Страница 2 из 28
Теоретически на последний вопрос можно предложить два содержательных априорных ответа. Первый состоит в том, что если мы можем говорить о мире, пользуясь каким-то знаковым кодом и не обязательно непосредственно обращаясь к миру, то знаковые коды и реальность в определенной степени должны быть похожи друг на друга. Разумеется, психофизические способности и материально-телесная природа людей накладывают ограничения на концептуализацию мира и обработку знаний о нем, что применительно к телесному коду предполагает наличие рестрикций на свободу выбора жестовых знаков и моделей поведения при разговоре о мире и его фрагментах. Второй ответ заключается в том, что жестовые языки и мир – это абсолютно независимые друг от друга и не похожие одна на другую сущности, вследствие чего языки жестов отражают мир и его фрагменты весьма условно и по-разному причудливо.
Невербальная семиотика готова сегодня утверждать, что существование во всех известных нам языках тела – наряду с символическими и индексальными (по Ч. Пирсу) – жестовых иконических знаков свидетельствует лишь о большей или меньшей степени детерминизма и, если угодно, «иконизации» невербальной концептуализации и знаковой репрезентации мира и его частей.
На протяжении истории невербальные знаки каждой культуры, будь то высоко- или низкокинетическая, проходят долгий и сложный путь от иконических до символических единиц, от выражения конкретных и «простых» значений с помощью иконических форм к выражению сложных абстрактных идей при помощи форм символических. Даже в тех ситуациях устного общения, когда речевые единицы являются преобладающими, доминирующими способами выражения и трансляции смыслов, последние, как правило, оформляются структурно и кодируются не одними только естественно-языковыми средствами, но также знаковыми элементами поз, мимики и знаковыми движениями разных соматических объектов.
Как известно, термин «иконический» применительно к знакам впервые ввел в семиотику Ч. Пирс (Pierce 1931 т. 1). Согласно данному им определению понятия иконического знака, или, как он сам называл его, иконы, «икона – это знак, который соотносится с обозначаемым объектом только посредством своих собственных характеристик, признаков, которыми знак обладает всегда, вне зависимости от того, существует такой объект в действительности или нет» (‘Аn icon is a sign which refers to the object it denotes merely by virtue of characters of its own, and which it possesses, just the same, whether any such object actually exists or not’ (Pierce 1931 т. 1, 247). Далее в той же работе (с. 276) Ч. Пирс пишет, что иконический знак служит для того, чтобы «представить объект в основном через сходство с ним, каким бы ни был способ существования объекта» (‘to represent its object mainly by similarity, no matter what its mode of being’).
Иконические жесты в акте коммуникации обычно выступают в функции эмблематических и иллюстративных знаков и отражают природный символический процесс представления мысли. Слово природный мы употребляем здесь в том смысле, что иконические жесты обычно репрезентируют физиологически естественные, «натуральные» движения тела, которые не поддаются сколько-нибудь содержательной классификации и в процессе означивания, то есть превращения в знаки или цепочки знаков, не нуждаются в каких-то особых социальных конвенциях.
В связи с иконическими жестами возникают исключительно важные и разнообразные по содержанию вопросы. Вот лишь некоторые из них.
Что из себя вообще представляет телесное отображение действительности и насколько человеческое тело пригодно и свободно для семиотической концептуализации мира? Какие концептуальные программы и когнитивные модели реализует данный иконический жест (или целый класс иконических жестов) и какие смыслы при этом выражаются? Какого рода артефакты и признаки выбирают разные культуры и языки для кодирования смыслов иконами? Какие характеристики объектов и действий легко имитировать, а какие трудно, и сколь велика эффективность узнавания и понимания иконических жестов в диалоге?
Далеко не все эти вопросы даже были поставлены, но все они ожидают своего решения.
В целом ряде работ, и среди них (De Fornel 1987; Rozik 1998; Streeck 1988; Schegloff 1984), было показано, что невербальные иконы, помимо того, что они выполняют изобразительную, назывную и коммуникативную функции, являются важным средством организации, то есть упорядочения и структурирования, актуального коммуникативного взаимодействия людей. Иконический жест может изображать соотносимое с ним действие и получать интерпретацию как при наличии обязательного вербального контекста, выступая в функции иллюстративного жеста, так и при отсутствии такового, исполняя роль эмблематического жеста.
Начнем с иконических коммуникативных эмблем. Иконический эмблематический жест кодирует аспекты значения и выполняет коммуникативные функции, передавая смысловую информацию многими разными способами. Можно выделить два крупных подкласса жестов по признаку их связи с референтами.
Первый подкласс образуют знаки, у которых связь со своими референтами непосредственная, то есть знаки, которые, так сказать, напрямую отображают мир, – данное явление можно назвать прямой иконичностью.
Такова, например, ситуация, когда человек объясняет или поясняет руками объекты: он рисует руками круг, прямоугольник или какую-либо кривую, изображает руками в воздухе рамку картины или разнообразные по характеру движения, например поворот ключа, открывающего входную дверь дома, открывание дверцы автомобиля или форточки. Либо жестикулирующий передает движение молотка при забивании гвоздя: сжатая в кулак одна рука имитирует движение молотка в направлении к другой, статичной руке, тоже сжатой в кулак и как бы держащей невидимый гвоздь.
Второй подкласс состоит из коммуникативных икон-эмблем, каждая из которых похожа не на свой референт – объект или действие (событие), а на некоторый другой объект, лишь косвенным образом связанный с соответствующим референтом. Речь идет о так называемой косвенной иконичности.
Косвенная иконичность чаще всего проявляется в ситуациях, когда референция к предмету или действию осуществляется посредством изобразительной метафоры, то есть когда предмет или действие отображаются не прямо сами по себе, а путем ассоциативной отсылки к другому предмету или событию. Например, это происходит при исполнении жеста, в котором указательный и средний пальцы жестикулирующего располагаются у рта: демонстрируется (имитируется) положение пальцев, которое бывает, в частности, во время курения, или им показывается сама сигарета. Косвенная иконичность проявляется также при реализации жеста, который условно назовем «телефон» (изображается либо предмет, который находится у уха, то есть, по ассоциации, телефонная трубка, либо сам телефонный разговор). Косвенную иконичность можно увидеть и в детском жесте «выстрел», иначе называемом «пистолет у виска». Иконы этого подкласса обозначают также количество объектов при счете, их размер, объем и другие параметры.
Иконические жесты образуют высказывания или участвуют в высказываниях, в которых одни жестовые знаки функционируют как субъекты пропозиции, а другие исполняют роль предикатов. Изображая поведение человека, можно одним жестом указать референт, то есть объект идентификации, скажем, указать на некоего человека головой или пальцем, а другим жестом сообщить о нем что-то, например, выпятив вперед живот, сказать этим, что данный человек толстый. Или, чуть наклонив вниз голову и подставив ладонь одной руки под глазами, изобразить другой рукой стекающие слезы, то есть показать жестом, что человек плачет.
Большинство русских иконических эмблем, участвуя в коммуникации и отображая некую ситуацию, однако, совмещают сразу обе функции – и субъектную, и предикатную. Поднимая над головой вытянутую вертикально вверх руку, жестикулирующий этим движением описывает, как правило, не человека и не высоту вообще, а обозначает некоего конкретного стоящего высокого человека или длинный вертикально стоящий предмет. Точно так же жестикулирующий может изобразить высоту конкретного человека, располагая ладонь поднятой руки параллельно плоскости земли или пола. Имитируя закрывание или открывание форточки, жестикулирующий сообщает этим, либо что сам произведет соответствующее действие (а может быть, уже произвел его), либо он просит сделать это адресата, и т. п.