Страница 18 из 167
Погрузившись в размышления о своей нелёгкой судьбе, я ещё долго слышала неразборчивое бормотание из гостиной. Потом тётка ушла, а спустя некоторое время вернулся полковник. И Бабка заявила ему с порога:
– Лёнечка, ты знаешь, я начинаю волноваться – уже поздно, а девочки нет. Может, что-то случилось?
– Не понял, она что, не приходила или снова ушла? Я встретил девчонку, когда выезжал из дома, и она вошла в ворота. Ты уверена, что её нет?
Вместо ответа послышались приближающиеся шаги.
– Диана, а ты давно пришла? – растерянная бабка торчит в дверном проёме.
Я пожала плечами и ответила:
– Я не смотрела на часы, но уже давно.
Эльвира заметно смутилась и осторожно спросила:
– А почему ты ничего не сказала? У нас была тётя Надя, знаешь?
И я решила не изображать непонятливую овцу:
– Да, я знаю, и поэтому не зашла. Проходила мимо и слышала, как она предлагала меня сдать в детский дом, а ты объяснила, почему этого делать не стоит. Глупо было вторгаться к вам в этот момент с приветствиями, и я ушла в комнату.
В бабкиных глазах мелькнуло сожаление. Да неужто?!
– Да, Диана, очень неприятно, что тебе пришлось всё это услышать. Но знаешь, тётя Надя очень хорошая на самом деле, просто они не особенно ладили с твоей мамой, но ты тут совершенно ни при чём. Тётя Надя немного погорячилась и уже признала это.
Ну, надо же – бабка прям дипломат! И брешет, как дышит. Я уже поняла, что она, если и не союзник мне, то точно не враг, а значит, пока не следует её злить и лучше бы мне побыть паинькой.
– Да, я понимаю, Эльвира, точнее, пытаюсь понять, как мне повезло с вами, – уловить сарказм в моём голосе сейчас невозможно, а глазки я скромно потупила, чтобы ненароком не подпалить собеседницу.
Бабка вошла в комнату, присела на край дивана и, тяжело вздохнув, заговорила:
– Нам всем сейчас нелегко, Дианочка, но надо как-то жить дальше, и жить мирно. Я уже поняла, что ты девочка с характером и очень неглупая. Поверь, я вовсе не желаю тебе зла и не хочу с тобой ссориться. Я очень жалею, что мы раньше не общались, и понимаю, что уже ничего не вернуть. Но я совсем не хочу, чтобы ты считала меня врагом. Не будь, пожалуйста, агрессивной. Твоя мама ведь никогда не была злой.
Уж лучше бы она не упоминала мою маму, но бабка поздно поняла свой промах.
– Да если бы моя мама была такой, как я, она бы разбила бледное рыло твоей паскудной Надюше, и я готова сделать это вместо неё. – Ощетинившись, я вскочила со своего места. – А мамочка, к сожалению, была слишком мягкой и не боролась за себя. Она и пострадала потому, что никогда не была злой. Вы просто выбросили её и забыли.
Я перешла на крик и не заметила, когда к нам впёрся недовольный полковник.
– В моём доме, барышня, никто не имеет права повышать голос. Вы отвратительно воспитаны, – бабкин величественный хахаль вознамерился преподать мне урок хороших манер.
– А почему бы вам, Полкан Петрович, просто не выбросить меня из своего дома за плохое поведение? Это станет милой традицией, ослушался – вон из семьи! – выпалила я полковнику на волне азарта.
Глаза лысого гоблина полезли из орбит, ноздри раздулись, а бабка подскочила с дивана и рванула к уже багровому полковнику. Вытолкав его за дверь, она торопливо запричитала, что, дескать, сама меня спровоцировала, что я эмоционально нестабильна после такого горя, да ещё и услышала оскорбления Надежды. И вообще, ему, Лёнечке, надо бы беречь свои слабые нервы. Дальше я уже не услышала и не очень-то хотелось.
Когда бабка возвращается снова, от неё пахнет корвалолом, но мне отчего-то не стыдно.
– Я понимаю тебя, Диана, и ты попытайся меня понять. Я не могу ссориться с Леонидом Петровичем, и с тобой тоже не хочу. Мы можем это как-то устроить и не осложнять друг другу жизнь? – Эльвира явно расстроена, но не злится.
Продолжать свой бунт я не планирую, поэтому отвечаю спокойно:
– Хорошо, давай не будем усложнять.
Бабка облегчённо выдохнула и даже улыбнулась.
– Я очень рада, Дианочка, что ты всё правильно поняла. Кстати, все свои вещи ты найдёшь здесь, – Эльвира указала на двустворчатый шкаф. – Скажи мне, если что-то ещё будет нужно. Завтра я дам тебе денег на проезд и … – она слегка замялась, – и на мороженое.
И ещё на новый телефон! И-и-и…
Но спорить я не стала. Дают – бери! Лишним точно не будет.
– Ты не против, если поужинаешь сегодня в своей комнате? – с виноватой улыбкой спросила бабка.
– Буду только рада. – Я действительно испытала облегчение, да и Эльвира тоже.
– Сейчас принесу, – почти ласково проворковала бабка, выпорхнув из комнаты.
Задумчиво осматриваю аскетичную обстановку своего пристанища и подвожу неутешительный итог – тётка меня люто ненавидит, и это взаимно, полковник терпеть меня не может, и для бабки я, как кость в горле.
Ох, мамочка, на кого ж ты меня покинула?!.