Страница 3 из 7
Эмбер нашла телефон и позвонила своему парню. Сказала, что ее изнасиловали. Он настоятельно советовал ей обратиться в полицию. Сначала она не хотела этого делать, но он убедил ее позвонить. Эмбер повесила трубку и набрала 911.
На часах было 12:31 дня.
Галбрейт с беспокойством слушала рассказ женщины. Черная маска. Рюкзак со «снаряжением». Судя по всему, насильник тщательно готовился, и у него, пожалуй, имелся какой-то опыт. Нельзя терять ни минуты. Расследование нужно начать прямо сейчас. На переднем сиденье патрульной машины.
Галбрейт знала, что при изнасиловании ключевыми являются три объекта: место преступления, тело нападающего и тело жертвы. Каждый может предоставить ценные зацепки. Насильник попытался устранить улики с тела женщины. Галбрейт попросила разрешения у Эмбер взять образцы ДНК при помощи стерильных зондов-тампонов, похожих на длинные и узкие ватные палочки. Оставалось надеяться лишь на то, что какие-то следы все же остались на лице Эмбер. Может, насильник что-то недоглядел и оставил какие-то небольшие отметки.
Затем Галбрейт попросила у Эмбер разрешения зайти в ее квартиру и посмотреть, к каким предметам прикасался незнакомец. И снова Эмбер согласилась. Вместе они еще раз разобрали происшедшее в хронологическом порядке. Эмбер показала Галбрейт розово-зеленое одеяло на полу, которое насильник сбросил с кровати. Показала ванную, которой тот воспользовался несколько раз. По ходу дела Галбрейт просила вспомнить подробности. Что это была за маска? Эмбер сказала, что походила не на лыжную маску (балаклаву), а, скорее, на обмотанную вокруг головы ткань. Скрепленную булавками. Может ли она припомнить что-нибудь по поводу бутылки с водой? Да, это был бренд Arrowhead. Как выглядело родимое пятно? Эмбер нарисовала округлое пятно в виде яйца.
Вспоминая, как мужчина накидывал на нее одеяло, чтобы согреть, Эмбер назвала его «вежливым».
Галбрейт это озадачило. Как после всего случившегося можно было назвать насильника «вежливым»? И это ее беспокоило. Возможно, он ведет себя как совершенно нормальный. Возможно, он даже полицейский. «Его будет нелегко разыскать», – сказала Галбрейт себе.
Осмотрев место преступления, Галбрейт отвезла Эмбер в больницу Сент-Энтони Норт – ближайшую, где имелись сотрудники, прошедшие специальную подготовку по обращению с жертвами изнасилования. Там должны были обследовать каждый сантиметр тела Эмбер в поисках улик. Но перед осмотром Галбрейт попросила женщину еще раз кое-что уточнить. Нападавший сказал, что она была его первой жертвой, но Эмбер думала, что он лгал.
– Мне кажется, он уже делал это раньше, – сказала она.
На обратном пути к месту преступления Галбрейт много размышляла. История Эмбер казалась почти невероятной. Насильник, одетый во все черное? С рюкзаком, в который положил «инструменты» – все необходимое для изнасилования? Насилующий женщину в оживленном жилом комплексе на протяжении четырех часов при свете дня?
Большинство насильников так не поступали. Обычно на жертву нападал кто-то из знакомых или, по крайней мере, известных ей людей: парень, бывший ухажер, знакомый из клуба. И весь «сюжет» изнасилования вертелся вокруг вопроса «зачем он это сделал?», а не «кто это сделал?». Согласно общенациональному исследованию, в 2014 году в Соединенных Штатах жертвами изнасилования стали 150 000 женщин и мужчин, что сравнимо с численностью населения города Форт-Лодердейл во Флориде. И 85 процентов нападавших были знакомыми потерпевших.
Галбрейт поняла, что имеет дело с относительно редким явлением: изнасилованием незнакомцем. Такие случаи легче довести до судебного разбирательства, потому что здесь речь идет о том, что обвинители часто называют «праведной жертвой». Такой праведной жертвой оказывается женщина, на которую на улице нападает незнакомец с оружием. Женщина пытается оказать сопротивление и кричит, но, в конце концов, у нее не остается выбора, кроме как подчиниться. Это может быть чья-то мать или дочь. У такой женщины любящая семья, уютный дом, постоянная работа. Она скромно одевается. Не злоупотребляет алкоголем. Не слоняется по неблагополучным районам города. Обвинители охотно расследуют обстоятельства подобных происшествий. Такие изнасилования соответствуют всем ожиданиям членов жюри в отношении женщин-жертв.
Эмбер удовлетворяла некоторым из этих критериев – но не всем. Уж слишком она казалась спокойной и холодной. Она разговаривала с насильником, называла его «вежливым». Перед обращением в полицию позвонила своему парню.
Но Галбрейт это не беспокоило. Она думала о нескончаемом разнообразии жертв изнасилования, как и всех женщин вообще. Это могут быть матери, подростки, проститутки. Они могут жить в особняках или дешевых отелях. Могут быть бездомными или страдать шизофренией. Могут быть белыми, чернокожими, азиатками. Могут выпивать, а могут быть трезвенницами. И их реакция на преступление может быть самой разной. Они могут истерически плакать. Или молчать. Могут рассказать о случившемся подруге или скрывать от всех. Могут сразу же вызвать полицейских, а могут ждать неделю, месяц, даже несколько лет.
Полицейские тоже расследовали случаи изнасилования по-разному. Хотя это одно из самых распространенных преступлений против личности, по поводу него никогда не было единого мнения. Некоторые следователи с самого начала настроены скептически. Женщины ведь могут солгать о том, что их изнасиловали, и некоторые действительно лгут. Предполагается, что полицейский должен расследовать случаи сексуального насилия очень тщательно. «Не каждая жалоба обоснованна или требует уголовного обвинения», – предупреждало одно из полицейских пособий по этой теме. Другие же – включая активистов, обеспокоенных тем, как «копы» спустя рукава относятся к изнасилованиям, – предлагали метод, основанный на доверии. «Начните с доверия» – таков был лозунг одной кампании, организованной группой полицейских в целях улучшения расследования случаев, касающихся сексуального насилия.
В центре споров всегда оказывался вопрос доверия. В большинстве случаев перед полицейскими предстает жертва с очевидными признаками насилия, но не всегда. При проведении судмедэкспертизы женщина, согласившаяся на сексуальную связь добровольно, может почти не отличаться от жертвы, изнасилованной под дулом пистолета. В случае сексуального насилия вопрос доверия к жертве часто столь же актуален, как и к обвиняемому.
Когда дело касалось изнасилования, Галбрейт следовала своему собственному правилу: слушай и проверяй. «Уж слишком много людей повторяют: “Доверяй жертве, доверяй жертве”, – объясняла Галбрейт. – Но я не думаю, что это верная позиция. Я считаю, что жертву нужно выслушать. А затем подтвердить или опровергнуть ее показания на основании других фактов».
К тому времени, когда Галбрейт вернулась к жилому комплексу, у места преступления толпились уже десятки полицейских и технических работников. Галбрейт, детектив Маркус Уильямс, детектив Мэтт Коул и криминалист Кали Джипсон вошли в квартиру. Уильямс орудовал щеточкой и ватными палочками в поисках отпечатков пальцев и образцов ДНК, а Джипсон с коллегами сделали 403 фотографии, запечатлев каждый выключатель, каждую стену, каждый угол.
Полицейские снаружи тоже делали снимки и рылись в мусорном баке. За дверью квартиры был обнаружен окурок, но Эмбер не курила. Поэтому двое полицейских, Майкл Гатке и Фрэнк Барр, прочесали окружность в поисках любого окурка и нашли один в пепельнице снаружи соседней квартиры, один между двумя припаркованными автомобилями и еще несколько на автостоянке. Они осторожно подобрали их и поместили в пакеты для улик, чтобы потом отвезти в полицейский участок.
Другие опрашивали соседей. За два дня полицейские Голдена постучали в каждую дверь жилого комплекса – всего их было шестьдесят – и опросили двадцать девять человек. Подобно специалистам, исследующим общественное мнение, они пользовались заранее подготовленным списком вопросов: видели ли вы что-нибудь подозрительное в этом районе? Кого-нибудь с рюкзаком или какими-нибудь странными предметами? Какое-нибудь необычное транспортное средство?