Ornamentum

Архангелы бурно обсуждают его слова и обвиняют меня во вранье. 

— Я не лгу! Вы видели мою жизнь! Вы видели, кем я был! Я знаю, что такое Высший Суд. Неужели я бы смог вам соврать! ВАМ, АРХАНГЕЛАМ?! Чтобы что? Для чего мне это…

— Тихо. ТИХО! — раздается мощный, как гром, голос, — Души не поступали к нам уже давно. Я и раньше думал, что это странно. Что души, возможно, заплутали в коридорах воспоминаний. Конечно, бывали случаи, души там ходили и дольше… — замолкает он с задумчивым видом. 

— Когда ты умер? — спрашивает Михаэль. 

— Я вычеркивал дни на стенах темницы с тех пор, как попал в рабство. Прошло несколько недель и я перестал это делать, но к тому моменту прошло не больше двух месяцев. Когда меня принесли в клетку, друг сказал, что я прибыл последним из нашей партии. Новые пленники поступали и позже меня, но все помнили только день вторжения.

Михаэль оглядывает архангелов: 

— Рафаил, проверь его. 

— Нет, Михаэль, мы уже проголосовали. Проверка ничего не изменит, душа врет. У нас нет времени: на фронте бардак и тысячи гибнут, пока мы судим одну душу! 

— Рафаил, ты единственный, кто может проверить, врет душа или нет. Или ты зря носишь свое имя? 

Рафаил долго молчит. И поднимаясь со своего места, подытоживает: 

— Михаэль, не трать наше время. 

Гавриил молчаливее многих, поэтому каждое произнесенное им слово как гром звучит в моих ушах: 

— Рафаил, братья, я предлагаю отправить душу в Ад за самоубийство и отправиться заниматься насущными делами. Если мы потеряем Землю, следом потерям Дом. 

Архангелы кивают, соглашаясь с ним.

— Проверьте меня! Рафаил, прошу.. Что, если кто-то скрывает от вас правду? Я же был там, я пережил это!

— Извини, душа, но архангелы правы, времени мало. Вставай на колени, прими судьбу достойно. 

Несколько секунд я пристально смотрю на Михаэля и остальных архангелов. Встаю на колени:

— Да будет это вашим самым позорным решением! Вы, Высший Суд, осудили душу, не узнав правду, — и закрываю глаза. 

Ничего не происходит. 

— Михаэль, что ты делаешь? 

— Открой глаза.  

Великий архангел стоит передо мной в доспехах.

— Михаэль, что ты делаешь? — еще раз спрашивают архангелы. 

Он достает меч и помещение озаряет яркий свет солнца. Оно светит из меча. Михаэль поднимает его над головой и архангелы прищуриваются.

— Что ты готов сделать, чтобы спасти её?

Я понимаю, о ком идет речь. 

— Все. Все, что возможно и невозможное тоже. 

— Тогда обратись к Свету. Готов ли ты встать под моим знаменем? 

— Михаэль, ты не посмеешь! Мы проголосовали! — возмущаются архангелы поступком. 

— Готов! — выкрикиваю я.

— Тогда смотри на меч. Смотри и не вздумай закрыть глаза: чем дольше ты сможешь смотреть, тем выше шанс, что твои грехи сгорят и тем сильнее станешь ты.

Я поднимаю глаза, свет бьет мне в лицо ослепляющим пламенем. Он бьет по глазам так сильно, что обжигает мне лицо. Я смотрю через силу, с каждой секундой боль становится сильнее. Жжение передается из головы на спину, руки и ноги. Я хриплю от боли, но не отвожу взгляд. 

Я чувствую, как на мне рвется плоть: руки, ноги и тело словно плавятся на костре. Я кричу, но не слышу своих криков, боль заглушает все. И вот, когда я готов закрыть глаза, я вижу её образ. Темнота. Я закрываю глаза и боль стихает. Я ничего не чувствую. 

— С кем он говорил? — этот голос.. это.. это же Анафиэль.

— Не знаю, но на моей памяти немногим удавалось смотреть пять минут на меч. 

— Все ушли, Михаэль. Что будешь с ним делать?

— Я? Ничего. А вот ты обучишь его. 

— Слушаюсь. 

— Анафиэль, в свете меча я попал в его сознание. Он нам не врал, его воспоминания подменили, пока он был в коридоре. Ты видел кого-нибудь? 

— Нет. Сделать подмену крайне сложно, Михаэль. Даже принцам такое не под силу. Тем более я слежу за Вратами днем и ночью не смыкая глаз. 

— Это значит, что проблемы у нас куда больше, чем мы предполагали. Будь аккуратнее. И, Анафиэль, не спи больше на посту.

— Как и Вы. Эм-м, я имею в виду будьте аккуратнее. 

Я слышу взмахи крыльев. Ветер приятно обдувает мое обгорелое тело.