Год палача

– Тогда зачем снял меня на всю ночь?

– А ты куда–то спешишь? Тебе со мной не нравится?

– Ну что ты? Конечно, нравится… Но как–то странно – отвалил столько денег, а любовью занимался только час. Обычно клиенты сразу набрасываются на меня и работают от звонка до звонка, чтобы бабки зря не пропадали…

– А я– клиент необычный, – шутливо прервал я ее, – ты сама так сказала. Мне ведь не кукла нужна, а человек, с которым можно пообщаться не только в постели, но, например, и за столом. Кстати, ты не проголодалась?

– Вообще–то не отказалась бы что–нибудь перекусить, – с улыбкой ответила Рита.

– Тогда приоденься, и прошу к столу.

Её нетрудно было очаровать толикой внимания и ухаживаниями. С восторгом и восхищением глядя на меня, Рита пригубила из бокала вино и негромко спросила:

– А кто ты, Алекс?

– Мужчина… – ответил я, удивленно пожав плечами.

– Ну, это уж точно! – засмеялась она. – Я не об этом. Ты совершенно другой, у меня никогда не было таких… клиентов, – она смутилась на мгновение, но тут же снова окинула меня профессиональным взглядом. Но и эта маска была неуместна, и Рита, поняв, тихо прошептала: – Извини…

– Да не за что. Жизнь есть жизнь, – ответил я с легкой иронией. – Я писатель, Рита.

– Писатель?! – воскликнула она изумленно. – Надо же! Нет, правда?

– Правда.

– Впервые вижу писателя. А что ты пишешь?

– Разное… Вот сейчас хочу написать книгу о нашей жизни, о "крутых", "новых русских", о твоих подругах. В общем, хороший триллер, чтобы за душу брал и выворачивал все наизнанку. Чтобы мы могли посмотреть на самих себя как бы со стороны, на голеньких… без всякой мишуры и масок.

– Значит, ты и меня–то снял, чтобы набраться впечатлений для книги? – с неприкрытым разочарованием спросила она.

– Если честно, то да, но не только для этого… Я одинок, а мужчине хоть изредка нужно общение с женщиной. Я не знал, что придешь именно ты, но рад такому повороту судьбы. Ты мне и в самом деле нравишься, Рита.

– Правда? Ладно уж, мне не привыкать. Мною постоянно пользуются… Ты, по крайней мере, делаешь это красиво и приятно.

– Ты обиделась на меня, Рита?

– Нет, что ты, все в порядке, – ответила она чуть нервно и взволнованно.

Я взял ее за руку и заглянул в глаза, мягко улыбнувшись.

– Спасибо, что была со мной… искренней в своих чувствах. Поверь, я занимался любовью не с бездушной куклой, а с настоящей женщиной.

– Да ладно… Чудак ты, Алекс, – усмехнулась она и, помолчав, тихо добавила: – И все же мне с тобой хорошо. Я даже немного помечтала…

– О чем же?

– Да так, ерунда… – смутилась она и вдруг спросила: – А хочешь, я буду приходить к тебе иногда… просто так?

– А тебе это позволят?

– Да, ты прав, у нас с этим строго, – помрачнела она. – Но если осторожно, то можно.

– Ладно, Рита, я был бы рад… Но будет лучше, если наши встречи останутся такими, как сейчас. Для тебя и меня так будет спокойнее.

– Ты так беспокоишься обо мне… Запиши мой домашний телефон. Я его не давала еще ни одному клиенту. Если заскучаешь – позвони. Только днем, сам понимаешь…

Она продиктовала номер, и я записал его в блокнот, благодарно кивнув.

– Рита, расскажи мне о себе, о своей жизни. Пожалуйста.

– Для книги? Ага, как же, а вдруг ты – мент?

У нее как–то без проблем получался переход от внезапно проявляющейся искренности к привычному облику "девочки по вызову".

– Разве я похож на мента? Да и зачем им–то твои откровения? Они и без них знают все.

– Ну, вот у них и расспроси, как живут простые российские путаны.

– Зачем ты так?

– Зачем? А зачем ты в душу–то лезешь? Думаешь, приятно выворачивать ее наизнанку каждому встречному?

– Нет, я думал, что… Хорошо, я заплачу тебе за твой рассказ и не буду ничего записывать. Согласна?

– Что, в самом деле – заплатишь? – удивилась она. – Нет, ты и впрямь чудак… И сколько же ты мне предложишь?

– Три сотни.

– "Деревянных"?

– "Зеленых".

– Нет, правда?! – Не сдержав удивления, Рита восхищенно посмотрела на меня. – Сашенька, миленький, за такие деньги я буду рассказывать тебе сказки до утра, как Шахерезада.

– Так договорились?

– Конечно!

Я встал из–за стола и, подойдя к шкафу, вынул оттуда заранее приготовленные деньги – зеленые купюры.

– Ну, сказочник, что бы ты хотел услышать от меня? – игриво спросила она, пряча деньги в маленькую сумочку с косметикой.

– Начни хотя бы с того, как ты… работаешь, кто твои хозяева, как они обеспечивают тебя. В общем, говори, а я буду спрашивать, если потребуется.

– Ну хорошо, попробую. Только я не очень–то хорошая рассказчица, не взыщи. Тебе ведь колорит нужен, подробности, так?

– Желательно, конечно. Детали, если они точны и ярки, делают книгу интереснее. Мне нужно понять специфику вашей жизни.

– Ладно, будет тебе и специфика, будут и подробности. Только ты уж напиши хорошую сказочку, чтобы девочкам–дурёхам стало страшно, мрачно ухмыльнулась Рита и начала свой рассказ.

За разговором незаметно пролетели три часа. Мы выпили уже не по одной чашке кофе. Постепенно Рита стала выдыхаться. Впрочем, рассказала она немало интересного о жизни путан и их хозяев. Особенно ценными для меня были подробности повседневного быта и развлечений ее главного босса – Горюнова. Пудель, как оказалось, имел обыкновение проводить уик–энд на лоне природы, естественно, в окружении элитных "кобылок" и с ближайшими дружками и подручными. Его излюбленным местом был кемпинг "Дубки", где для него всегда держали забронированным отдельный домик. Рита рассказала, как однажды сама обслуживала" босса, а потом неделю была "на больничном", залечивая последствия его необузданных фантазий и явно садистских наклонностей. Еще она сообщила, что в кругу путан ходили слухи, будто Пудель иногда развлекается и вовсе круто, отлавливая на улицах малолеток, а затем извращенно насилуя их и снимая все это на видео. Что было потом с бедняжками – неизвестно, но об их судьбе нетрудно догадаться. Их либо зверски убивали, либо превращали в самых забитых и запуганных проституток, посадив на иглу и упрятав в какой–нибудь подпольный притон. Возможно, кое в чем она перегибала и приукрашивала, но рассказ не казался неправдоподобным.

Наконец, Рита замолчала и устало посмотрела на меня.

– Пожалуй, все самое интересное я тебе рассказала, – сказала она с грустной улыбкой. – Как видишь, романтики и счастья в нашей жизни

маловато.

– Ты сожалеешь об этом?

– Нет, мне сожалеть о чем–то поздно. Просто хочется иногда почувствовать себя нормальной бабой… Мечты, мечты, в чем ваша сладость? Рита задумчиво замолчала, разглядывая пустой бокал, и вдруг спросила: – Ты тоже презираешь нас?

– Почему я должен презирать тебя и твоих подруг?

– Мы же продажные подстилки…

Это не самый тяжкий грех, а безгрешных людей не бывает. Только младенцы чисты и невинны, пока не пойдут по грязной дороге жизни своими ногами. Вот тут–то грязь и липнет к человеку, хочет он этого или нет. Другое дело, что одни пытаются очиститься, а другие сами ищут грязь… Вот таких я презираю и ненавижу… – Я посмотрел в ее погрустневшие глаза и, мягко улыбнувшись, сказал: – Tы уже устала, Маргаритка, идем–ка в постельку…

– Алекс, ты – отличный парень! Тебе об этом говорили?

Я лишь усмехнулся, помогая ей выбраться из–за стола, и, приобняв за плечи, повел к кровати. И на этот раз Рита выложилась от души, продемонстрировав, что умеет очень и очень немало. Потеряв последние силы, мы быстро заснули. Утром Рита едва успела принять душ и собраться, как явились ее "телохранители", и мы распрощались.