Страница 132 из 167
Я посмотрела в невероятные глаза великана. Неужели у меня такой же жуткий звериный взгляд?
– А что ты хочешь от меня сейчас? – я не стала утруждать себя выканьем. Назвался дедом – обойдёмся без лишних любезностей.
Демон ухмыльнулся.
– А ты в курсе, малышка, что обращаться к старшим на «ты» тоже является дурным тоном? Но мы больше не будем заострять на этом внимание, поскольку я сам дал тебе это право, когда представился. Так вот, девочка, я собираюсь удочерить тебя и вывезти из этой варварской страны.
Дед был полон высокомерия и важности. Да на фига мне такой родственник?!
– А ты ничего не забыл? Ну, например, спросить у меня, хочу ли я в твою сраную Францию?
Я кипела от возмущения. Да что он о себе возомнил – пришёл, увидел, победил? Да хрен ему!
– Я, малышка, уже сомневаюсь в твоей сообразительности, о которой тут говорила твоя бабушка. Ты же ведь должна понимать, что у тебя теперь будут совсем другие возможности, другой уровень жизни. Ты ни в чём не будешь нуждаться и получишь самое лучшее образование.
– Да я и сейчас ни в чём не нуждаюсь, и меньше всего нуждаюсь в дедушке, если он не Дед Мороз. Я уже, знаешь ли, обзавелась заботливой бабулей и успела понять, что много родственников – это страшное зло. Так что твои сомнения мне по барабану. Кстати, а ты больше ни в чём не сомневаешься из того, о чём поведала тебе моя бабуська?
Гигант взирал на меня с каменной рожей, а его взгляд выражал… ничего.
– Да уж, если бы у твоего отца был такой же характер, возможно, он был бы сейчас жив и здоров, а не кормил червей. А может, это знак судьбы? Возможно, он отдал свою никчёмную жизнь, чтобы я нашёл тебя, малышка? – с хищной улыбкой предположил Демон. Улыбаясь, он выглядит ещё опаснее.
– У меня есть имя, – рявкнула я.
– Да, малышка, я его помню. Так в чём я ещё должен был усомниться?
– Почему ты не поинтересовался у моей бабки, о чём я фантазирую? Ведь с её слов, я склонна к фантазиям и преувеличениям.
Позеленевшую Эльвиру настигла новая волна ужаса.
– Я подумал, что ты сама мне об этом расскажешь или нафантазируешь. Я прав? – дед продолжал скалиться.
– А знаешь, с удовольствием. И расскажу и докажу. Только потом, боюсь, ты не захочешь платить бабке за испорченный товар, – и я с победным видом посмотрела на Эльвиру, которая схватилась за сердце.
– Дианочка, остановись, – прошептала она по-русски.
– Говори, – страшным голосом прогремел дед, готовый взглядом спалить весь дом и его окрестности.
– Моей семьёй всегда была только мама, а бабка меня не знала и не хотела знать внучку с порченой кровью. – Я специально ввернула это слово, и глаза Демона вспыхнули яростью. – После смерти мамы Эльвира не отдала меня в детский дом, боясь осуждения людей, но и у себя не оставила, а спихнула своей старшей дочери, которая ненавидит меня. В первый же день тёткин сын сломал мне руку и потом постоянно угрожал мне. А десятого мая он со своими друзьями подмешали мне отраву в сок, а потом всеми изнасиловали. Я чудом выжила, между прочим. А Вы сейчас вполне могли бы посещать мою заброшенную могилку, и взяли бы тогда вон – мою бабку в наследницы.
– Диана-а-а… – бабка прикрыла рот обеими руками, а глаза уже лезли из орбит.
А Демон издал какой-то клокочуще-рычащий утробный звук.
– Но это ещё не все новости! – торжественно объявила я. – Сегодня утром, сделав тест, я узнала, что беременна. Меня изнасиловали четверо пятнадцатилетних отморозков, и кто-то из них сделал мне ребёнка, возможно, это даже был мой двоюродный брат. Но главное, что за это преступление никто не понёс наказание, – подытожила я свою пламенную речь, не ощущая ни стыда, ни горечи, а лишь злорадство.
Мне стало всё равно, что будет со мной завтра или через год. Было важным только то, что происходит сейчас и я хотела укусить побольнее своих гнилых родственников, предавших меня дважды. Бабка с грохотом завалилась со стула в глубокий обморок, и полковник метнулся к ней, ничего не понимая и матерясь, как портовый грузчик. У Демона горели глаза, раздулись ноздри, руки сжались в гигантские кулаки и, судя по всему, сейчас должны были захлопать крылья. Но участвовать в дальнейших разборках я не посчитала нужным. Перед выходом я лишь окликнула полковника, который приводил бабку в чувство, и тихо сказала ему:
– Вы хотели знать, что происходит. Ваша Эля решила продать меня подороже этому грозному господину, а я сейчас сильно сбила цену.
Я развернулась и тихо вышла из дома, осторожно прикрыв дверь.
После того что я услышала от бабки, окружавший меня зелёный райский уголок вмиг утратил всё своё очарование. Я больше ни минуты не хотела находиться на даче, где мне так нравилось проводить свои каникулы, и где я была счастлива целый месяц. А где теперь мне может понравиться, и кому я теперь нужна? В сложившейся ситуации уехать вместе с дедом могло быть лучшим вариантом, хотя и безрадостным. Но и здесь радости мало, ведь теперь я не знала, к чему готовиться. Но смогу ли я бросить то немногое, что так мне дорого и что я не смогу увезти с собой?