Сила притяжения

Я растворилась в нём. Полностью. Без остатка. И мне определённо не стоило приходить на концерт. Я думала, что была готова к тому, чтобы увидеть его, но ошиблась.

Поэтому, как только последние аккорды стихли, а свет на сцене погас, я вскочила на ноги.

— Ты куда? — удивлённо спросила Настя.

— Домой, — отозвалась я, стараясь сохранить невозмутимость, хотя, судя по ощущениям, кто-то прокручивал все мои органы через мясорубку, — Концерт закончился, а я обещала прийти только на него.

— То есть парней ты ждать не будешь? — уточнил Даниил, — Мы же собирались тусить, как всегда делали после их концертов.

— Думаю, это будет лишним, — покачала головой, выдавливая из себя улыбку, — Ребята, пожалуйста, не заставляйте меня. Это всё…слишком…

Выпалив это, я развернулась и, пока меня не успели остановить, почти убежала в сторону выхода. Не встретив, к счастью, никого на своём пути. Или к сожалению? Хотелось ли мне, чтобы меня остановили?

*****

Юлиан

Я вложил в этот концерт не просто свою музыку — мне казалось, я вложил в него всего себя. Свою душу, сердце, талант — всё, что у меня было. Никогда я ещё не был так взволнован, как перед тем вечером. Даже конкурс в Москве был ничем по сравнению с тем, что мне предстояло. Потому что впервые за долго время я пел СВОИ песни. И практически каждая была посвящена ей. Лишь бы она это поняла. Лишь бы позволила донести до неё то, что я так хотел сказать.

Парни выкладывались на всю катушку — я чувствовал их энергию, она будто струилась по сцене. Вообще, они с таким воодушевлением восприняли мою идею с дополнительными барабанами и ещё парочкой фишек, которые я добавил, что мне даже стало как-то совестно. Мы так давно не экспериментировали, предпочитая старую добрую классику и уже проверенные фишки, что как будто застыли на месте. Перестали развиваться. Впредь я пообещал себе, что не позволю никаким личным проблемам отражаться на своём творчестве. И на моих парнях.

Меридов тоже был доволен тем, что мы выдвинули его на первый план, поставив его открывать шоу своим сольником. Вслух он этого, конечно, не сказал, но по его загоревшемуся взгляду я понял, что всё сделал правильно. Они все были кладезем таланта, и в тот вечер мне как никогда сильно хотелось это показать.

Концерт проходил на «ура» — толпа визжала, никто не лажал, новые песни фанам явно нравились. А потом в какой-то момент я увидел в толпе ЕЁ. Только огромное чувство самообладания, воспитанное годами, заставило меня не сбиться с ритма. Наоборот — поймав её взгляд, я почувствовал, как у меня будто открылось второе дыхание. Я смотрел прямо в её глаза, не прекращая петь, и будто пытался донести до неё всё то, что копошилось в моей черепной коробке. Чтобы она поняла, наконец, как много значила для меня.

Конец песни заставил нас разорвать зрительный контакт. Аня, к моей досаде, сделала это первой, но затем я и сам отвернулся, чтобы поменять гитару. А когда снова обернулся к залу — её в толпе уже не было. Я, конечно, знал, за каким столиком она расположилась вместе с нашими друзьями, но не стал высматривать её — боялся отвлечься.

В конце, отыграв своё соло, я спустился со сцены, чувствуя, как мокрая футболка неприятно липла к телу. Мне казалось, будто я отдал всего себя музыке и людям, которые её слушали, и вместо меня осталась лишь пустая оболочка. Очень странное, но приятное чувство. Оно громче любых слов говорило о том, что я мы отработали по максимуму.

— Это было круто! — выдохнул Ник, такой же выжатый, как и я.

— Да, кажется, наш лучший концерт, — поддержал товарища Лёха.

Меридов послал мне один только взгляд, который громче любых слов сказал мне о том, что он полностью солидарен с нашими братьями по музыке. И это заставляло меня ещё больше гордиться нами. Тем, что мы умудрились создать за столь короткий срок.

Переодевшись и упаковав инструменты, мы с парнями поспешили к другой части нашей компании. Несмотря на усталость, я не бежал — летел к заветному столику.

Но меня ждал один большой облом. Ани не было. Я окинул немногочисленную компанию взглядом, потом ещё раз, третий, в надежде, что мне показалось. Но нет — Данчук не было.

— А где… — начал было я, но Саб меня перебила:

— Уехала. Сразу, как вы закончили. Сейчас она, наверное, уже на пути к дому.

То есть как это — уехала? Она что, так и не поняла, что я пытался до неё донести? Что практически все эти песни — для неё? Что чуть ли не весь этот вечер — для неё?

Или она просто не захотела меня слушать? Никак не могла простить…и всё это бесполезно?

— Ну уж нет, — вдохнул я, срываясь с места.

Я заставлю её меня выслушать. Хватит идти уже на поводу женской обиды и уважать её право на личное пространство. Невозможно — значит, попробуй снова. Так я и поступлю.

*Га́мельнский крысолов — персонаж средневековой немецкой легенды. Согласно ей, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыc, c помощью волшебной дудочки увёл за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать седьмая

Аня

Домой я поехала не сразу. Мне захотелось побродить по заснеженным и таким безлюдным в столь поздний час улицам, что я не стала себе отказывать в этой маленькой слабости. Меня всё ещё потряхивало от эмоций, что подарил концерт, так что холодный и отрезвляющий зимний воздух был именно тем, в чём я нуждалась.

Похоже, я всё же переоценила свои возможности. Мне казалось, что это будет просто — прийти в клуб, поддержать парней, послушать музыку и уйти. Но на деле всё оказалось…из меня будто вынули всю душу. А вернули ли её потом на место? Я не знала. По крайней мере, окончательной уверенности в этом у меня не было.

Все эти песни…может, мне только казалось, но создавалось ощущение, что все они были для меня. Или мне просто очень сильно хотелось, чтобы так оно и было? Может, так думала каждая девушка в том зале, слушая голос Юлиана? И на самом деле я ничем не отличалась от них?

Когда у меня уже голова пошла кругом от всех этих мыслей, а лицо окончательно заледенело, я всё же повернула в сторону дома. Не хватало ещё заболеть перед самой поездкой. Это могло бы несколько испортить впечатление от отдыха. Самую малость.

Поэтому, оказавшись дома, где в такой час царила уже сонная тишина, я первым делом, скинув верхнюю одежду, направилась на кухню, чтобы заварить горячий и сладкий чай. Щелкнув выключателем, я едва сдержала вскрик — за обеденным столом сидел Юлик. Как маньяк, в полной темноте, он ждал меня. И чуть не стал причиной моего инфаркта.

— Что ты здесь делаешь?! — от волнения мой голос звучал выше обычного, и я рисковала разбудить домашних.

— Влез через окно, — просто ответил брюнет, пожимая плечами, — Ты, видимо, забыла его закрыть.

— Какого чёрта ты тут забыл? И почему сидел именно тут?

— Догадывался, что ты пойдёшь сюда. После долгих прогулок ты всегда любишь пить чай. А если учесть, что я оказался здесь гораздо раньше тебя — что-то мне подсказывает, задержали тебя отнюдь не пробки на дороге.

— И всё-то ты знаешь, — буркнула я.

Поступенно самообладание ко мне вернулось, и сердце перестало колотиться как безумное. Это был всего лишь Юлиан. Который спустя довольно долгое время впервые оказался ко мне так близко. И не было других людей, которые могли бы быть буфером между нами. Которые могли бы спасти меня от него.

— Ты не ответил — почему ты здесь? — повторила я свой первый вопрос.

— Нам нужно поговорить. По-другому ты меня слушать бы не стала, — ответил Кораблёв.

— Я и сейчас слушать тебя не обязана, — заметила резонно и уже развернулась, чтобы выйти из кухни, но он сказал:

— Кажется, я облажался.

Эти слова словно пригвоздили меня к месту, а затем я выпалила раньше, чем успела себя остановить:

— О, всего лишь кажется?!

Повернувшись к брюнету, который смотрел на меня глазами побитого щенка, я могла только сдерживать себя, чтобы не позволить парочке острых, злых слов сорваться с языка.