Страница 8 из 167
Из окна такси бросаю прощальный взгляд на Дворец спорта – здание не особо впечатляет, но у меня же Олимп впереди, и дворцы, и палаты…
– Мамуль, у меня сегодня самый счастливый день! – в такси я не отрываюсь от новенького мобильника, изучая меню.
– Уверена, маленькая моя, что таких счастливых дней у тебя впереди великое множество.
Мне не нравится мамин голос, и я отрываю взгляд от телефона. Мамочка вымученно улыбается, а я замечаю на её бледном лице гримасу… боли? Её правая рука за пазухой… Ох!
– Мам! – у меня начинается паника. – Мам, сердце?
– Нет, детка… Голова сильно болит… и устала я очень.
Но я ей совсем не верю, да и говорит мама с трудом.
– Мам, где твои таблетки? – лезу к ней в сумочку.
– От головной боли ничего нет, доченька, сейчас купим в аптеке, – и пытается меня отвлечь: – Знаешь, Вишенка... сегодня на банкете тебя ждёт сюрприз. – Но мамин голос звучит так, что даже водитель такси реагирует и поворачивает голову.
Я нахожу блистер от нитроглицерина в маминой сумочке, но он пустой.
– Нам в аптеку! – ору водителю.
– Вам в «скорую», – водитель резко тормозит у обочины, достаёт рацию и передаёт сообщение для «Скорой помощи».
Мамочка больше не пытается меня отвлечь и успокоить – она беспомощно скрючивается на заднем сиденье. Я быстро выскакиваю из такси на проезжую часть улицы, едва не попав под колёса другой машины. Бегу на тротуар и, схватив какую-то тётку за рукав, истерично ору:
– Нитроглицерин!
Тётка шарахается в сторону, а я истошно верещу:
– Люди-и-и, дайте нитроглицерин! Пожалуйста, хоть у кого-нибудь есть? Ну помогите! Где здесь аптека? Ну, помогите же!
Вокруг собирается толпа, всем любопытно, но никто не торопится помочь, а я мечусь между ними, хватаю их за руки, за одежду и скулю:
– Пожалуйста, там моя мама… Ей нитроглицерин… нужен срочно. Помогите!
Замечаю, как ко мне спешит пожилая женщина, на ходу копаясь в своей сумке, и протягивает мне такие нужные таблетки. Резко выхватив у неё блистер, срываюсь с места и мчусь к такси. Дверь с маминой стороны открыта и над мамой склонился водитель.
– Я нашла, нашла! – отталкиваю водителя.
Мамочка полулежит в позе сломанной куклы. Она не шевелится, глаза закрыты, рот слегка приоткрыт и лицо… лицо такое расслабленное, как будто у неё ничего не болит.
– Боюсь, что поздно, – бубнит водитель и, наверное, я должна что-то понять, но я упрямо твержу:
– Ничего не поздно, таблетка ей поможет, – и просовываю в приоткрытый рот капсулу. Не получается.
Визжит сирена «Скорой помощи» – очень быстро приехали. Слава Богу!
Врачи действуют оперативно. Мама у них в машине уже давно – значит, спасут. Господи, пожалуйста, пусть её спасут, пусть она выживет. Я буду самой послушной, стану лучшей ученицей в школе, во всей стране, я перепрыгну чёртов Олимп, я всё сделаю!.. Только пусть моя мама живёт!
– Это… у меня коньяк есть, может, глоточек? Ты дрожишь вся, – таксист заглядывает мне в глаза.
– Мне двенадцать лет, – зачем-то говорю ему, не отрывая взгляд от «скорой».
Я не буду отводить взгляд, ни за что не отведу – и тогда всё будет хорошо. Так я загадала. Всё обязательно должно быть хорошо, ведь сегодня у нас с мамочкой самый счастливый день.
Спустя целую вечность распахивается задняя дверь «скорой» и выходит врач. Я молчу и продолжаю сканировать уже распахнутую дверь. Я не смотрю на врача и внутрь машины тоже не смотрю. Я вижу только дверь, смотрю только на неё, чтобы всё было хорошо.
– Вы её родственница? – это голос врача.
– Она моя мама, – шепчу отрешённо.
– Поверьте, мы сделали всё, что могли, но было уже слишком поздно.
Да что такое он говорит?! Почему не делает свою работу?!
– Нет, не всё, ничего не поздно! Что-то же есть ещё, вы можете это сделать, вы должны её спасти! Может, вы забыли просто, ну вспомните!.. Вспомните, пожалуйста-а-а! – кажется, я кричу, но не отрываю взгляд от двери, просто не могу... Ведь я загадала...
Кто-то кладёт мне руку на плечо, и я дергаюсь в попытке её сбросить, но не выпускаю дверь из вида, я вижу только её. Слышу вдали сирену – ещё одна «скорая»? Значит, есть надежда!
Внезапно чьи-то сильные руки резко разворачивают меня и… дверь ускользает.
– Не-э-эт! Ма-ма-а-а! – я визжу и царапаюсь, пытаясь вырваться из крепких тисков-объятий. Кричу, но не слышу своего голоса. Вообще ничего больше не слышу. Я ещё пытаюсь отыскать такую необходимую дверь, но вижу только небо – оно головокружительно вращается и падает на меня. Мой мир стремительно проваливается в густой бездонный мрак.