Битва за любовь

Это были дерзкие слова, но Эдуард отчего-то не рассердился – прямота этого парня нравилась ему, и король слегка улыбнулся. Граф Лестер откровенно фыркнул, подавляя смех. А Лорен залилась краской и бросила на непочтительного шотландца такой гордый и исполненный достоинства взгляд, что тот сразу осекся.

– Прошу меня простить, миледи, – смиренно попросил он, – я забылся.

Мужчины громко рассмеялись.

Король внимательно посмотрел на шотландца, потом взглянул на Лорен, все еще не пришедшую в себя от ошеломляющего известия.

– Вот видите, леди, – с легкой усмешкой проговорил он, – все решилось даже раньше, чем я предполагал. Свадьбу сделаем здесь, во дворце, через три дня. А пока что будьте моей гостьей.

Он сделал знак рукой, и тут же к Лорен подошел слуга, вежливо ей поклонился и увел куда-то вглубь дворцовых переходов. Другой слуга по знаку короля увел шотландца.

– Ну все, мой друг, – улыбнулся король оставшемуся около него графу Лестеру, – с этим мы справились. Теперь давай обсудим менее приятные вопросы. Их у меня на сегодня несколько.

И они углубились в решение важных дел, имеющих государственное значение.

Лорен была крайне взволнована, можно сказать, потрясена. Все произошло так быстро. Этот красавец с синими глазами, которому не было до нее никакого дела, веселые искорки во взгляде короля, отдающего ее судьбу в руки этого совершенно незнакомого человека, и свадьба в королевском дворце. Голова шла кругом. Она с трудом добрела до выделенных ей покоев и вряд ли сразу оценила изящество убранства помещений – большой комнаты для дневных занятий и меньшей по размерам, но все-таки достаточно просторной опочивальни с богатым пологом из бархата глубокого синего цвета над широкой кроватью, прикрытой лисьей полостью.

Вскоре в покоях появилась Милли, сопровождаемая слугой, внесшим небольшой сундучок – весь багаж леди Лорен в этой поездке. Разве могло ей прийти в голову, когда она собиралась в Лондон, что дело закончится свадьбой?

– Ох, миледи, – сразу защебетала служанка, – какая же вы счастливая! Такой красавец вам в мужья достался. Ах, какой мужчина! Глаз не отвести.

На лице хозяйки не отразилось и проблеска радости, и Милли притихла, тревожно на нее поглядывая. «Хорошенькое счастье, – думала между тем Лорен, – сбежать бы от него, да некуда». Она даже представить себе не могла, что ей делать рядом с этим неотразимым мужчиной, для которого она пустое место, – просто ключик к обладанию землей и замком. И в который уже раз с сожалением вспомнила о приезжавшем к ней свататься сэре Хью Догерти. Вот он не показался ей дерзким, был мил и, уходя, так грустно посмотрел на нее.

Однако преданная Милли не собиралась оставлять хозяйку в таком мрачном расположении духа.

– Сейчас велю принести горячей воды и искупаю вас как следует, миледи, – как ни в чем не бывало продолжала она, – отмоем от грязи и пыли ваши роскошные волосы, высушим у камина, и они засияют, как золотые листья осенней березы на солнышке. Я и пузырек прихватила с маслом вереска, вашим любимым.

Милли действительно сказала что-то человеку, стоящему за дверью, и вскоре Лорен уже лежала в горячей воде, от которой исходил ее любимый аромат цветущего вереска. Девушка расслабилась, и на душе стало немного легче. Она ведь сильная, она, конечно, справится со всем этим. Перед внутренним взором вставали синие глаза без проблеска тепла, но она гнала от себя эту картину. Сейчас надо отдохнуть и немного отвлечься. Эти три дня, что ей предстоит провести в королевском замке, заберут у нее уйму сил. Надо быть готовой.

Когда Лорен, завернутая в большой кусок мягкой ткани, сидела у камина и сушила волосы, в дверь постучали и Милли приняла из рук какой-то женщины поднос с едой. От него исходил аппетитный аромат, и Лорен вспомнила, что за весь день не имела и крошки во рту. Она с удовольствием присела к столу и съела подчистую все, что было на ее тарелке, предварительно поделившись едой с Милли. Потом они выпили по чаше изумительно вкусного вина из кувшина, на котором блестели капельки воды, и настроение Лорен стало еще лучше. Голова слегка кружилась, тело стало легким, и пришел сон.

Утром солнечные лучи, проникшие через большое окно, осветили мирную картину: на широком ложе, раскинувшись, лежала очаровательная юная леди с разметавшимися по подушке роскошными волосами, а у ее ног на тоненьком тюфячке сладко спала маленькая пухленькая служанка с россыпью задорных веснушек на вздернутом носике. Милли проснулась первой и, вскочив, стала сразу же готовить воду для умывания, а затем кинулась выбирать платье для хозяйки. Выбор был невелик. «И в чем, интересно, миледи пойдет под венец?» – тревожно подумала девушка и принялась будить хозяйку.

Лорен встала легко, быстро умылась над тазиком, вытерла лицо и позволила Милли одеть и причесать себя. Не так все плохо, подумалось ей, но в чем же ей предстать перед алтарем, интересно? Ни одно из трех захваченных с собой платьев для этой цели совершенно не подходило. Что же делать? Вскоре появился поднос с завтраком, с которым они разделались так же быстро, как и со вчерашним ужином. А потом пришел слуга и сообщил, что королева ожидает леди Лорен Эшли сразу после полудня. За ней придет паж, сказал он.

И тут Лорен начала бить крупная дрожь. Господь всемогущий, сама королева соизволила принять ее! Чем она заслужила такую милость?

Королева Филиппа была любима своими подданными. Ее почитали за доброту, отзывчивость и умение смягчать суровый нрав супруга. В памяти людей была свежа история спасения шести граждан Кале. Это было совсем недавно, три года назад. Тогда король Эдуард осаждал на французском побережье город Кале с его так удобно расположенной на берегу пролива мощной крепостью. Осада длилась уже много месяцев, и это крайне раздражало монарха. Это выходило за все привычные рамки. Обычно города сдавались на милость победителя гораздо быстрее, и, как правило, их жителям удавалось откупиться, чтобы спасти жизнь себе и оградить свои дома от разрушения. Но граждане Кале проявили удивительное упрямство, и Эдуард разгневался. Он потребовал выдать ему ключи от города и шестерых наиболее знатных горожан, которых он намеревался казнить в назидание всем остальным.

Силы осажденных таяли, в стенах города начался голод, и требование короля было выполнено. Но когда изможденные голодом и удрученные неизбежной смертью мужи предстали перед непреклонным в своем решении Эдуардом, королева Филиппа сжалилась над ними. Она, носящая в чреве очередного королевского отпрыска, на коленях вымолила у супруга жизнь этих несчастных. Этим поступком она завоевала сердца людей не только на континенте, но и в Англии. «Великая королева», – говорили о ней.

И сейчас Лорен предстояла личная аудиенция у этой замечательной женщины. Было от чего прийти в волнение.

Лорен надела лучшее из трех своих платьев и за неимением драгоценностей постаралась украсить его бантом из яркой ткани, прикрепленным к корсажу. Милли, вся дрожа от возбуждения, уложила волосы госпожи наиболее выгодным для нее образом, пытаясь красивыми локонами возместить бедность наряда. В таком виде девушка, во всяком случае, выглядела достойно, но была очень бледна.

Вскоре появился паж, и Лорен проследовала за ним по коридорам дворца в дальнюю его часть, где располагались личные королевские покои. И вот наконец она предстала перед королевой. К ее великому удивлению, Филиппа приняла ее в небольшой, но очень уютной и богато убранной дневной комнате. Сама королева сидела в очень высоком кресле с вышивкой в руках, а у ее ног примостилась на маленькой скамеечке молодая девушка.

Увидев вошедшую Лорен, королева мягко положила руку на голову рыжеволосой девушки у своих ног.

– Ступай к себе, Бланка, – проговорила она приятным негромким голосом. – А вы, леди Эшли, подойдите ко мне поближе.

Лорен приблизилась и присела перед королевой в глубоком реверансе. Потом отважилась поднять голову и взглянуть на Филиппу. Перед ней сидела женщина средних лет. Лицо ее не поражало замечательной красотой, но было очень приятным. Высокий лоб и глубокие темно-карие глаза, несомненно, свидетельствовали о ее уме, а мягкие складки у полных губ говорили о доброте. Лицо было смуглым, а из-под простого головного убора выглядывали красивые темно-каштановые волосы. Весь облик ее не отличался особым изяществом, шея была коротковата, но от королевы как бы исходил мягкий свет доброжелательности, который обволакивал и успокаивал. Этой женщине можно рассказать все, поняла девушка.