Страница 4 из 221
Как бы то ни было, подставить свою благодетельницу мне не позволила совесть. Так что я, оттащив домой всю документацию по ревизии, сама взялась за написание акта проверки. Да, нарушение правил, но посвятить разгребанию чужих «косяков» рабочее время я не могу, так как своих обязанностей с меня никто не снимал. Так что убила я на написание акта по чужой ревизии десяток вечеров, четыре выходных, три ночи подряд и, частично, свое здоровье. Сердце ноет, стучит тяжело и быстро, желудок болит от неумеренного потребления кофе, голова будто не моя. И устала до чертиков…
К усталости примешалось раздражение и злость на большого босса, на начальницу, на себя и собственную судьбу. Не понимаю, кто больше виноват в том, что сейчас у меня нет ничего, кроме моей чертовой работы – я или обстоятельства? Даже здоровья уже практически нет… Мне ведь всего тридцать три, а я уже чувствую себя развалиной! Что же будет лет через десять? Доживу ли я до того?
Блондинка скептически хмыкнула. А я порадовалась тому, что мне повезло с галлюцинацией: никаких зомби или гигантских насекомых, все вполне адекватно. Если так вообще можно сказать о галлюцинации.
- Есть и менее радикальные способы изменить свою жизнь, – продолжила блондинка. – Что ж ты ими не воспользуешься, раз такая умная? А, понимаю, духу тебе не хватает!
- И тебе доброе утро, – я решила продемонстрировать хорошее воспитание. – Кофе?
Блондинка с брезгливой миной замотала головой. Пф! Не больно-то и хотелось с ней моим кофе делиться!
- Ты так всю оставшуюся жизнь и будешь убегать от прошлого, лелеять собственные обиды и плыть по течению, – заявила мне девица, демонстрируя неплохую осведомленность если не о моей жизни, то о внутреннем настрое. – Но есть и хорошая новость: тебе недолго осталось. Месяца два-три, потом апоплексический удар как следствие наплевательского отношения к собственному здоровью и жалкое существование в состоянии овоща. Не похоже на предел мечтаний, а?
Слова незримой собеседницы болью отозвались во мне. Я и сама знаю, что это правда. Может, если бы мама до сих была жива, если бы коварная болезнь не убила ее полгода назад…
- Это не изменило бы почти ничего, – собеседница будто читала мои мысли. – Разве что, смысл жизни у тебя до сих пор оставался бы. Но, сама знаешь, ненадолго.
Я отвернулась к окну, пытаясь справиться с охватившими меня эмоциями, вновь загнать их вглубь души, иначе… Иначе, подозреваю, они разорвали бы меня изнутри и свели бы с ума гораздо раньше.
Девица исчезать не спешила, как не спешила и встревать в мою борьбу с собой. Выражать сочувствие она тоже не рвалась. Взяла фентезийный роман, который я в час по чайной ложке пыталась читать вот уже месяц, пролистала…
- Да, маму ты спасла, продлила ее жизнь больше чем на десять лет, так что можешь собой гордиться, – продолжила блондинка через несколько минут. – Тут твоя совесть чиста. Как и в случае с изнасилованием – просто не хватило сил, духовных и физических, влияния, возможностей, не нашлось у тебя заступников, да и, учитывая слабость вашей правоохранительной системы, вряд ли ты смогла бы наказать насильников. Но вот бывшему я бы на твоем месте перья бы повыщипала. И начальницу давно бы на место поставила. Да и вообще работу сменила бы. Впрочем, то я, а то ты…
- Ты кто? – шепотом спросил я.
- Проводник, – ответила девица. – Ты позвала, и я пришла. Хотела предложить тебе переселиться в мой родной мир, есть там вакантное местечко. Теперь вот думаю, стоит ли на тебя время и силы тратить. Признаться, я бы и не пришла, но богиню, которой я служу, ты чем-то заинтересовала, поэтому я здесь.
Я расстроилась окончательно. Богиня? Переселение в другой мир на какое-то вакантное местечко? Да еще и знает такие подробности моей жизни, о которых я точно не рассказывала никому, и всеми силами пыталась забыть, навсегда вытравить из памяти… Это не просто галлюцинация, это шизофрения!
- Нет, ты не лишилась рассудка, – фыркнула проводница. – Хоть одна радостная новость для тебя. Не считая моего появления, разумеется.
И я поему-то поверила ей. Наверное, потому, что очень хотелось поверить. Ее слова обо мне и моей жизни были правдой, и били в самое больное место.
Против воли, я погружалась в воспоминания пятнадцатилетней давности, которые все эти годы мечтала вычеркнуть из памяти. О том, как, юная и наивная, влюбилась во взрослого мужчину, просто утонула в той любви. Розовые очки приросли к глазам моим столь плотно, что я не замечала вообще ничего, не прислушивалась к словам мамы, пытавшейся хоть немного образумить меня, заставить взглянуть на избранника более трезво. Кстати, было от чего потерять голову – невероятное обаяние, красивые ухаживания, цветы, романтика. Подарков, правда, не дарил, в театры, кино, рестораны и прочие культурные месте мы тоже не ходили, ограничивались прогулками в парке, о каких-либо совместных поездках тоже не могло быть и речи.
- У меня трудные времена, Светик, – с очаровательной улыбкой говорил мне любимый. – Подожди чуток, разгребу дела и заживем.
И я, восемнадцатилетняя дурочка, верила. Сама подрабатывала и порой подкидывала ему на бензин. Жила в иллюзии, что так и будет, что слова у него не расходятся с делом, планировала совместную жизнь – скромную свадьбу, семью, детей… Мама только вздыхала. Ей с высоты жизненного опыта и критического взгляда на потенциального зятя было многое видно и понятно. Но донести это до меня, пробить стену из влюбленности, глупости и твердой уверенности в том, что моя любовь преодолеет все препятствия (гремучая смесь, на самом деле!), она не смогла, как ни пыталась.