Страница 18 из 33
Она размахивала руками и распалялась всё больше, так что жалкие Лехины попытки встрять и хоть как-то ее успокоить ни к чему не привели. В конце концов она отпихнула Леху и залезла в палатку. Было слышно, как она там что-то зло бормочет сквозь слезы.
Леха стоял и озадаченно теребил пальцами подбородок, посматривая на бесстрастно блуждающие за деревьями огоньки. Потом вопросительно взглянул на Сергея.
Тот только рукой махнул и кивнул в сторону костра, где остывал котелок: давай, мол, ужинать.
Но Леха качнул головой. Подошел к палатке, потоптался немного у входа, прислушиваясь к Юлькиным всхлипам, потом нерешительно произнес:
- Юль, ты есть-то будешь?
- Отстань! - раздался приглушенный ответ. - Сами ешьте!
- Слушай, ты прости, если что не так, - сделал еще одну попытку Леха. - Мы не хотели тебя обидеть...
Но Юлька больше ничего не ответила.
Сергей спустился к реке ополоснуть руки, а когда вернулся, увидел, что товарищ сидит у костра в глубокой задумчивости.
Он молча поставил перед Лехой котелок, протянул ложку.
- Я не буду, - хмуро сказал тот.
Сергей посмотрел на него как на больного.
- Ты что, мазохист? Бери ложку, не дури.
- Не хочу. Ешь сам.
- Да ты съехал, что ли?! - Сергей начал злиться. - Что за жертвы во имя любви?
- Тихо ты! - шикнул Леха и погрозил кулаком. Потом опасливо глянул в сторону палатки и вздохнул. - Сказал: не буду.
- Ну тогда и я не буду! - в сердцах бросил Сергей. - Можешь хоть в речку вылить - мне всё равно! - и он хотел было уже схватить котелок - наверняка выплеснул бы сдуру ко всем чертям - но Леха удержал его за руку.
- Зачем выливать? - рассудительно ответил он. - Утром позавтракаем.
Сергей поколебался пару секунд, а затем мысленно согласился, что ни к чему разбрасываться последней едой: еще неизвестно, что их ждет завтра...
Они завернули котелок в мешок. Потом постояли еще немного, глядя на снующие между деревьями огоньки, - казалось, их количество еще больше увеличилось. Из-за присутствия этих загадочных световых объектов было как-то неуютно. Впрочем, слишком близко к лагерю они подлетать вроде бы не собирались. Так что друзья с пару минут поглазели на неспешное разнонаправленное перемещение светящихся точек, которое напоминало крайне заторможенное движение броуновских частиц, - и полезли в палатку.
Юлька никак не отреагировала на их возню - то ли уже спала, то ли делала вид, что спит. Леха отвернулся к стенке и довольно скоро засопел. А Сергей долго не мог заснуть: в пустом желудке тоскливо постанывало, а в голове ворошились тревожные мысли. Наконец и он забылся...
День 11/3
Утро выдалось хмурым и холодным.
Не менее хмурой была и Юлька: сон, как видно, не пошел на пользу ее настроению. Первым делом она удалилась в кусты по каким-то своим делам, а по возвращении всё больше молчала.
Утренний лес выглядел угрюмо и неприветливо: дальние деревья терялись в тумане, висевшем над болотом густой пеленой; впрочем, о вчерашних огоньках сейчас ничего не напоминало - разве что скверное Юлькино настроение.
Вокруг было мокро, как после дождя, но пришлось изловчаться и разводить костер: во-первых, грибы за ночь почти совсем остыли, а во-вторых, вчера путешественники забыли вскипятить воду для питья, а фляги за минувший день практически опустели. Спичек оставалось совсем мало - нужно было постараться разжечь огонь с первого раза. Так что выход оставался один - насобирать побольше бересты, которая не боялась сырости и служила прекрасной растопкой. К счастью, берез поблизости было предостаточно. И через каких-нибудь полчаса сырой хворост уже трещал, покорившись огню и испуская густой белый дым.
Первым делом подогрели грибы. Юлька еще добавила в котелок каких-то мелких листочков, и от варева шел такой аромат, что у всех троих наперебой заурчало в животах.
Котелок опорожнили махом. С сожалением облизали ложки и приступили к кипячению воды и завариванию чая из листьев брусники.
Еще через полчаса всё было готово - настала пора отправляться в путь.
К этому времени совсем рассвело, но небо было затянуто серыми облаками, что никак не способствовало поднятию настроения - все трое сидели в лодке молча, каждый был погружен в свои мысли. Юлька снова уткнулась в дневник, а Сергей с Лехой лишь изредка перекидывались словом-другим.
Вокруг тоже было тихо: судя по всему, птицам не нравилось хмурое утро, поэтому они и не подавали голосов. Только иногда слышался плеск воды на перекатах в местах скопления коряг. Да несколько раз то с одного берега, то с другого раздавался словно бы шум маленького водопадика: это проплывали мимо впадавших в речку ручьев, чаще всего невидимых из-за нависавшего над водой кустарника.
Завалы хоть временами и попадались, но не настолько непролазные, чтобы вытаскивать лодку на берег. Так что вперед продвигались без особых задержек.
Леха временами поглядывал на Юльку: видно, примеривался - попробовать раскрутить ее на разговор или не стоит? Но та была слишком погружена в свои рукописные словоизлияния; и потом, ни Леха, ни тем более Сергей не могли поручиться, что очередная попытка выяснить у "попутчицы" всю подноготную не приведет к еще более бурному конфликту. А конфликтовать сейчас хотелось меньше всего...
Так они и плыли, почти не разговаривая, до самого обеда. Наконец Леха, который всё это время сидел на веслах, взмолился: