Страница 51 из 60
Что может еще хотеть девушка, когда любимый муж рядом и она беременна его ребенком. Да ничего, только вот одно «но», но об этом потом.
После того утра, когда Давид узнал о моем положении, спустя неделю мы расписались. Со стороны Давида в ЗАГСе были его друзья, а с моей никого — я ни одного не звала. Да и некого, а просто звать кого-то, чтобы позвать — не вижу смысла. Мне хватило простого белого платья и букета из белых пионов.
Срок в одну неделю был поставлен Давидом. Он сразу сообщил — чем быстрее, тем лучше. Нечего его женщине, будучи беременной, быть незамужней. Я претензий не имела, а он был рад, что меня не пришлось уламывать.
После того, как Давид узнал о малыше, он успокоился. Было видно, что он забыл об Антоне. Да и место укуса теперь почти не видно. Не то, что метка Давида. Но, честно говоря, я и сама не думала о Антоне. Мне все равно, что с ним сделали. Он поступил низко и подло. Сделал работу, получил деньги, ну и гуляй свободно, или бери новые заказы. Но нет же, ему захотелось напакостить. Он ведь не дурак. Знал, что я с Давидом. Но теперь это все мелочи. Теперь меня начало волновать кое-что другое.
Давид начал пропадать. Появлялся дома посреди ночи или вообще под утро. И, самое обидное, что он не рассказывал о том, где он. Только отнекивался одним словом — работа. Какая нахрен работа? Чую, что это связано с тем, что он оборотень. Неужели они потребовали помощи, то есть, приказали?
Тут я услышала, как хлопнула входная дверь. Впервые Давид так задержался на «работе». Посмотрела на настенные часы: восемь тридцать. Да, рекорд побит. Уже не удивлюсь, что в следующий раз он вернется спустя сутки.
Давид не спешил ко мне на кухню, направившись на второй этаж. Я знала, что он знает о моем местоположении в доме. Он как-то сам признался, что чувствует меня на большом расстоянии.
Я не смогла усидеть и отправилась за любимым. Нужно поговорить, дальше так нельзя продолжаться.
Поднялась на второй этаж и, зайдя в нашу спальню, я услышала, как льется вода в душе.
Мне было обидно и больно. Я знала, что он не ходит по бабам, но… это все гормоны мои, бушуют, как дурные. Но до этого, он всегда приходил ко мне, а потом в душ. Что же случилось, что он изменил своим привычкам?
Я уже успела одеться и позавтракать. Теперь села на кровать в ожидании. Было странным то, что Давида не было так долго, я даже заволновалась. Это не было похожим на него. Я уже хотела встать и проверить его, как вода прекратила литься. Я была уверена, что он поспешит ко мне, но и сейчас он не торопился выходить. Но, когда дверь открылась, я аж вздрогнула.
Давид был уставшим и измученным. Я впервые видела его таким. Я и подумать не могла, что оборотень может так устать. Чем он там занимается, что так изматывается?
Я не знала, что говорить, поэтому надеялась, что он заговорит первым.
Он подошел ко мне и сел рядом со мной на кровать.
— Мне придется уехать на неопределенное время, — это было сказано совсем безжизненным голосом.
— Уехать? Но куда, и надолго ли?
— Насчет места, я не могу сказать, — опять двадцать пять, ну сколько можно секретничать. — Насчет времени я не знаю. Но, скорее всего, это будет надолго.
— Это задания генерала?
— Эмилия, — впервые за сегодня я услышала в его голосе сталь.
— Ну сколько можно? Хоть на один вопрос ответь мне, всего лишь один. Разве я так много требую?
Было видно, что я загнала его в тупик. Да и я имела право знать.
— Да.
Он подтянул меня ближе к себе, и крепко-крепко обнял меня. А у меня, тем временем, в груди разрастались боль и отчаяние. Казалось, что та сейчас разорвет меня на части, но ничего не происходило, и боль не уменьшалась.
Не знаю сколько мы так долго просидели, но Давид отодвинул меня от себя.
— Давай я оденусь и отвезу тебя на лекции.
— Не хочу в университет, — я, как дурная, закрутила головой. Я хотела быть рядом с ним. Какая может быть тут учеба?
— Надо, и не спорь со мной.
Он, почти что силой, отодвинул меня от себя и направился в гардероб. Не прошла и пара минут, как он явился ко мне весь одетый. Красивый же. Черная футболка, которая так аппетитно обтягивала грудную клетку, а бедра в этих штанах… к всему этому длинный, с темными волосами и двухдневной щетиной, а все это вдобавок украшал хищный взгляд. Смотря на него, так и подавиться можно. И совсем скоро он уедет.
Теперь я все боялась задать ему один наиважнейший вопрос, да и он не говорил. Я хотела знать, но и не хотела. Когда он уедет?
Он остановился перед главным входом, как обычно. Я не торопилась выходить, все надеясь, что он еще что-то объяснит.
— Прости меня, я знаю, что тебе не хватает моих объяснений, но поверь мне, чем меньше ты знаешь, тем лучше. Да и мы теперь не одни, — он так внезапно повернулся ко мне и приложил ладонь к моему животу. — Обещай, что ты будешь себя беречь.
— Ты так говоришь, словно уже не вернешься, — а-а-а, чертовы слезы, я и так из последних сил держалась.
Я хоть и не знала ничего, но все мое нутро чувствовало, что назревает что-то ужасное. Аж стыдно стало, что не сдержалась.
Он притянул меня к себе, и поцелуями начал собирать мои слезы.
— Ну не плачь, я обещаю, что вернусь к вам.
— Точно?
— Точно-точно, ты только не плачь… Все, опоздаешь, иди.
Я с тяжелым сердцем отстегнула ремень безопасности и вышла на улицу. Повернулась к нему, чтобы спросить то, что он так и не сказал.
— Когда ты уезжаешь? — вот и потянулись самые мучительные минуты.
— Сейчас.