Страница 134 из 167
«Трахни меня, Женечка…»
Открываю глаза и прислушиваюсь к ночной тишине. Этот голос, сука, не даёт расслабиться даже во сне. Ощущаю боль в паху – эрекция каменная. Ну, и где ты, чёртова ведьма? Вот он я, откликнулся на твой призыв. Снова закрываю глаза и погружаюсь в навязчивое видение – приоткрытый рот, истерзанные губы шепчут: «Трахни меня, Женечка». Моя рука отзывается на жаркий шёпот, она знает, что делать.
«Кончай со мной».
И мы вместе приходим к финалу. Вместе с моей, бля*ь, рукой.
Тупо пялюсь в тёмный потолок. Рука прилипла к животу, и в голове ни одной здравой мысли. Тошно от самого себя – онанист херов.
*****
Звонок мобильного вытягивает меня из беспокойного сна. Нет сил даже пошевелиться. Какая же сука так упорно звонит? И где мобила? Делаю над собой усилие, чтобы встать с кровати, и телефон внезапно затыкается. Часы на стене показывают девять утра. Бля-а-а, проспал! Но мозг тут же услужливо подкидывает нужную информацию, и я с облегчением вспоминаю, что сегодня суббота. Это радует, и я закрываю глаза, но телефон снова наполняет спальню пронзительными звуками. Убью!
Мобильник нахожу в кармане джинсов. Геныч-сука. В столь ранний час позвонить мой друг мог только в двух случаях – либо что-то случилось, либо… что-то произошло. Принимаю вызов, и бодрый голос взрывает мои барабанные перепонки:
– Доброе утро, страна!
– Геныч, ты ох*ел? Пожалуйста, скажи мне, что ты подыхаешь в канаве и я сейчас твоя последняя надежда на спасение, иначе я сам тебя убью, – выплёвываю своё раздражение, тем не менее, с удовлетворением осознавая, что мой друг живее всех живых.
– Ты чего, братан, недоспал?
– Так ты, сука, живой?
– Ну, это как сказать. А ты хотел бы, чтоб я сдох? – градус настроения Геныча заметно понижается. – Жек, я ведь могу и расстроиться.
– Геныч, ты перед тем, как звонить, на часы смотрел?
– А ты что, на плантацию не едешь? – удивился мой друг-идиот.
– Сегодня суббота, – говорю почти спокойно, но желание подрихтовать фейс друга никуда не делось.
– Ух, бля, братан, прости, я забыл. Вот я дебил. Жека, ну ты чего, спать, что ли, будешь?
– А у тебя есть рационализаторское предложение?
– Ага, – хохотнул Геныч, – хотел к тебе завалить. Пустишь, или мне потом прибегать – через год?
Из дома, что ли, выгнали? Медленно тяну за чёрный лоскуток, торчащий из кармана джинсов, и ночные видения навязчиво ввинчиваются в мою тяжёлую голову. Смотрю на Дианин лифчик в своей руке и вместо того, чтобы порвать и выбросить дьявольскую тряпку, снова прижимаю его к своему лицу и вдыхаю ЕЁ аромат. Чёртова сука не пожелала замести следы и оставила мне свой запах.
– Ага, значит, не пустишь, – нарушил Геныч затянувшуюся паузу.
– Сигареты купи, – рявкаю в ответ, зашвырнув чёртов лифчик в дальний угол.
– Кому это? Ты что, не один? – удивляется друг.
– Пока один.
– Ладно, понял.
***
Геныч ввалился, как Дед Мороз – с мешком подарков, и стал резво выкладывать на кухонный стол свои дары – пиво, креветки и ещё гору разных продуктов.
– А перепелиные яйца зачем? – удивился я, когда на столе выросла пирамида из контейнеров, по два десятка в каждом.
– Ща яичницу замутим, – довольный собой, Геныч потирал руки.
– Ты что, супермаркет бомбанул? – задал я резонный вопрос, зная, что крайние пару месяцев друг был на мели.
– Не, я с батей помирился, – и Геныч жестом фокусника выдернул из кармана увесистый пресс новеньких, хрустящих купюр.
– А зачем налом?
– Так мне же карты заблокировали. Обложили, волки позорные, а я как теперь должен эти штрафы оплачивать? В кассе, с бабуськами?
– Геныч, у наших родителей даже мобил не было, а ты без мобильного банка уже заскулил.
– Да ладно, у моих всегда мобилы были, сколько себя помню. Даже мне в первом классе подарили.
Родители Геныча оба работали в администрации города. Правда, его отец взлетел высоко и в прошлом году даже метил в мэры. Голосов, к сожалению, не добрал, но территорию пометил. Взлетать он начал лет пять назад, тогда и улетел из семьи за новой любовью, из-за чего у них с Генычем были частые разногласия, в результате которых мой друг периодически лишался денежного довольствия. Но сын у отца был всё же любимый и единственный, и батя его не забывал, а наказывал рублём больше в воспитательных целях.
– И что ты отцу пообещал на сей раз? – поинтересовался я.
– Что восстановлюсь в универе, – беззаботно ответил Геныч, забивая мой холодильник продуктами.
Пока мой друг колдовал над завтраком, я позвонил отцу.
– Сынок, ты что-то сегодня рано.
– Неужели я тебя разбудил?
– Нет, конечно, это ты у нас любитель спать до обеда, а я уже успел горы свернуть.