Баламутки

– Смейся-смейся! – буркнула Светка и в отместку за одно мгновение слопала сразу два шарика: со вкусом жвачки и банановый.

Я отняла у нее креманку и погрозила пальцем.

– Корнеева, одумайся. Не стоит из-за неудач в любви хоронить свой пресс.

В глазах подруги полыхнула тревога. Она с детства пыталась примкнуть к приверженцам здорового питания, но никогда не умела противиться соблазнам.

– Надо срочно сжечь все полученные калории! – Светка вскочила и, сдернув меня со скамейки, потащила по коридору. – Быстрее, Катя! Быстрее! Я прямо чувствую, как они рыскают по телу в поисках пристанища.

– Подожди! – попыталась остановить ее я, но она упорно волокла меня вперед. – Свет, постой!

Подруга и не думала останавливаться. Кое-как я вырвалась из ее цепкой хватки и застыла на месте. Светка пролетела еще шагов десять и только потом оглянулась.

– Ну чего ты там телепаешься?

Я показала на лавочку, на которой мы только что сидели.

– Босоножки! Ты босоножки забыла.

Она возвела глаза к потолку, а потом с гордым видом продефилировала назад.

– Я уж думала, что-то серьезное приключилось. У тебя такое лицо было…

Еще два часа блужданий по торговому центру. Еще с полсотни подколок со стороны подруги. Я даже разжилась новыми шортиками и парой футболок, а вот сланцы мечты упорно не находились.

– Может, на море чего-нибудь купим? – высказала дельную мысль Светка, допивая четвертый стакан кофе. – Там этого добра – валом.

Я собралась кивнуть, но взгляд зацепился за очередную яркую вывеску.

– Ладно, еще в «Чили» зайдем, и будет!

Светка вздохнула и с видом глубочайшего изнеможения поплелась за мной.

– Здравствуйте! Рассказать вам об акциях?

– Не над… – начала было я, но шустрая продавщица меня перебила:

– Если вы покупаете четыре пары обуви, пятую получаете бесплатно. А еще у нас двадцатипроцентная скидка на зимнюю коллекцию.

– Ага, – кивнула я и бочком-бочком двинулась – к полке с резиновой обувью.

Светка выхватила откуда-то фиолетовые калоши и, цокнув языком, всучила их мне:

– Вот эти бери! Эти! Самый красивый в Сочи будешь, самый сочный!

Из-за полки вынырнула еще одна продавщица.

– Вам про акции уже рассказывали? Если вы покупаете четыре пары обуви, пятую…

– Получаем бесплатно! – хором закончили мы со Светкой.

Продавщица поглядела на нас почти с ненавистью, но продолжила:

– А еще у нас двадцатипроцентная скидка на зимнюю коллекцию.

– Запомнила? – спросила Светка многозначительно. – Вот так и надо. А ты всё: ой, как неловко предлагать людям свои услуги, ой, как неприятно навязываться.

Из-за ее плеча показался симпатичный блондин.

– Привет, девчонки!

От его теплой улыбки я и Корнеева моментально растаяли:

– Привет.

Вот уж не думала, что в обувном к нам будут подкатывать красавчики. Я даже приосанилась чуть-чуть, а Светка выпятила грудь и игриво захлопала ресницами.

– Вам уже про акции рассказывали? – Блондин начал деловито переставлять какие-то коробки. – Если вы покупаете четыре пары обуви, пятую получаете бесплатно.

И этот туда же! Я растерянно стащила с полки первый попавшийся сланец и всунула в него ногу.

– Кхе-кхе, – Светка посмотрела на меня с нескрываемым удивлением. – Не хочу вас смущать, мадам, но кажется, на ваши ласты следует искать что-то побольше.

– Здрасьте! – к нам подлетела еще одна продавщица. – У нас сегодня такие акции, девушки! Такие акции! Если вы покупаете четыре пары обуви, то…

Я быстро стянула сланец и затолкала его на место:

– Свет, я согласна! Согласна заниматься профилактикой плоскостопия.

Глава 4. Нина Львовна

Никита, как обычно, приехал около семи. Мы сразу сели ужинать. Дети вели себя довольно спокойно: утром они наловили на улице жуков и теперь сосредоточенно наблюдали за их жизнью в неволе, то есть в банке из-под соли. Банка эта стояла посреди обеденного стола, поэтому ни Таня, ни Сёма не пытались сбежать от моих угощений, не вертелись и даже забыли о шалаше за холодильником.

Я подложила Никите еще немного своего нового салата из макарон и пространно заметила:

– Мне кажется, наши дети изголодались по новым впечатлениям.

– А? – Зять с огромным трудом вынырнул из привычной задумчивости и смущенно посмотрел на меня. – Простите, что вы сказали?

У меня внутри всё перевернулось. Нет, вот сколько можно о своих балках-то думать? Совсем мужик замотался; наверное, и в эротических снах одни только чертежи и видит.

Я вытерла рот салфеткой и немного переформулировала:

– Дети засиделись в четырех стенах!

– Действительно, – кивнул он, варварски заливая мой салат сначала майонезом, а потом кетчупом. – После ужина пойдем гулять.

– Да я не об этом! – пробормотала я и постучала пальцами по столу. – Как тебе, кстати, ужин?

– Очень вкусно, Нина Львовна, – вежливо улыбнулся Никита, а потом брякнул в салат и горчички, и соевого соуса. – Впрочем, как всегда.

– Я сама этот салат придумала, – похвалилась я, цепко наблюдая за его мимикой. – Но думаю, над рецептурой еще стоит поработать.

– Да-да, мне кажется, соли маловато, – пробормотал Никита и схватил банку с жуками.

– Папа? – Сёма и Таня слегка оторопели.

Никита приоткрыл крышку и стал трясти банку над ложкой. Само собой, вместо соли оттуда высыпалось несколько жучков.

– Что это? – довольно сильно удивился зять.

– Живая природа вообще-то! – хмуро отозвалась Танька, отняла у отца ложку и быстро стряхнула жуков обратно в их пластиковое пристанище.

– Живая природа? – кажется, у Никиты дернулся глаз. – Но зачем она здесь?

Девочка вернула отцу ложку и чуть сердито пожала плечиком:

– Она повсюду, папа. Повсюду!

Зять съел еще немного моего салата и с виноватым видом отодвинул тарелку.

– Что-то совсем нет аппетита.

– Бывает, – кивнула я и быстро навела ему чая – на травах и с большой ложкой меда.

Вообще, обычно я требую, чтобы все хорошо кушали (и после обеда сдавали мне девственно чистые тарелки. Но сегодня я была слишком взвинчена для проведения воспитательных бесед.

– Так что вы там говорили о четырех стенах? – напомнил Никита, делая себе здоровенный бутерброд с маслом.

Пришло время идти ва-банк. Я положила одну руку на грудь, другую на лоб, а еще (для пущей убедительности) изобразила глазами глубокую обеспокоенность.

– Сегодня утром на прогулке мне встретился наш педиатр, и он авторитетно заявил, что Таня и Сёма слишком бледные. Возмутительно бледные!

– Разве? – Никита недоверчиво оглядел мордашки детей.

– Да-да, – уверенно подтвердила я. – Им срочно нужен морской воздух. Именно так сказал врач. Иначе в новом учебном году нас ждут хронические простуды, ангины и гаймориты…

На непроницаемой физиономии зятя не дрогнул ни один мускул, потому я решила добавить драматизма:

– А еще нас ждут коклюши. Отиты. Ротавирусы. Гриппы. Бронхиты. А может, даже и краснуха с дифтерией.

– Хорошо, Нина Львовна. Я всё понял. После ужина сразу купим вам путевку куда-нибудь на побережье.

Я даже подпрыгнула.

– Что? Да ты совсем совесть потерял, окаянный? Сколько можно на мне ездить? Я с этими детками света белого не вижу, а теперь, оказывается, и на море с ними тащиться должна? Нет уж, сам с ними, как миленький, съездишь. Сам! А я буду отдыхать. В конце концов, мне, как любому вменяемому человеку, нужен отпуск. Меня, между прочим, подруга на дачу второй год зовет, а мне всё некогда.

Никита побледнел.

– Нина Львовна, я прекрасно понимаю, что в вашем возрасте тяжело следить за двумя оболтусами. Но я ведь давно предлагаю вам нанять няню…

– Вот еще! У всех этих нянь на уме черти что, – пробормотала я и слегка занервничала. Неужели этот изверг опять ускользнет от своего счастья? У меня уже просто руки опускаются. Собрав в кулак весь свой артистизм, я сурово пошевелила бровями. – И не пытайся меня переубедить: детей должен растить родной человек. Он же и на море с ними таскаться должен.