Страница 13 из 19
Конечно, я воспользовалась сим дозволением и приобрела аж целых две пары синих джинсов. Одни узкие, прям такие, как ношу всегда, а другие прямого кроя, на высоком поясе.
В отделе детской одежды я управилась быстро. А вот с продуктами питания вышла не очень приятная ситуация.
Поскольку я знала, что мусульмане не едят свинину, но вообще не знала, что они не едят ещё и много чего другого, то заполнила магазинную тележку привычными продуктами. Теми, которые брала до того, как моя жизнь изменилась.
За что Сияра буквально сорвалась на мне прямо у кассы, упрекая в том, что я плохо отношусь к мужу и не желаю ему выздоровления, раз предлагаю питаться ядом.
Против такого аргумента без поддержки не попрешь.
Пришлось промолчать и выставить себя слепой дурой, не увидевшей очень важного значка "халял" на упаковках с разрешенной к потреблению продукции. Правда, кроме Сияры, никто из посетителей магазина не взялся меня осуждать. И я решила, либо она излишне придиралась ко мне, либо была излишне религиозной. Что в принципе, одно другого не исключает.
Как всё сложно, оказывается, у них…
Мало того, что с Фархадом попробуй найти общий язык, так ещё и кормить его надо определённой едой. Как породистого кота, в общем-то, который ничего не жрет, кроме корма премиум класса…
Лично я, далёкая от гастрономических дозволений и запретов по религиозным убеждениям, не интересовалась ничем таким и почему-то считала, что халял – это что-то типа зельца. Ну или хинкалей. Но никак не знак качества.
Теперь я навсегда это запомню.
Далее, после того, как меня научили выбирать правильную продукцию в супермаркете, мы с Сиярой отправились назад, купив по кофе, чтобы восполнить потраченные силы.
Сияра, заметно утомленная обществом меня, невежды-иноверки, не спеша шла и в подробностях рассказывала страшилки о "прелестях" замужних будней, которые мне предстоит испытать на собственной шкуре. Конечно, в том случае придётся соблюдать обязанности перед мужем, если я намерена сохранить брак.
Кроме того, этот самый никях, то есть бракосочетание по типу нашего венчания, был просто необходимым обрядом, по словам Сияры. Мол, штамп в паспорте – хорошо, но не обязательно. А вот никях надо было делать в первую очередь.
Но поскольку я не мусульманка, и перед Аллахом не являюсь женой Фархаду, это значит, что дети у нас не общие, а только мои. В случае развода, Фархад, если не надумает забирать детей, не будет обязан их содержать. Вот такой вот ужас Сияра мне поведала.
А также я узнала одну неприятную вещь – мои дети автоматически принимают веру Фархада, и я не могу требовать, чтобы они исповедовали православие. И если Тимуру было дозволено жениться на христианке, к примеру, то судьба Марьяны уже сейчас решена не в её пользу. Она имела право связываться только с мусульманином.
Конечно, здесь было сокрыто и множество подводных камней, о которых Сияра не знала наверняка. Ведь Марьяна была рождена до того, как я познакомилась с Фархадом, а Тимур был зачат вне брака, потому что заключение нашего с Фархадом союза было датировано тридцатью днями позже того дня, как я сбежала из особняка.
Как я поняла, осторожно выведав у Сияры, после смерти первого мужа или развода должно было пройти немало времени, чтобы можно было выходить замуж снова.
Даже если Фархад соблюдал эти предписания касательно траура, то зачатие Тимура всё равно произошло не в браке, а это очень плохо. Нашего союза с Фархадом как бы нет по меркам его верующего окружения, и детей у нас общих тоже, получается, нет.
Что за странные понятия?
Я, конечно, негодовала от услышанного, которое никак не вязалось с моими представлениями о нормальности. Ведь по меркам окружения Фархада, а именно Сияры и ее мужа, я ему чуть ли не любовницей прихожусь, и дети мои – позорная безотцовщина.
Но виду, что меня крайне возмутили разговоры Сияры, не подавала. Показывала себя счастливой, умиротворённой и крайне довольной всем, что происходит.
В общем, делала всё так, чтобы Сияра не заподозрила неладного. Надеялась, что справилась с этой задачей на отлично.
Сияра несколько раз спросила, как именно случилось, что Фархад на мне женился. Она почему-то не понимала, что он мог просто взять и влюбиться. Она определенно что-то знала о нём, но не хотела говорить больше. А я постеснялась узнавать, чтобы не накликать на себя дополнительные беды и наговоры.
Вопрос Сияры, заданный напоследок, ввёл меня в состояние прострации. И заставил ещё раз подумать, нужен ли мне брак с Фархадом. Или лучше просто бежать от него, сломя голову…
Остановившись у своего забора, Сияра повернулась ко мне перед тем, как открыть калитку, и непринужденно выдала нечто страшное.
– Так вы едете в горы? Там будете делать процедуру обрезания?
Я несколько замешкалась с ответом, не сразу вспомнив ещё и об этом пунктике…
Но, когда поняла, что к чему, подумала, что она спрашивает про Тимура.
Но Сияра тут же пояснила, что имела в виду обоих детей.
– Марьяну тоже ведь надо обрезать…
– Как это? Что значит, надо обрезать? Зачем?
– Чтобы успокоить. Женщина не чувствует удовольствия. А значит, не будет ходить на сторону. Муж будет ей доволен…
Что???
Мне аж плохо стало.
Я оперлась ладонью на рядом стоящее дерево, глубоко и медленно дыша. В глазах потемнело, виски сдавило. Наверное, подскочило давление. А как тут ему не подскочить, когда я слышу такие жуткие вещи?
Что за зверские обычаи?
Пусть все кругом делают, что хотят и обрезают, что считают лишним. Но моя дочь, равно как и мой сын, не будут испытывать на себе такого кошмара. Только через мой труп. И даже мертвой встану с гроба, но не позволю совершить над ними этот ужас!
Если мы едем в горы для этого, то мы не едем в горы. Я всё сделаю для того, чтобы помешать калечить моих малышей из-за каких-то там несусветных обычаев.
***
Тимур и Марьяна катались по двору на самокатах. Вернее, каталась в-основном, одна Марьяна. Тимур пока не освоил, как ездить на нём. Но пытался повторять за сестрой.
Фархад стоял у порога дома вместе с Абдуризой. Они болтали о чём-то.
Но, увидев, что я пришла, да ещё и в новом синем платье, Фархад закончил разговор и поспешил вслед за мной в дом.
Хотел поглядеть, что я накупила. И по-любому найти, к чему бы придраться.
А мне вообще не хотелось его видеть после вчерашнего и после того, что наговорила Сияра.
Даже смотреть в его сторону не желала. Не то, что разговаривать.
Какие горы? Какое обрезание? Я на Дубай рассчитывала.
Как-то дико это всё получается. Я ни за что не дам калечить детей. Фархаду может и комфортно быть обрезанным, а Тимур не будет таким. А если хоть кто к Марьяне с этим вопросом подойдёт – убью, не задумываясь.
Мне снова пришло в голову бежать. Вот прямо сейчас брать и уносить ноги отсюда. Но что-то меня останавливало.
Причина сей неуверенности заключалась в том, что я не видела в Сияре искренности, не знала, правду она говорила, или брехала мне, как и я ей. Но создалось такое ощущение, что Сияра, хоть и помогла мне с выбором, всё равно как будто параллельно козни строила, выдумывая то то страшное, то это, чтобы я испугалась и сама свалила от Фархада.
Или чтоб Фархад со мной развёлся, потому что после таких разговоров она была уверена, что я затею скандал. Довести до этого намеревалась.
А при Фархаде Сияра вела себя очень даже кротко.
Фархад тоже не отличался особой общительностью со всеми, кроме Абдуризы. Он вообще редко говорил с той поры, как мы сюда заселились.
Но сегодня, судя по его скептическому настрою и недружелюбному выражению лица, Фархад решил оторваться на мне по полной программе за все дни своего малословия.
Глава 8
– Айша, погоди. – приглушённо раздалось за спиной лишь тогда, когда я самостоятельно преодолела половину пути, не меньше.