Сила притяжения

— Уже уходишь? И даже не покажешь им всем, как нужно двигаться? — кивнул он в сторону веселящейся толпы.

Я покачала головой:

— За меня это можете сделать вы с мамой. Или Саша.

— Да ладно, — протянул отец, перекрывая своим голосом музыку и продолжая меня удерживать, — Один разочек. Хотя бы пол песни. Я, может, приехал только ради этого.

Настя, всё это время молча стоявшая рядом, слегка подтолкнула меня:

— Иди. Я очень хочу посмотреть. Ты красиво танцуешь.

Громко выдохнув и не удержавшись от того, чтобы закатить глаза, я всё же кивнула и позволила себя увести. Отец, победно усмехнувшись, вытащил меня в центр танцпола и дал знак ди-джею. Музыка тут же сменилась с быстрой и ритмичной на что-то более спокойное.

— Я отдавлю тебе все ноги, — предупредила я отца, вкладывая в это обещание всю свою жажду мести за то, что он вынудил меня танцевать на глазах у всех.

Да — я не любила публичные выступления, предпочитая оставаться в тени великих и более искусных. И это было еще одной причиной, почему я выбрала именно профессию сценариста — я могла создавать действительно хорошие вещи, при этом ничто не вынуждало меня светить лицом.

Но папу моя угроза, кажется, не напугала. Усмехнувшись, он легонько щелкнул меня по носу и с лукавым:

— Мы ещё посмотрим, кто кого, — закружил меня по залу.

Музыка, которая сперва состояла из переборов на пианино, изменилась — в неё вплелась скрипка, и сам аккомпанемент стал более жестким, почти требовательным. Отец вёл меня уверенной рукой, то кружа вокруг себя, то поднимая в воздух для очередной поддержки. Мы не репетировали и всё наше выступление было чистой импровизацией, но, несмотря на это, мы ни разу не сбились. Действуя, как единый организм, мы понимали, где должны быть чьи ноги, куда и как их поставить, чтобы никто из нас не стал причиной падения партнера.

В какой-то момент отец крутанул меня так сильно, что я выпустила его руку. А остановившись, угодила уже в другие объятия. Но тоже знакомые.

— Ну что, Мышка, — с усмешкой шепнул Юлик, стискивая мою талию, — Покажем старшему поколению, как нужно танцевать?

Скосив глаза, я увидела, что отец, не теряя времени даром, вытащил в центр зала маму. Поняв, что ему там не скучно и не одиноко, я пожала плечами и, ухмыльнувшись, бросила другу с вызовом:

— Попробуй за мной угнаться!

Я помнила те времена, когда Юлиан был неповоротливым, как бревно. Он злился, кричал, ругался и материл всех, на чём свет стоял. А всё потому, что «Вечер» приближался, а его тело по-прежнему не желало его слушаться. Зачёт он в тот год всё-таки получил, и благополучно забросил занятия. Так я думала.

Но оказалось, что Юлиан Кораблёв не терпит, когда он в чём-то оставался вторым. И он продолжил заниматься, но уже в тайне. Даже от меня это умудрился скрыть, гад. Однако, оно того стоило. Определённо. Не зря мой отец утверждал, что учителя в его школе могут даже брёвна заставить шевелиться.

В одном старом фильме, который я когда-то давно посмотрела с родителями, была одна сцена, которая заставляла моё сердце сжиматься от чувства какого-то острого предвкушения. Действие происходило в ночном клубе на Кубе, и главный герой рассказывал героине про их традицию, а точнее титулы. Король и Королева «Ля Роса Негро». Суть статуса была проста: когда они танцевали — все остальные стояли.

Почему я об этом вспомнила? Потому что то, что происходило в тот вечер, было будто скопировано с того фильма. С тем только исключением, что танцевали две пары: удивительно пластичная и гармоничная — мои родители, и немного более неуклюжие мы с Юликом. Но это не отменяло того факта, что все студенты расступились, чтобы дать нам чуть больше места, и наблюдали за нами, словно мы были какими-то диковинками.

С Кораблёвым мы тоже не репетировали — мало того, мы даже не сговаривались о подобной выходке. Но, оказалось, что нам это было и не нужно — за годы дружбы мы умудрились досконально изучить друг друга, и могли понять, что хочет каждый из нас, по взгляду или движению брови.

В какой-то момент Юлик решил показать окружающим, что он — великий танцор. Правда, за мой счёт. Взглядом показав мне, что он хочет, парень сделал шаг назад. Не прерывая танца, я откинулась чуть назад — и запрыгнула на него, обвивая ногами талию и чуть прогибаясь в спине. Парень обхватил руками мою талию и я, опустив ноги, смогла полностью прогнуться, пока мой партнёр кружил меня по залу. А после — сразу в стойку, и снова очередные танцевальные па.

Я чувствовала, как колотится его сердце — бедняга явно не привык к подобного рода нагрузкам. Его спина под полосатой футболкой была мокрой от пота, волосы — взъерошены, а синие глаза в темноте сверкали, как два драгоценных камня. Он был невероятно красив в ту секунду, и я бы не удивилась, если бы все те, кто видел его, пал к ногам парня в тот же миг. Я же могла уповать лишь на свой иммунитет, выработанный годами.

Когда музыка стихла, мы замерли, соприкасаясь лбами, и я слышала, как друг шумно дышит, пытаясь утихомирить сердцебиение.

— Сейчас бы покурить, — хрипло выдохнул он.

— Дурак, — шлёпнула я его по руке, — Итак с дыхалкой проблемы, так ты ещё и легкие никотином хочешь забить.

— Иногда это помогает, — пожал плечами парень, уже, по всей видимости, приходя в себя, — Пойдём к костру? Это моя любимая часть вечера.

Я кивнула и, уже привычно вложив свою ладонь в его руку, позволила другу увести меня на улицу. Сентябрьский воздух дарил прохладу, но в то же время вынуждал поёжиться — после теплого помещения было несколько некомфортно. Не желая, чтобы нас продуло и мы заболели, Кораблёв потащил меня в сторону огромного костра. Возле которого уже начинали собираться ребята, которые также знали, чего ждать от вечера.

Каждый год умельцы турбазы сколачивали новую фигуру, которую мы потом торжественно поджигали, а после, подбрасывая всё новые поленья, провожали ночь и встречали рассвет. С песнями весельем, кто-то даже с жареным хлебом и зефиром.

В тот раз умельцы превзошли самих себя. Потому что, приблизившись, мы с Юликом увидели, что огнём объята огромная деревянная гитара. Невероятно красивая и сделанная настолько искусно, что даже Кораблёв не смог бы к этому придраться. Он и не пытался — просто смотрел на это чудо умелых рук и покачивал головой. Но делать это мог ровно до тех пор, пока нас не заметили.

— Юлиан! — к нам подскочил один из студентов, — Ты ведь нам сыграешь?

Друг усмехнулся. Он достал из кармана пачку сигарет (вот гадёныш! И нашёл же их где-то!), прикурил одну, после чего, выдохнув облачко дыма, протянул:

— Даже не знаю…

— Ну пожалуйста! — сложил руки в молитвенном жесте парень, — Мы все только тебя ждём! Ну Юлиан!

На нас, а точнее, на моего друга, обратили внимание уже и другие ребята. Послышалось нестройное ворчание, которое со временем обрело очертания и превратилось в дружное скандирование:

— ЮЛИАН! ЮЛИАН! ЮЛИАН!

Я скосила глаза в сторону Кораблёва и увидела, что он наслаждался происходящим. Нет, он ничем не выдавал своего триумфа, но я слишком хорошо его знала, чтобы не понять истинное значение блеска в его глазах. И той лёгкой усмешки, которая коснулась его губ.

Потушив окурок, парень вздохнул и кивнул:

— Убедили.

Ответом ему был довольный вой ребят. Проводив меня, он усадил мою тушку рядом с Настей, Саб и Даником, а сам, взяв у Коли гитару, уселся в центр, максимально близко к огню.

Всё голоса на поляне стихли, и кажется, даже ветер дул тише, не желая нарушать всё волшебство момента. Кашлянув, Юлик поднял на всех нас свой лукавый взгляд и сказал:

— Добрый вечер. Сперва позвольте сказать, какая это честь для меня — выступать здесь перед всеми вами.

Чуть повернувшись, я увидела среди студентов Наташу, которая наблюдала за парнем с лёгкой улыбкой. Сразу стало ясно, перед кем этот пижон рисуется.

Кораблёв же, словно не обращая ни на кого внимания, продолжил:

— Эту песню вы ещё не слышали. И не должны были — до выступления нашей группы в ночном клубе «Queen», которое состоится через неделю. Но я думаю, парни простят меня, если я исполню её так — без аранжировки и других инструментов. Так ведь, дружище?