Танго на троих

В девять вечера на улице ещё светло, и я решила посидеть на скамеечке недалеко от дома. А подойдя ближе, к своему ужасу, обнаружила на той самой скамейке Артурчика в весёлой и шумной компании таких же, как он, великовозрастных ребят и девиц. Одна из них, изящная блондинка в ультракороткой юбке, сидит на коленях Артура. Одной рукой она обнимает его за шею, в другой держит тонкую, длинную сигарету. В надежде, что меня не заметят, я резко сменила курс и ускорила шаг.

– Вау, какая конфетка! Де-вуу-шкааа! – горланит какой-то парень из компании.

Слышу голос Артура, но слов разобрать не могу. Надеюсь, он объяснит своим друзьям, что я не стою их внимания. Видимо, не объяснил, потому что за спиной уже приближается топот бегущего преследователя. С большим трудом подавляю в себе желание рвануть наутёк. Хоть бы пронесло, но нет – со мной поравнялся высокий, темноволосый парень, на вид лет шестнадцати.

– Стой, конфетка, куда торопишься? Ты сеструха Артура? – Его слова режут слух – очень неприятно быть родственницей шакала.

– Кажется, его сестру зовут Снежана, – отвечаю будничным тоном, осознавая, что поддержать непринуждённую беседу куда безопаснее, чем игнорировать совсем. Плавали уже – знаем.

– У-ух, какой у тебя голос, обалдеть! И сама ты охрененная красотка! Я бы на месте Турыча такой сестрёнкой гордился. Ты мулатка, да? Мне нравятся мулаточки. – Парень забежал вперёд и теперь шагает, наполовину развернувшись ко мне лицом и беззастенчиво меня разглядывая.

– Нет, не мулатка, – стараюсь скрыть раздражение. Реально уже достало. Летом буду жариться под солнцем до состояния печной трубы, чтобы и вопросов подобных больше не возникало.

– Как это? А Турыч говорит, что мулатка. Ну, отец же у тебя негр? – Парень упорно склоняет меня согласиться быть мулаткой.

– Нет, мой отец не негр, точнее, не афроамериканец, он француз.

– Фигасе! Это ты что, типа француженка? – восхищается мой попутчик.

Я посчитала за благо не отвечать, тем более мы достигли парадной, и мне уже очень хочется избавиться от навязчивого любителя экзотики.

– До свидания, спасибо, что проводили, – я протянула руку, чтобы набрать код домофона, но парень её перехватил.

– Да постой ты, куда ты торопишься, время ещё детское. Давай поговорим немного. И что ты мне выкаешь, я вроде как молодой ещё? – он продолжает держать меня за руку. А вторая-то рука в гипсе, и чем мне теперь отбиваться?

Я изучающе оглядела парня с головы до ног – симпатичный, модно одетый пижон. Но Витёк мой ничуть не хуже.

– Во, бля, у тебя глаза жёлтые, как у кошки! Ваще улёт! – восхищается он, а я пытаюсь осторожно освободить руку из захвата. – Ты что, боишься меня? Да брось, котёнок, я девочек не обижаю, я тебе не Турыч отмороженный. Это же он тебе руку повредил?

– Нет, это я сама, и позволь, я уже пойду, мне и правда пора.

– Скажи, как тебя зовут, и тогда пойдёшь.

– Диана, – нехотя признаюсь.

– Круто! – снова восхитился пижон. – В тебе вообще всё круто! Ну, если тебе очень надо, то иди, конечно, но мы ещё увидимся, красотуля Диана. И, кстати, меня Игорь зовут.

– Очень приятно и спокойной ночи, Игорь, – я рванула в подъезд, а вдогонку услышала:

– Сладких снов, котёнок.

*****

Этой же ночью я проснулась от крепкого пинка по заду и вскрикнула от неожиданности и боли. Когда попыталась вскочить, то чужие руки грубо толкнули меня назад. Надо мной навис взбешённый Артур, дыша мне в лицо смесью табака и алкоголя. Я брезгливо поморщилась.

– Ты что орёшь, сука? И чего это ты кривишь свою губастую морду, а?

– Отойди от меня, – шепчу, тщетно пытаясь скрыть свой страх.

– Рот закрой или я заткну его тебе своим членом. 

Я в ужасе таращу на него глаза – членом?!

– А теперь слушай меня, чурка тупорылая. Если хочешь сохранить вторую руку, отвали от пацанов, ясно тебе? Чтоб я тебя близко с ними не видел.

– Я ни к кому не лезла, – тихо бормочу.

– Да? А с Игорьком не ты сегодня заигрывала, овца?

– Я не заигрывала! Ты же видел, что он сам за мной пошёл, а я просто проходила мимо.

– Вот и проходила бы дальше, а не вертела бы своей чёрной жопой перед нормальными пацанами, француженка недоделанная. Короче, ещё раз так мимо пройдёшь – и ходить больше не сможешь – нечем будет. Усекла? – Артур прижался ко мне вплотную, и воздух теперь приходится вдыхать через раз.

– Почему бы тебе не попросить своих друзей не подходить ко мне? – шепчу я, преодолевая страх.

– Я уже всё сказал, шлюха черномазая. Хоть в окно теперь летай, но чтобы на глаза нам не попадалась. – С этими словами он сильно сдавил мою здоровую руку и я, морщась от боли, прошипела:

– Отпусти, я поняла.

Артур неохотно отпустил моё запястье, усмехнулся и вышел из комнаты. Отчаянные слёзы брызнули из моих глаз. Я снова почувствовала себя очень маленькой и беззащитной.

Мамочка, родная, как же мне выдержать всё и не сломаться в этом страшном, жестоком мире? Могла ли я подумать, что мой мир может быть таким?

‍