырнув шпильки и сумочку на стол, я сразу направилась к кофейнику. Сегодня был не тот день, когда можно расслабиться наркотической бурдой с сахаром или сливками. Нет, я собиралась упиться крепким черным кофе, пока он еще был обжигающе горячим. Когда кофеин попал в систему, мои глаза закатились до самого мозга, и я простонала от почти оргазмического удовольствия.

Получив порядочную встряску, обратила внимание на стоящие на столе коробки с пончиками. Избыток сахара и жира были основными пунктами диеты штабистов. Можно было рассчитывать на пончики и выпечку на завтрак, и пиццу за пиццей днем. Бюджет кампании шел на ТВ-рекламу, постеры и баннеры, так что нечего было и рассчитывать на доставку полноценного питания. Когда я не спешила, то старалась взять с собой салат и фрукты. Я участвовала в кампании всего шесть месяцев, но уже набрала десять фунтов. Мой старший брат любит дразнить меня, что все десять фунтов ушли на грудь и задницу, с чем, после сегодняшнего озабоченного отзыва, я была склонна согласиться.

Подлив еще кофе, схватила пончик с корицей свободной рукой и направилась к своему столу. Когда я подошла, зазвонил телефон.

— Волонтерская служба, — ответила я.

Это был Грант, наш нью-йоркский представитель.

— Привет, реклама. Мы в полной заднице из-за латиносов, собранных для митинга Каллагана.

— О чем ты? — застонав спросила я и глотнула кофе.

— Переводчик уволился, так что местные митинги в Нью-Йорке и Джерси могут провалиться.

Я сделала глубокий вдох и собралась с мыслями.

— Так, начни рассылать анкеты для поиска нового переводчика для этого района. В худшем случае я сяду на поезд и приеду сама.

— Ты говоришь на испанском? — скептически отозвался Грант.

— Si. Soy fluido en espanol, pendejo, — ответила я (примеч. — Да, я свободно говорю на испанском, мудила).

— Дай угадаю, ты только что подобрала для меня пару ласковых? — Грант фыркнул.

— Можешь быть уверен.

— Считай меня психом за то, что сомневаюсь, но разве ты не выросла в Северной Каролине?

— Да. Но я также проводила каждое лето в Центральной Америке. Такое обычно не проходит бесследно.

— Понятно.

— И на будущее: «pendejo» значит «мудила». Кроме того, я могу назвать тебя «cabron» (примеч. — Ублюдок).

— Ладно, ладно. Обещаю больше не сомневаться в твоих способностях.

— Так-то лучше. Напиши, когда все решится с переводчиком.

— Будет сделано.

— Adios pendejo! (Примеч. — До свидания, мудила!)

— Пока, реклама, — смеясь ответил Грант.

После разговора с Грантом я сделала еще несколько звонков, попутно допивая кофе и уплетая пончик. Раз уж мой желудок по-прежнему гремел пустотой, решила, что в этот адский денек можно плюнуть на подсчет калорий и цапнуть еще один пончик с корицей.

Шагая к своему столу, не могла удержаться от ощущения, как невероятно мне повезло, что я смогла устроиться в штаб кампании Каллагана. Это была не просто удача, что я нашла такую работу в двадцать семь лет, кроме прочего это был большой профессиональный и личный шаг вперед. Первые два года после окончания колледжа я проработала личным ассистентом члена палаты представителей Уолтера Грегсона. И если день я проводила с Уолтом-старшим, то ночами была занята с его сыном, Уолтом-младшим. Так что можно сказать, что эта работа досталась мне через протекцию.

Мы с Уолтом познакомились на последнем году в Дьюке (примеч. — частный исследовательский университет в Дареме, Северная Каролина), где специализировались в политических науках и через полгода начали жить вместе. После выпуска, мы переехали в квартиру в Джорджтауне. Когда я начала работать на его отца, Уолт получил работу в лоббирующей компании.