Страница 12 из 16
Морис Бэйтс пил в ресторане отеля приготовленный специально для него обжигающе горячий ирландский чай с медом и виски, посыпанный щепоткой мускатного ореха, когда ему позвонил Антонио Рамирас.
– Ламия выйдет через час, – захлебываясь от радости словами, почти кричал адвокат. – Сейчас я заеду за вами, и мы встретим ее. Или я могу один, если вам некогда.
– Это далеко? – спросил Морис Бэйтс, морщась от звука его голоса.
– Тюрьма Сото дель Реаль находится в сорока километрах к северу от Мадрида.
– Я жду вас, – принял решение Морис Бэйтс. – Сам я сегодня не рискну сесть за руль, так что поедем на вашей машине.
Автомобиль адвоката подкатил к отелю уже через пять минут. Морис Бэйтс вышел через пятнадцать, и все это время Антонио Рамирас периодически подавал короткие сигналы, изнывая от нетерпения. К нему уже направился разозленный полицейский, когда Морис Бэйтс сел в автомобиль, и тот, сразу набрав скорость, помчался по Гран Виа, лавируя между другими машинами и почти чудом избегая столкновения.
– Я люблю быструю езду, – спокойно заметил Морис Бэйтс. – Но за городом, где нет полицейских и можно не так строго соблюдать правила дорожного движения. Если вы не возьмете себя в руки, то мы попадем в аварию или вас арестуют, и встречать Ламию Ламиани мне придется одному.
Довод подействовал, и Антонио Рамирас снизил скорость и даже сменил стиль езды, покорно следуя в веренице выезжающих из Мадрида машин. Его нервное возбуждение теперь выражалось только в потоке слов, который он обрушил на Мориса Бэйтса.
– Вы никогда не были в тюрьме Сото дель Реаль? – спросил он. И, не дожидаясь ответа, начал рассказывать. – Это не одно здание, а целый городок, огражденный высокой бетонной стеной от окружающих его полей и протекающей неподалеку реки. А над всеми блоками, в которых содержатся заключенные, возвышается сторожевая башня. Вы увидите ее еще издали. Мне всегда хотелось забраться на ее смотровую площадку и взглянуть на окрестности.
– Нет ничего проще, – заметил Морис Бэйтс. – Совершите преступление. Вас отправят в эту тюрьму. И вы сможете осуществить свое желание.
– Заключенных на эту башню едва ли пускают, – не поняв шутки, возразил ему адвокат с самым серьезным видом. – А вообще-то их жизни в тюрьме Сото дель Реаль можно даже позавидовать. В тюремных блоках в основном двухместные и одиночные камеры, и все они оборудованы собственным санузлом. Как вам это, а?!
– Впечатляет, – кивнул Морис Бэйтс. Он не слушал адвоката, а думал о своем, иногда кидая реплики, чтобы поддержать разговор.
– Заключенные имеют возможность работать в производственных мастерских, а желающие учатся в школе, посещают библиотеку и спортивный комплекс с бассейном, – восторженно продолжал Антонио Рамирас. Он был похож на риэлтора, который пытается продать клиенту загородный дом. – Здесь есть даже свой детский сад для женщин, отбывающих срок вместе с малолетними детьми. Не случайно тюрьма Сото-дель-Реаль считается образцовой. Мне стоило больших усилий, чтобы Ламию перевели сюда.
Сказав это, он посмотрел на Мориса Бэйтсан с таким видом, словно ожидал от него похвалы.
– Испанцы имеют удивительную способность – они восхищаются всем, что есть в их стране, даже тюрьмами, – сказал с усмешкой Морис Бэйтс. – Стоит ли удивляться, что именно в Испании столько веков процветала инквизиция.
Антонио Рамирас бросил на него неодобрительный взгляд. Но не стал спорить, потому что увидел сторожевую башню, показавшуюся вдали. Он жестом указал на нее Морису Бэйтсу.
– Чем-то она напоминает мне библейскую Вавилонскую башню, – заметил тот. – Интересно, сколько заключенных содержится в этой тюрьме?
– Свыше полутора тысяч, – мгновенно ответил адвокат. Казалось, он знал об этой тюрьме все, что только было возможно. – Каждая четвертая из них – женщина.
– Есть иностранцы?
– Должны быть. Помнится, в газетах писали, что судья отправил сюда сбежавшего из своей страны русского олигарха, заподозренного в отмывании денег и неуплате налогов уже в Испании. Да и Ламия, насколько мне известно, не испанка.
– И смешал Господь язык их, так чтобы один не понимал речи другого, – задумчиво произнес Морис Бэйтс. – И рассеял их по всей земле… На горе всем остальным ее обитателям.
– Ваша последняя фраза не из библейского предания – с удивлением посмотрел на него Антонио Рамирас. – Я хорошо знаю библию. В ней этого точно нет.
– А надо бы вписать, – хмуро произнес Морис Бэйтс. – Потому что это святая истинная правда.
Антонио Рамирас хотел что-то сказать, но не успел, потому что в этот момент автомобиль подъехал к тюремным воротам. Они вышли из салона. От реки веяло благодатной прохладой. В отдалении паслось стадо коров, изредка доносилось их мычание. Благость патриархальной картины нарушали окружающие тюремный городок выщербленные бетонные стены, которые превращали идиллический пейзаж в одну из ужасающих картин Гойи периода его безумия.
Морис Бэйтс думал об этом, когда ворота отворились, и из них вышла женщина неопределенных лет с тусклыми темно-зелеными глазами на бледно-сером лице, которое обрамляли ломкие и сухие пряди черных волос. Она была одета в мешковатое платье, которое когда-то было, несомненно, дорогим, а теперь выцвело, обтрепалось и выглядело, как тряпка. Если бы Морис Бэйтс встретил эту женщину на улицах Мадрида, он принял бы ее за опустившуюся нищенку, знававшую лучшие дни.
– Ламия! – радостно закричал Антонио Рамирас, заставив Мориса Бэйтса вздрогнуть от неожиданности. – Мы здесь!
Женщина медленно, словно нехотя, подошла к ним. И с презрением взглянула на автомобиль адвоката. Это был старенький seat самой распространенной в Испании модели, к тому же изрядно испачканный дорожной пылью.
– Я должна ехать на этом катафалке? – произнесла она тоном, в котором слышалось змеиное шипение, хотя в словах не было ни одного шипящего звука. – Да я лучше пойду пешком до Мадрида!
Антонио Рамирас побледнел от огорчения и начал что-то жалобно лепетать в свое оправдание. Но Ламия небрежно отмахнулась от него, как от назойливой мухи.
– Ты выполнил все мои поручения?
– Разумеется, Ламия, – ответил адвокат. Он выглядел щенком, который подобострастно крутится вокруг хозяина, радостно виляя хвостом даже после того, как его наказали. – Я заказал тебе одноместный номер в отеле Silken Puerta America с кроватью размером «queen-size».
– На каком этаже? – придирчиво поинтересовалась женщина.
– На том самом, который проектировал архитектор Жан Нувель. Мне предлагали номер на этаже Заха Хадида, и даже за более умеренную плату, но я решительно отказался. Сказал, что это не тот стиль в архитектуре, который может тебе понравиться.
Женщина удовлетворенно кивнула. В ответ на недоуменный взгляд Мориса Бэйтса адвокат словоохотливо пояснил:
– В отеле двенадцать этажей, и еще на этапе строительства каждый из них был спроектирован одним из всемирно известных архитекторов в его собственном неповторимом стиле. А клиентам предоставлено право выбора, что им больше по вкусу. Оригинально, не правда ли?
– По-моему, слишком оригинально, – сухо заметил Морис Бэйтс.
– В этом вся Ламия, – с восторгом заявил Антонио Рамирас. – Она и сама необыкновенная!
– После гостиницы я хочу прошвырнуться по магазинам и пообедать в ресторане, – сказала Ламия с таким видом, словно находилась в одиночестве и размышляла вслух. И обратилась к адвокату: – Ты кое-что забыл.
Заметив появившееся на лице Антонио Рамираса недоумение, она раздраженно пояснила:
– Дать мне свою кредитную карту и пару тысяч песо наличными на мелкие расходы.
– Но я думал, что буду сам оплачивать…, – растерянно пробормотал тот.
– Так и будет, когда я позволю тебе сопровождать меня, – надменно ответила Ламия. – Но сегодняшний день я хочу провести одна.
Жалко улыбающийся Антонио Рамирас безропотно отдал ей свою банковскую карту и несколько купюр, достав их из кожаного портмоне.
– Да, а как насчет корриды? – спросила Ламия. – Ты достал билеты на feria de San Isidro?