Страница 2 из 4
Зарывшись в трапезу лицом,
Он сполз, всё это сделав плавно.
С насмешкой глазом поведя
По причинённому разгрому,
Григорий, прямо походя,
В охапку барина сгребя,
Понёс его в одну из комнат.
Прибрал застолье, как холоп
Порядочный и, как хозяин,
За стол уселся, руку в лоб
Уперши крепко, пил взахлёб
И выл, как волки ночью в стае.
Аришка, тихо у дверей,
В подол вымачивала слёзы –
Так пело сердце «пахарей,
Униженных за так людей»
Всё потерявших – люда прозы.
Вот наступила тишина.
Давно уж ночь, и лишь Аришка
Сидит на кухоньке одна,
Сидит и плачет у окна,
А на полатях дрыхнет Гришка.
* * * * *
в избушке Лесного
Артур
– Чего уж прятаться в лесу,
Пугать людей невинных, будто
Какой ты леший?
Лесной
– Я несу
Свой крест за юную красу,
Украденную мраком лютым.
Чудовищем среди людей,
Врагом всему, и лишь красою
Он увлекается, злодей!
Имеет тех, кто всех милей –
Девиц, что светятся любовью.
Он может образ тот принять,
Что видит у неё во взоре.
Имеет он немую власть,
Но стоит солнцу воссиять
И отразиться в синем море,
Как воплем весь он изойдёт,
Попятясь в тени, если нет их,
Он прахом в землю упадёт –
Он сети зла и грязи плод.
В преданьях, может, слышал ветхих?
Артур
– О ком? Ты имя назови.
Я страх неясный ощущаю,
Как будто холодом в крови –
Рассказ о пройденной любви
Твоей я так воспринимаю.
Лесной
– Любовь не пройдена, о нет.
Забуду ль я когда Эрику?
Которая уж много лет
Ушла из жизни, за рассвет
Назад, туда… А имя крику
Подобно у царя пещер.
Зовут его «Ла-Гном Надууш»!
Артур
– О, небо! Неужели «зверь»
Украл твою невесту?
Лесной
– Верь!
Я сам не верил долго. Чудищ
Хватает в мире, вот беда.
Ещё и этот дань надумал
По миру собирать в рядах
Среди невест. Да так всегда
И было – тишина без шума
Когда терпелась, а? Ну вот
Ты знаешь обо мне немало,
А то, что я такой урод,
Так то от грязи и болот,
Да от потери идеала.
Ну что ты плачешь, мой родной?
Слезами горю не поможешь.
Ты расскажи мне, что с тобой.
Расстроил ли рассказ так мой
Тебя, мой брат, тоску ли точишь,
Али она тебя?
Артур
– Чудно,
Как судьбы наши перекрыты
Чужою волею, одно
Нас различает, как вино
Бывает просто ядовито –
Из ягод волчьих сжатый сок, –
Или отравлено руками,
Но смысл один, один порок…
О, мир, за что ты так жесток
С людьми, по крайней мере, с нами?
Но вот что я придумал, брат!
Позволь, тебя я буду тоже,
Раз имени не знаю, звать
По родственному? Вижу, рад.
Спросил же, так, как я моложе.
Я расскажу тебе о том,
Что приключилось в день со мною,
А ты решай – быть нам вдвоём
Или не быть! Вся правда в том,
Что полюбил тебя я кровью
И сердцем, что в моей груди
Стучит, благодаря тебе же.
Тут ты один меня суди –
Я не сверну теперь с пути,
Что выбрал!
Лесной
– Так со мною нежен
Никто и не был много лет!
Я и забыл о том, как сладок
Печали, радости букет…
Тебе достойный дам ответ!
Иду с тобой, мой брат, мой Радэк!
Артур
– Назвал меня ты невзначай
Как-будто Радэком, но кто он?
Зовут меня Арторий! Чай,
Ты знал, а, впрочем, величай
Меня, как хочешь.
Лесной
– Артур, братом
Родным мерещился ты мне.
Невольно вспоминаю долю,
Увы, положенную мне
В моей неконченой войне,
Но отданную злобным троллем
Другому.
Артур (про себя)
« Вот тебе и раз!
Я рассказать хотел так много,
А оказалось, весь мой сказ –
Людской обличности показ –
Всего лишь отдалённость злого.
Всё истинное зло не тут,
Среди обычного народа,
Оно вдали – в тени, где блуд,
Где полумёртвые живут,
Где страх и ненависть – погода»
(вслух)
– О, расскажи мне обо всём,
Стеснение здесь будет лишним.
Мы в одиночестве, вдвоём.
Мы ближе правды с королём,
С душой открытой пред всевышним!
Лесной
– Я вспомнить снова всё готов,
Хоть никудышный я рассказчик,
О той, что вверила любовь…
Как пережить мне это вновь?
«Я был тогда почти что мальчик.
В расцвете юности пылал,
Был ловок и проворен будто
Лесного зверя душу знал –
Так силой и красой блистал.
Я жизни каждую минуту
Любил, я наслаждался так
Её беспечностью и властью,
Что каждый искренне пустяк
Использовал в своих страстях.
Я понимал, что значит «счастье».
Быстрей меня, ещё сильней
Был брат родной мой. Я любовью
С ним разделял своих затей,
Безумных, бешеных идей
Веселье, так же он со мною.
Мы были с ним, как добрый стих,
Вакханалический и славный –
Исполненный гуляньем штрих.
Раздолье наше кто б постиг?
Но вот явился гость нежданный!
Мы жили смолоду одни.
Отца укрыли волны моря,
Он был купец, их жизнь лишь миг –
Пираты, бури – искони
Бывало так. Мать наша горя
Не вынесла, слегла. Так год
Она лежала, но скрепилась
И встала на ноги, да вот
Однажды делая обход
Домашних комнат, зацепила
Носком туфли ступеньки слом,
Упала с лестницы без крика,
Лишь тихий и спокойствий полн
Она издала лёгкий стон
И умерла.
Артур
– О, как всё дико!
Но дальше, я молю, веди
Рассказ свой необычный.
Лесной
– Странно
Я вёл себя, слегка чудил
Сначала, а потом, гляди,
Я пуще прежнего буянил.
И Радэк стал ещё родней.
Воспитывал нас дядька Пётр,
Он заменить хотел людей
Нам самых близких, был добрей,
Чем все в округе, только помер
Он где-то через три годка.
И с братом мы остались двое.
Так жили, но судьба чутка
Была к нам, словно два цветка
Растила нас в лихом раздолье.
Эрику вдруг к нам привела
Война далёкая за морем…
* * * * *
Наш витязь слушал, как слилась
Любовь двоих, но наш рассказ
О многом!
В это время горем
Душа убитая княжны
На части разрывалась, пела.
О, как бывают влюблены
Девицы, знают лишь они,
Другим до этого нет дела.
IV.
княжеский терем
княжна
– Ты любишь ли меня, отец
Мой родный, или ненавидишь?
За что ненужный мне венец
Ты прочишь? Пожалей, отец!