АЛМАЗНАЯ ТРУБА

– Это уже интересно!

– Конечно. Более того, "Де Бирс" провела переговоры со всеми своими основными клиентами по этому вопросу, и оказалось, что для них такая ситуация на рынке явилась полной неожиданностью. Никто не мог объяснить причин происходящего. Было выдвинуто предположение, что кто–то из крупных ювелиров, а возможно и несколько, стали работать с контрабандным товаром. Это тоже не было чем–то из ряда вон выходящим, так как чёрный рынок существовал всегда. Но раньше объёмы операций на нём не могли существенно повлиять на мировой рынок. Однако, по расчётам экспертов "Де Бирс", на рынок за последний год выброшено не менее трёх миллионов каратов алмазов. С такой крупномасштабной контрабандой никогда раньше они не сталкивались.

– Теперь мне ясно, почему так трудно шли переговоры вначале, – сказал Алекс. – Нас попросту подозревали в нечистоплотности.

– Вот именно… Но это ещё не всё. Фишер рассказал мне, что его служба проделала огромную работу по выявлению источника контрабанды и её путей, но до сих пор не добилась существенных успехов. Правда, удалось установить, что алмазы поступают из какого–то неизвестного месторождения, – Манфред сделал многозначительную паузу и выразительно взглянул на друга, ожидая его реакции. Но тот, казалось, не обратил внимания на этот важный факт, погрузившись в какие–то размышления. – Фишер сказал, что эти алмазы не африканские, не якутские, не австралийские и не бразильские, – продолжил Манфред.

– Да–да, я понял, – отозвался Клёнов, продолжая задумчиво смотреть в окно автомобиля. – Значит, эксперты не смогли идентифицировать полученные образцы ни с одним известным месторождением?

– Точно, – губы Манфреда дрогнули в скупой улыбке. – Теперь ты понимаешь, с какой огромной проблемой столкнулась "Де Бирс"?

– И не только "Де Бирс", – ответил Алекс. – Это проблема всего алмазного и ювелирного мирового рынка, целых государств… Если эксперты не ошиблись в своих выводах, то такой объём контрабанды способен разрушить монополию "Де Бирс" за несколько лет…

– И привести к краху самую твёрдую валюту в мире, – вставил Манфред. – Потому–то "Де Бирс" крайне обеспокоена и ищет любые пути для разрешения возникшей проблемы.

– Да, всё это очень серьёзно, – нахмурился Кленов. – Наша "Диамонд гpyпп" тоже может много потерять, если положение не стабилизируется. А для этого нужно устранить источник опасности… Фишер говорил с тобой о сотрудничестве? – вдруг спросил он.

– Да, говорил, – подтвердил Манфред. – "Де Бирс" даже обратилась к некоторым спецслужбам Запада и наняла с десяток детективных агентств для решения этой проблемы, не говоря уже о том, что и её наиболее крупные партнёры по своим каналам пытаются нащупать след к алмазной мафии.

– Значит, всех поставили на уши? – ухмыльнулся Алекс и, задумчиво помолчав, спросил: – А почему Фишер обратился к нам? Мы же новички и у нас ещё нет достаточно весомой репутации.

– Во–первых, потому что он меня неплохо знает лично, – ответил Манфред. – Во–вторых, они хотят раскинуть сети как можно шире, по всему миру, так как конкретные направления поисков пока не определены. Для этого необходимо отмобилизовать силы всех заинтересованных сторон…

– Тем самым они рискуют засветить все свои мероприятия против этой алмазной мафии, – скептически заметил Клёнов и добавил с иронией: – Если таковая действительно существует.

– Я не понимаю тебя, Алекс, – удивился Манфред. – Ты сомневаешься, что контрабанда алмазов – дело рук мафии?

– Нет, не сомневаюсь. Вопрос лишь в том, что подразумевать под мафией. Согласись: три миллиона карат алмазов за год – слишком много для любой преступной группировки, даже самой мощной и прекрасно организованной, способной купить всех и вся. Хищения в таких размерах с приисков невозможно скрыть от государства, если только… само государство не приложило к этому свою руку.

– Ты полагаешь, что такое возможно? – изумился Манфред. – Но зачем? Какова цель? Ведь для любого государства такая акция чревата тяжёлыми политическими и экономическими последствиями, не говоря уже о подрыве престижа и больших потерях в прибылях. Это же абсурдно…

– Не торопись делать выводы, Манфред. То, что кажется абсурдным, может иметь вполне логичное объяснение. Например, какое–то государство из числа алмазодобывающих и не согласное с условиями "Де Бирс" решило самостоятельно захватить часть рынка, а заодно подорвать эту монополию. Правда, настораживает факт, что "Де Бирс" не известно месторождение, где добываются эти алмазы, но и этому можно найти объяснение. Либо в одной из стран, традиционно поставляющих алмазы на рынок, открыто и разрабатывается новое месторождение, но его держат в секрете, либо такое месторождение открыто в стране, ранее не входившей в число алмазодобывающих. Последнее более вероятно. Причём это государство скорее всего не относится к числу "цивилизованных". В любом случае следовало бы принять эту версию за одну из основных и работать по дипломатическим каналам.

– Возможно, ты прав, – согласился Манфред, – хотя лично я не уверен в реальности такой версии. Я думаю, что контрабанду алмазов осуществляет какая–то мощная международная преступная организация.

– Контрабанду – возможно, но добыча в любой стране находится под контролем государства, даже если разработку месторождения ведёт частная компания. Нет, Манфред, без участия официальных лиц, причём в самом верхнем эшелоне власти, в таком деле не обойтись. А это может означать лишь одно: все мы имеем дело с самой опасной формой преступной организации. Если она оперирует такими объёмами алмазов, то её финансовые возможности практически не ограничены. Прибавь к этому официальную власть, поддержку полиции и, наверняка, спецслужб, и что имеем?.. Монстра! Пожалуй, даже "Де Бирс" и её высоким покровителям эти парни не по зубам.

– Ты это серьёзно? – с беспокойством спросил Манфред. – Не сгущаешь ли краски?

– Думаю, что не сгущаю. Впрочем, не будем спорить. Пока мы знаем слишком мало, – ответил Алекс и, помолчав, спросил: – Что ещё известно твоему другу?

– Всё, что известно ему и его боссам, изложено в отчете. Впрочем, Фишер сказал мне, что камни отличного качества и среди них немало уникальных, цветных.

– Вот как? А откуда Фишеру это известно? Как он вообще вышел контрабандный товар?

– Я не знаю подробностей, но служба безопасности получила наводку от своего агента в Амстердаме о том, что один из тамошних ювелиров продаёт первоклассные бриллианты по явно заниженной цене. Человек Фишера под видом теневого дельца купил у него несколько камушков. Таким образом, они попали к экспертам.

– Значит, Фишер всё же имеет реальный след?

– Да, но эта ниточка очень тонка и может порваться в любой момент. Стоит только серьёзно прижать ювелира, как его наверняка уберут. К тому же Фишер уверен, что официальная проверка ничего не даст, так как его бухгалтерия, без сомнения, в полном порядке. Камни же проходят через сложную систему посредников и как–то легализуются. Единственное, что можно инкриминировать неизвестное происхождение камней, но этого явно недостаточно, чтобы заставить ювелира заговорить и сдать своих поставщиков.

– Пожалуй… – согласился Алекс.

– Но и это ещё не всё, – продолжил Манфред. – По агентурным сведениям, стало известно о том, что камни реализуются через вполне солидные ювелирные магазины в Европе и Америке, а их – сотни и сотни. Проверить все невозможно, да и результат такой проверки будет ничтожным… В общем, Фишеру известно лишь о том, что камни растекаются по миру из четырёх основных центров: Германии, Голландии, Швейцарии и Израиля. Вероятнее всего, именно там находятся главные перевалочные пункты контрабанды. Вот, пожалуй, и все, что мы имеем на данный момент.