Страница 24 из 26
– Прости меня, Лаурель, – говорила она, глядя девушке в лицо, – я понимаю, что ты права, но я не могу это признать.
– Я знаю, Глэдис, – мисс Хоггард улыбнулась, – Вы ведь так похожи на своего отца.
Глэдис с облегчением выдохнула и произнесла:
– Вот и славно, что ты не обижаешься, просто я так переживаю из-за всего этого, что не могу найти себе места!
– Почему бы Вам не написать письмо мистеру Уанхард? – вдруг спросила мисс Хоггард.
– Зачем же мне ему писать? – спросила Глэдис с усмешкой.
– Сообщить, как у Вас дела в Лондоне, узнать, как дела у него, – ответила мисс Хоггард.
– Это будет страшной глупостью, – ответила мисс Россер, морщась, – меня выставили за порог и расторгли помолвку! Мистеру Уанхард мне лучше никогда не писать. Ко всему он и не ждет от меня писем, он ведь считает, что у меня есть любовник в Лондоне!
Глэдис все так же держала мисс Хоггард за руку, и та была вынуждена присесть на край кровати.
– Может стоит с ним поговорить по душам? – мисс Хоггард пожала плечами. – Рассказать ему, как обстояли дела. Вы ведь такая гордая, что не стали ничего ему объяснять тогда!
– Не стану я ничего ему объяснять, – с холодом ответила Глэдис, сдвинув на переносице бровями, – он же совершенно не хочет меня слушать, ведь он же не поверил мне прошлый раз.
– Напишите ему хоть что-нибудь, Глэдис, – попросила мисс Хоггард, и девушка тяжело вздохнула:
– Хорошо, ты уговорила меня, – мисс Россер отпустила руку девушки, – завтра утром я и ему напишу письмо.
– Только любезное, мисс, – Лаурель улыбнулась, – не надо агрессировать друг на друга, а то слухи про Вас никогда не прекратятся.
Мисс Россер смотрела на свою камеристку, не отрывая глаз, а потом всё же подняла голову с подушки глядя в бледные глаза девушки. Та, не растерявшись, так же смотрела в глаза мисс Россер, пытаясь понять её мысли.
– Про меня и здесь ходят слухи, – проговорила мисс Россер, – пусть я и надеялась на честность и верность Сида.
– Вы неправильно всё поняли, Глэдис, – девушка покачала головой, – Сид обратился к нам всем, дав ясно понять, чтобы мы не смели доносить на Вас Вашему отцу о Вашем намерении покинуть родной дом, и когда все разошлись, я лично к нему обратилась, и он мне сообщил о письме мистеру Эдварду Россер.
– Я передумала, Лаурель, – вдруг произнесла Глэдис, – я хочу написать письмо прямо сейчас, пока ты не занята дополнительной работой по дому, – ответила девушка и стала скидывать с себя тяжелое одеяло, пытаясь встать. Камеристка ей заботливо помогла, и мисс Россер встала босыми ногами на холодный выложенный паркетом пол.
– Вы хотите моей помощи? – спросила мисс Хоггард, наблюдая, как девушка прошла к письменному столу и достала бумагу, перьевую ручку, украшенную большим белым пером и чернила.
– Боюсь, я не смогу не агрессировать, поэтому подскажи, что мне писать, – ответила мисс Россер и макнула перо в чернила.
– Но я не знаю уровень Ваших взаимоотношений, – ответила мисс Хоггард, проходя к письменному столу и глядя на девушку, – Вы ведь даже не сказали мне, нравится ли он Вам.
– А это что-то меняет? – спросила мисс Россер, глядя на свою камеристку.
– Если бы он знал, что у Вас к нему чувства, ему было бы легче поверить, что у Вас нет чувств к кому-то другому в Лондоне, – ответила мисс Хоггард.
В комнате становилось темнее, последние кроваво-красные лучи умирающего на горизонте солнца кинулись на светлые стены спальни мисс Россер, скользили по ее светлому лицу, искря в зеленых глазах, утонули в чернильнице, придав чернилам багровый оттенок, и медленно сползали вниз, оставляя за собой ночную темноту. Белые занавески легко качались от ветра, проникающего в комнату сквозь щели деревянных окон, а на улицах Лондона становилось всё меньше людей, зажигали огни, которые как ночные стражи не позволяли прокрасться тьме на мощенные улицы города.
– У меня нет никаких чувств к мистеру Уанхард, – ответила мисс Россер, переведя взгляд в окно, – меня оскорбило его неверие, потому что он сам сказал, что верить им – дело последнее.
– Хорошо, – ответила мисс Хоггард, – тогда пишите…
«Приветствую Вас, мистер Уанхард, (тут мисс Хоггард замолчала, подбирая слова, и мисс Россер отняла руку от бумаги),
Я спешу сообщить Вам, что я прибыла в родной дом моего отца…»
– Постой, Лаурель, по-моему, я знаю, что нужно написать, – остановила ее мисс Россер.
– Очень хорошо, – ответила девушка.
«Приветствую Вас, мистер Уанхард,
Я уже целый день в родном доме, и мой отец намеренно избегает меня. Он остался крайне недоволен тем, что наша помолвка была расторгнута, и свадьба отменена, обвинив меня в крушении репутации нашего рода. Не хочу обременять Вас своими душевными муками, но отец очень зол на меня. Я пишу Вам узнать, как Ваши отношения с отцом? Я помню, что мы с Вами жертвы жестокого воспитания, потому я переживаю, что Вы сейчас проходите через те же мучения. Настаивает ли он и сейчас на выборе невесты или дал Вам время? Мой отец не сказал мне еще ничего конкретного по этому поводу, поэтому я оставлена со своими переживаниями один на один. Или, возможно, невесту Вы уже выбрали и готовитесь к свадьбе? Вы могли бы подумать, что я пишу это письмо Вам из любопытства, так как обычно всегда мотивируюсь именно этим чувством, но я действительно очень переживаю за Вас. Мне бы не хотелось, чтобы из-за слухов обо мне, Ваш наказал Вас отец.
С искренним сочувствием, мисс Глэдис Россер».
Девушка поставила точку и подала лист пергамента своей камеристке, которая, с легким недоверием глянув на хозяйку, приняла перечитывать написанный текст. Она читала письмо внимательно, и несмотря на то, что оно очень короткое, достаточно долго, чтобы заставить мисс Россер беспокоиться. А затем она перечитала его, но уже быстрее, и посмотрела своей хозяйке в лицо.
– Написано очень искренне, – ответила ей мисс Хоггард, – гораздо лучше, чем если бы я решала, что Вам ему написать. У него жестокий отец? У Вас, похоже, одинаковые душевные раны. Вы подходите друг другу как пазл, редко такое бывает. Может мистер Уанхард дан Вам судьбой?
– Судьбой? – девушка усмехнулась, забирая письмо обратно. – Лаурель, ты веришь в судьбу? Да и какая судьба? Если бы отец не настоял, я бы никогда в жизни не поехала в Вустершир.
– Господь Бог решает с кем на этой земле нам быть счастливыми, и похоже мистер Уанхард дан Вам им, – тихо ответила девушка, глядя в лицо своей хозяйке.
– Совершенно не похоже, – отрезала мисс Россер, вкладывая бумагу в конверт и запечатывая его, – ко всему он джентльмен, вся Англия знает его доброе имя, а я девушка из семьи с опороченной репутацией.
– Вы слишком категоричны к себе, – заметила мисс Хоггард.
– Ты не права, – мисс Россер покачала головой, опуская взгляд, – я дурно знаю этикет, или порой просто его не соблюдаю из-за своей горячей головы. Иногда я забываю здороваться с людьми, потому что я вся в своих мыслях. Я бываю груба и не сдержанна. Ни одна репутация не выдержит такого!
– Вы уверены, что всё действительно так? – спросила мисс Хоггард.
– Да, ведь даже при первой встрече я не поздоровалась с мистером Уанхард, я сразу обратилась к нему с неудобным вопросом. Он растерялся! – девушка не смогла сдержать улыбку от воспоминаний. – Девушки, что распускали про меня слухи, очень были недовольны моим поведением в тот раз.
Мисс Хоггард молча смотрела на свою хозяйку, подбирая слова, а потом всё же заговорила:
– Но он выбрал именно Вас, значит, его Ваша бестактность устраивает, – и она протянула руку, в которую мисс Россер вложила письмо, – я отравлю его завтра утром, когда придет почтальон.
– Спасибо большое, Лаурель, – ответила мисс Россер, поднимаясь из-за стола, – надеюсь, он напишет мне столь же добродушный ответ. Я очень переживаю, что мое письмо он сочтёт дурным тоном или даже оскорбительным!
Мисс Хоггард слабо улыбнулась, глядя на девушку, и на её щеках образовались две неглубокие ямочки.