АЛМАЗНАЯ ТРУБА

14.

Стараясь быть пунктуальным, Марьин подъехал к дому Киселёвых, когда стрелки часов показывали без трёх семь. Ольга Петровна уже ожидала его и сразу же открыла дверь, как только он позвонил. Одета она была в простое ситцевое платье с ромашками и васильками, соломенную шляпку и белые босоножки, что выглядело вполне уместно для поездки за город. Максим сразу же заметил рассеянную суетливость клиентки, но не придал этому особого значения, списав её на возраст и вполне понятную взволнованность Киселёвой. Ольга Петровна никак не могла найти то свои очки, то ключи от дачи, то сумку, которая стояла на полу возле пуфика и телефонного столика. Максим с вежливой улыбкой поднял сумку, и которой оказались очечник и связка ключей, выслушал смущенные извинения Киселевой, и, наконец, они спустились во двор.

Марьин быстро, но внимательно, осмотрелся, стараясь не упустить ни одной подозрительной детали, но ничего не указывало на возможность слежки.

"Если и ведут, то очень грамотно, – подумал он, садясь за руль машины. – Интересно, вчерашний инцидент с "Тойотой" – их случайная ошибка или так было спланировано – просто попугать меня? Но чёрт возьми! Кому и зачем потребовался обычный геолог? А его друзья? Это же не физики–ядерщики и не Рокфеллеры?! Что такого они могли знать, что на них объявили охоту?"

– Максим Максимович, вы меня не слушаете? – в голосе Киселёвой чувствовались обида и возмущение. – Конечно, я несу всякий вздор…

– Извините, Ольга Петровна, я просто задумался, – поспешил оправдаться Марьин и включил зажигание. – Что вы сказали?

– Я сказала вам, что у меня возникло странное чувство, будто кто–то наблюдает за мной, – ответила Киселёва хмуро и нервно затеребила в руках сумку.

– Вот как? – насторожился Максим, плавно трогая машину с места и поглядывая в зеркало заднего вида. – И когда вы это почувствовали?

– Собственно… я не могу точно ответить. Наверное, впервые я ощутила беспокойство после… исчезновения Лёши. Но тогда не понимала причин… Вернее, я думала, что это – следствие происшедшего, но потом поняла, что дело в другом.

– Значит, вы заметили что–то необычное и настораживающее? – попытался уточнить Максим.

– Ничего конкретного. Скорее, это на подсознательном уровне. Как говорят, шестое чувство, –ответила Киселёва и сделала попытку улыбнуться.

– Почему вы не сказали мне об этом сразу?

– Так ведь вы бы сочли это просто нервозностью…

– А почему сказали сейчас? Вы заметили что–то конкретное?

– Мне показалось, что вчера во дворе стояла подозрительная машина. Я видела её и раньше. Она подолгу стояла у соседнего подъезда, когда я выходила из дома – уехала. И потом, она не раз попадалась мне на глаза, крутилась вокруг…

– Какого цвета была машина? Синего? – спросил Марьин и с интересом посмотрел на Киселеву.

– Нет, не синего. Я видела серую иномарку. Как это… "мокрый асфальт"?

"Серая "Тойота"? – мелькнуло в голове Максима. – Неужели?!"

– А вы не припомните: когда видели её в последний раз?

– Вчера, причём трижды. С утра я выходила из дома в магазин и случайно заметила эту машину возле соседнего дома. Потом, когда отправилась к вам. А в третий раз мне показалось, что она обогнала нас где–то по дороге, когда мы с вами ехали ко мне домой, – ответила Киселёва и, заметив выражение лица Максима, обеспокоенно спросила: – Так я не ошибаюсь? Это действительно слежка?

– Не исключено. Ольга Петровна, я не хочу вас пугать, но многое говорит о том, что исчезновение вашего мужа – звено в цепи преступлений, имеющих какую–то вполне определенную цель. Алексей Васильевич и ваши друзья, по всей видимости, стали жертвами преступной группировки. Мне пока неизвестны мотивы и цели этих млений, но в остальном я не сомневаюсь.

– Как вы считаете, что Алексея уже нет в живых? – упавшим голосом спросила Киселёва, и лицо её посерело и осунулось от открывшейся вдруг ужасной истины, в которую она все эти дни упорно не хотела верить.

– Я этого не говорил, но шансов найти его живым очень мало, – ответил Максим, не в силах найти слова утешения. – И, судя по развитию событий, вам тоже угрожает опасность. Если преступники и задались целью уничтожить всех, кто был близок к вашему супругу, то по логике, вы – одна из наиболее вероятных жертв…

– Но почему? – с отчаянием воскликнула Киселёва. – Кому мы мешали и чем? Это… это какой–то кошмар! Этому невозможно найти объяснений. Я… я ничего не понимаю.

Помолчав, чтобы дать возможность клиентке перебороть эмоции, Марьин ободряюще взглянул на неё и сказал:

– Ольга Петровна, мне кажется, что ключ ко всему лежит в сфере профессиональной деятельности вашего мужа и ваших друзей. Судя по тому, что вы мне рассказали, они не могли представлять какого–то интереса для криминала с точки зрения их материального положения. – Максим горько усмехнулся и продолжил: – Все они – люди среднего достатка. Исключение –вы и ваш муж, но отсутствие фактов шантажа и попыток ограбления говорят о том, что коллекция не является той целью, ради которой преступники пошли бы на похищение Алексея Васильевича, а ведь она стоит больших денег. Кроме того, коллекция никак не связана с вашими друзьями. Единственное, что объединяет всех погибших с вами, – это ваша профессия и совместная работа. Отсюда следует вывод, что именно здесь следует искать причину, послужившую началом этих трагических событий. Вы понимаете?

– Кажется, понимаю… – неуверенно ответила Киселёва. – Только я не представляю, что именно могло заинтересовать этих нелюдей.

– Ольга Петровна, насколько я понял, Алексей Васильевич в основном специализировался на разведке месторождений драгоценных камней и минерального сырья для ювелирной промышленности?

– В общем–то, да, но не только. Алексей работал и над другими задачами.

– Но всё же, наиболее весомых успехов он добился именно и этом? – настойчиво спросил Максим.

– Да, пожалуй, – подтвердила Киселёва.

– Скажите, Ольга Петровна, а информация о результатах конкретных геологоразведочных работ носит закрытый характер?

– Да, разумеется. Эта информация только для служебного пользования и не публикуется в прессе, пока месторождение не начинают разрабатывать официально. Впрочем, бывают и исключения. Иногда в пропагандистских целях сообщалось о тех или иных открытиях, но никогда не указывались их точные параметры. Такого рода информация относилась и относится к категории государственных секретов. Это же стратегически важные ресурсы!

– Ваш муж, кажется, работал начальником экспедиции, и не одной? Он обладал такими сведениями?

– Конечно. На нём замыкалась вся работа, он же и составлял окончательный отчёт… Потом все материалы передавались по инстанциям: в геологоразведочные управления, в министерство.

– Понятно… – задумчиво произнес Максим и снова посмотрел в зеркало.

Они уже ехали по Рязанскому проспекту, но по–прежнему не было никаких намеков на слежку, и это тревожило его ещё больше.

"Либо у них много машин, и я просто не могу выявить опекунов, либо… они прекрасно осведомлены о нашей поездке на дачу, – подумал он. – Неужели, квартира Киселёвых прослушивается? Надо бы проверить…” – подумал Марьин.

– Ольга Петровна, если я правильно понял, то, кроме Алексея Васильевича, самым информированным должен был быть… Логинов? Я прав?

– Да, это так, ведь Михаил Афанасьевич долгое время работал начальником управления, – ответила Киселева.

– А чем конкретно занималось управление? Я не требую от вас государственных секретов. Меня интересует профиль работ.

– Управление занималось поиском алмазов. Это было основной тематикой на протяжении многих лет. Работы велись и в Сибири, и в полярном Урале, и в Архангельской области.