Страница 7 из 24
В противоположных концах комнаты разместились два больших курятника ку-ко, приподнятых над землей на традиционные пять футов, с туалетной комнатой в дальнем конце и впереди с двумя ваннами: одна с водой, другая с мелким нагретым песком. Внутренний канал шириной в тридцать футов, заполненный водой, отделял каждый курятник от амфитеатра, через который был перекинут арочный мост.
Как и многие разумные крылатые существа, ку-ко утратили способность летать, когда их ум и ловкость стали важнее. Крылья не помогали никому пользоваться инструментами или выполнять математические вычисления. Но ку-ко все еще могли скользить и прыгать на большие расстояния. Типичный прыжок для ку-ко был около двадцати футов, и они ненавидели плавать. Перспектива приземления в воду заставила бы даже самого безрассудного ку-ко дважды подумать.
Я указала метлой на роскошный курятник прямо за амфитеатром.
— Это ваши личные апартаменты, Первый филолог. Оба моста складываются назад. Гостиница будет слушаться только вас, и если вы пожелаете, вы можете убрать мосты, когда возникнет такая необходимость. Просто сказав «свернуть», вы сможете держать две группы разделенными. Скажите «развернуть», чтобы снова раздвинуть мосты. Пожалуйста, попробуйте прямо сейчас.
Первый филолог прочистил горло и взмахнул правым крылом.
— Свернуть.
Мосты втянулись.
— Развернуть. Свернуть. Развернуть. Очень хорошо.
Старейшина осмотрел каналы и курятники.
— Они точно такие же?
— Идентичные.
— Хорошо, Хорошо, хорошо. Разделенные, но одинаковые. Спасибо тебе, хранительница.
— Завтрак и все ваши блюда будут подаваться здесь. Мы просим вас оставаться в этой комнате все время для вашей безопасности. Мы ждем сеньору дрифана.
Старейшина резко повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и его головной убор чуть не съехал. Один из его помощников вскочил и вернул его на место.
— Понятно, — сказал старейшина. — Я буду сдерживать свою стаю.
— Если вам что-нибудь понадобится, произнесите мое имя, и гостиница свяжется со мной. Меня зовут Дина.
— Очень хорошо, Дина. Меня зовут… ну, на самом деле, оно слишком длинное. Пожалуйста, зовите меня Первым филологом Теком. — Он повысил свой голос. — Пойдемте, ученики-мыслители. Давайте устроимся с комфортом.
Ку-ко потоком проходили мимо меня, направляясь прямо к амфитеатру.
Я склонила голову, протискиваясь наружу.
Из коридора Шон наблюдал, как я тактически отступаю. Дверь за мной закрылась, и я прислонилась к стене коридора.
— Они устроились?
— Вроде. До сегодняшнего вечера мы не узнаем, насколько хороши курятники.
Он удивленно поднял брови.
— Столько времени займет у них выяснение, какой из идентичных курятников они могут занять. — Я двинулась дальше по коридору. Теперь сна не было ни в одном глазу. Я бы выпила чашку крепкого чая и поработала бы над апартаментами дворца дрифана.
— Когда ты хочешь позвонить злому миллионеру? — спросил он.
— Не знаю. Это номер с восточного побережья. Где-то в десять?
— Меня позови.
— Хорошо, — пообещала я и поцеловала его.
***
Заказанная первым делом первая партия из десяти Гранд бургеров прибыла в 6.15 утра. В отличие от большинства сетей быстрого питания, которые не продавали бургеры на гриле до 10:00 утра или около того, потому что они подавали еду для завтрака, «Пир бургеров» доставлял бургеры в любое время дня и ночи.
Орро изучал коллекцию бургеров так же, как охотник изучает добычу. Его длинный чувствительный нос дернулся. Он развернул один из них, с хирургической точностью двигая своими страшными когтями, чтобы снять фирменную оранжево-фиолетовую обертку, поднял бургер на уровень глаз, оценил мясо, снял булочку, посмотрел на котлетку, приправленную специальным соусом, положил булочку обратно и, наконец, откусил кусочек.
Тишина.
Орро прожевал.
Ни звука.
Он повернулся и выплюнул бургер в мусоропровод.
— Она хочет этого?
— По-видимому.
— Это же не еда. Это преступление против искусства приготовления пищи.
Было 9:50 утра, когда Орро сделал свой седьмой гамбургер, первый, который он счел достаточно хорошим для меня, чтобы попробовать. Теперь он лежал на тарелке, ожидая моего вердикта.
Я откусила кусочек. О, моя галактика!
Орро навис надо мной.
— Ну, и как?
— Ммммхгхппх. — Я судорожно сглотнула. — Это самый лучший гамбургер, который я когда-либо пробовала.
— По вкусу он напоминает Гранд бургер?
— Не-а. Он вкуснее.
Он отобрал гамбургер.
— Орро!
Гамбургер полетел через всю комнату в мусорное ведро. Я чуть не заплакала.
— Я не понимаю, как они достигают такой неестественной структуры, — пробормотал он. — И почему кто-то это ест.
— Это быстрая и дешевая еда. Кажется вкусной, когда ты голоден.
— Калловинианские паукообразные кальмары тоже очень вкусны, когда человек голоден, но это не значит, что нужно готовить их самому.
Я понятия не имела, каковы на вкус калловинианские кальмары-пауки, и почему готовить их было плохой идеей, но сейчас было самое подходящее время, чтобы отговорить его от поисков загадки бургера.
— Как я уже говорила, эта еда недостойна твоего мастерства. Это ниже твоего достоинства.
Он выпрямился во весь рост. Его грудь расширилась.
О, нет.
— Я продублирую его! Абсолютно!
— Орро…
— ОГОНЬ!
Он резко обернулся. Гостиница открыла перед ним дверь кладовой, и Орро исчез в кармане внутри реальности, чтобы поискать ингредиенты.
Я потерла лицо руками. Шон вошел в дверь и приземлился на стул рядом со мной, по пути положив руку мне на плечо.
— Не получилось? — пробормотал он.
— Огонь, — ответила я ему.
— Так хорошо, да?
— Я нахожусь на крошечной планете, и в мою сторону движется комета, и я ничего не могу с этим поделать. — Я подняла трубку телефона. — Готов?
— Готов.
Я набрала нужный номер. Один гудок, второй…
— Да? — в трубке раздался отрывистый мужской голос. Этот человек казался слишком молодым, чтобы быть Рудольфом.
— У меня сообщение для мистера Рудольфа Питерсона.
— Слушаю.
— Вы мистер Питерсон?
— Я передам ему ваше сообщение.
— Я предпочту передать ему лично.
— С этим проблема.
Я взглянула на Шона. Он кивнул. У нас просто не было выбора.
— Передайте ему, что встреча, которую он так долго ждал, состоится 16 января в 17.00 по Центральному времени по следующему адресу. — Я продиктовала ему адрес «Гертруды Хант». — Временной интервал для этого визита очень короткий. Он не должен опаздывать, иначе не застанет ее.
— Понял.
Мужчина повесил трубку. Ну, вот и все.
— Я проверил Питерсона, — сказал Шон.
— Что ты выяснил?
— Он засранец.
— Ладно. Сильное заявление, но не информативное.
Шон откинулся назад.
— Он заработал свои деньги на недвижимости. Он начинал как агент, а потом стал застройщиком. Когда случился жилищный кризис, многие строительные компании потерпели крах, и он по дешевке скупил их оборудование и землю, на которой они застряли. Он также нанял большинство своих бывших конкурентов в качестве менеджеров проектов в комплекте с их рабочей силой. Его люди вывернули это так, словно он герой, раз дает безработным предпринимателям шанс поставить еду на стол. На самом деле он заключил с ними ограничительные контракты с отказом от конкуренции, что фактически сделало его единственным строителем на нескольких ключевых рынках в Аризоне, Колорадо и Юте. В некоторых случаях заработная плата не выплачивалась, и пособия не предоставлялись. Когда люди жаловались, он их увольнял. Если они продолжали жаловаться, он тащил их в суд. Он очень верит в соглашение о неразглашении.
— Звучит все хуже и хуже.
— Одна аризонская газета написала о нем статью, и он подал стратегический иск против участия общественности. Это тянулось три года. Газета, в конце концов, выиграла суд, но иск занял так много времени, что они тем временем обанкротились и были вынуждены закрыться. К этому моменту он уже перешел на другие виды бизнеса. Песня новая, вот танец тот же — он нацеливается на предприятия на грани банкротства, дешево их скупает, а затем наживается на их отчаянии.