Техподдержка. Мертвая зона

– Не стоит благодарности. Вечером примешь успокоительного и все наладится. И завтра будет совсем по-другому.

– Думал уже. По-моему, это плохая идея, когда тридцать четыре по Цельсию в тени, а завтра еще больше. Сорок градусов снаружи и сорок градусов в желудке, – я успею выговорить только одно простое русское слово. «Ну, йоба!» скажу – и упаду…

Леха хмыкнул, потом усмехнулся, впервые сегодня – искренне, от души.

– Переведи? – заинтересовался Смит.

Даже голову повернул.

– Ну… – Леха замялся. – «Йоба», или очень похоже, это такой универсальный русский возглас удивления, восхищения, недоумения… В приличном обществе не употребляется.

– А-а… – протянул Смит и так задумался, что аж глаза прикрыл.

Леха тоже задумался, но все мысли были про жару и «как мне тут надоело, а я ведь еще даже проголодаться не успел».

А сейчас припрется обалдуй Пасечник, и эти двое опять начнут друг друга поддевать и между делом перетягивать младшего члена группы на свою сторону – и как прикажете с ними сработаться, когда они не проявляют ни малейшего желания сработаться между собой?

И приперся обалдуй Пасечник. Еще более потный и взъерошенный, чем раньше.

Смит вопросительно посмотрел на него.

– Дикари, – объяснил Пасечник.

– Всего-то?

– И расисты.

– Кто бы мог подумать!

– Суеверные дикари и махровые расисты. Пойдемте.

Пасечник зашагал по раскаленной улице, отдуваясь и мотая головой, как загнанная лошадь. Потом достал салфетки и принялся тереть ими шею. Использованные бумажки он комкал и швырял в разные стороны, бормоча: «Вы дикари, а я буду мусорить! Вот вам!»

– Уверен, что они просто суеверные? – не унимался Смит.

– Точно. Но на всякий случай у меня есть миноискатель. Не волнуйся, я умею им пользоваться. Кстати! Тут кто-то говорил, что самый умный?

– Ты говорил.

– Не-ет, дорогой коллега, это ты говорил!

– Нет, дорогой коллега, это ты говорил, что по твоему мнению я самый умный. Не сочти за оскорбление, но твое мнение не обязательно правильное.

– То есть, я мог ошибиться, и остается вероятность, что ты дурак? – с надеждой спросил Пасечник.

– Смотря, что ты понимаешь под дураком. Многие путают дураков и идиотов. Это системная ошибка. Дурак туго соображает, но руководствуется в жизни элементарным здравым смыслом, а идиот может быть почти гениален, но не дружить с логикой, и за что ни возьмется, получится идиотизм. Я доступно объясняю или надо попроще? Ничего, со временем ты поймешь.

– Вот же зануда, – сказал Пасечник.

И больше не проронил ни слова.

Идти до убитой машины надо было километр по прямой, всю дорогу подставляя голову солнцу в зените. Леха почти физически чувствовал, как плавятся мозги, и старался не думать о том, что сейчас ему между лопаток может глядеть ствол Йобы. Пасечник шумно полоскал рот водой из фляги. Смит хранил равнодушное молчание.

Наконец Пасечник не выдержал.

– У меня была версия, отчего проснулся Бу… мля… Хранитель. Ну, зачем он тут возник, если отбросить мистику. Я думал, «Ландскнехты» нашли Хранителя в местном арсенале или построили из доступных запчастей только под одну задачу, чтобы пристрелить этого монстра, – он коротко показал вперед. – Но все оказалось наоборот и намного логичнее. Если верить нашим аборигенным друзьям, будь они неладны, суеверные дикари, Хранитель уже вовсю орудовал в Абудже и успел завалить с десяток шагоходов, когда нападающие привезли Разрушителя.

– Естественно, – сказал Смит.

– Что естественно?! – почти взорвался Пасечник.

Смит тихо застонал.

– Цитирую тебя: «Все намного логичнее». Почему я должен объяснять то, что ты сам знаешь?

– А поговорить? – тоном наивного ребенка спросил Пасечник.

Смит застонал громче.

– А для чайников?.. – встрял Леха, чтобы разрядить обстановку.

– У «Ландскнехтов» никогда не было серьезных противотанковых средств, – охотно начал Пасечник. – И не могло быть, как у любого частника. Покупай ПТРК – и ни в чем себе не отказывай. Да их эта тема и не волновала. «Ландскнехты» по своей специфике вряд ли сталкивались с чем-то опаснее джихадмобиля…

– Ну да, на Ближнем Востоке не осталось Т-72, – бросил Смит в сторону.

– На Ближнем Востоке не осталось хардкорных моджахедов, – веско сказал Пасечник. – И на ржавых олдтаймерах нет защиты от летающих дронов. Максимум – пара самодельных «утятниц» на один выстрел. Это в Абудже воздушный шарик надуть страшно, того и гляди собьют. А там, где «Ландскнехты» прославились своей э-э… работой с ландшафтом, от которой дохнут террористы…

– Зооцид и экоцид, – ввернул Леха.

– У вас в отделе так говорят? – оживился Пасечник. – Остроумно.

– Не только в отделе, а во всей штаб-квартире, мне кажется. А как еще обозвать карательные рейды по борьбе с партизанами? Геноцид, он и в Африке геноцид, просто слово поменяли, но смысл ясен…

– Наверное кто-то из стариков придумал, – заметил Смит привычно сварливым тоном. – Ваше поколение слишком запуганное.

– Остроумно, – повторил Пасечник. – А нам нельзя… Нет-нет, коллеги, у нас даже в частных разговорах такие намеки не приветствуются! И вы их при мне, пожалуйста, не употребляйте…

– Интересно, чем пугает слово «экоцид» жителей солнечной Калифорнии… – задумался Смит. – Тем, что их скоро заедят вши, которых они культивируют на своих бездомных?

– Эти вши – секретное оружие американской военщины, – парировал Пасечник. – Мы собираемся ими бомбить Лондон. Как раз его пакистанцы до того засрали, что насекомым будет тепло и уютно!

– И что же с «Ландскнехтами»? – быстро вмешался Леха, проклиная себя за неуместный юмор. – О биологическом оружии давайте как-нибудь потом, ладно?

Пасечник криво усмехнулся, бросил на Смита испепеляющий взгляд, но решил не развивать тему боевого педикулеза.

– Короче, у исламистов на севере Нигерии была такая же отсталая ПВО, как на Ближнем Востоке. «Ландскнехты» действовали по привычной схеме. Запускали стаи дронов – и заклевывали с воздуха все, что ездило. О сколько-нибудь серьезной ПТО[2] никто и не думал. Но потом случился известный вам конфликт интересов, и «Ландскнехты» слишком поздно догадались, что заперты в Абудже навечно, и сейчас геноцидить начнут их самих… ну вот, черт побери, вы этого слова не слышали!.. Я уверен, в сопредельных государствах можно купить много интересного за наличные. Но у наших горе-дизайнеров уже была такая здоровая «черная метка» прямо на лбу, что даже самый алчный африканский царек побоялся бы продать им ржавый лом. Конечно они запаниковали и попробовали сымпровизировать тяжелую ПТ-САУ[3] из того, что имелось под рукой. И нашли… то, что нашлось. Нечто совершенно дикое…

– И суеверное, – подсказал Смит.

– Почему? – не понял Пасечник.

Смит покосился на Леху. Тот сделал вид, что не заметил.

– К слову пришлось, – объяснил Смит. – Не обращай внимания. Это ты сейчас пересказываешь нам конфиденциальные выкладки киприотов?

– Вовсе нет. Можешь не верить, но я размышляю вслух, отталкиваясь от твоей умной теории про большую пушку. Логика, мистер Холмс! Получается, «Кибернетика» выбивала в спецкомиссии Совбеза ООН санкцию на тяжелые танки вовсе не для того, чтобы с гарантией раздавить «Ландскнехтов». Просто в оборону встал Хранитель – и сильно напугал их.

– Что и требовалось доказать, – Смит довольно кивнул. – И правильно им не дали танков.

Теперь застонал Пасечник.

Леха неосторожно поправил бейсболку, и глаза тут же защипало. Пасечник сунул ему салфетку. Леха нечленораздельно промычал слова благодарности.

Они почти дошли. Обезглавленного монстра уже было хорошо видно, и смотрелся тот не страшно, а трагически. Безнадежно и заброшенно.

Машина, не достигшая цели. Расходный материал войны. Ехала… и не доехала.

А ведь в Разрушителе мог быть экипаж.

Тоже расходный материал. Тоже ехал и не доехал.

2

ПТО – противотанковая оборона.

3

ПТ-САУ – противотанковая самоходная артиллерийская установка.