Страница 22 из 33
— Всего три года как умер. На нашем кладбище и похоронила.
— А у вас тут и кладбище есть?
— А как же? У нас и братская могила там есть. Так отца-то, как участника войны и прорыва блокады, около нее и похоронили.
Кликнув девочку, женщины поднялись и стали прощаться.
На следующее утро, перед выходом, отряд сходил на Марьинское кладбище. Братскую могилу отыскали легко. Широкие каменные ступени ведут к надгробному памятнику. С накинутым на плечи плащом стоит воин в боевой каске. Его лицо выражает скорбь и в то же время решимость. У его ног преклоненная женщина-мать возлагает венок.
Ребята собрали большой букет полевых цветов и положили у могилы.
ГЛАВА IX
По Неве
Идти вниз по течению легко. Ветра и волны нет. Погода наладилась. Байдарки идут дружной кучкой. Отстающих в группе давно уже нет. Появилась новая тенденция — вырываться вперед, но это не страшно. Они выдвигаются не больше чем на два-три корпуса судна.
Вдоль правого берега непрерывным потоком тянутся пришвартованные плоты. За ними убегает вверх веселый лес. На левом берегу какое-то великое детище индустрии. Вагоны, груженные углем, движутся по эстакаде и, достигнув наиболее высокой точки, сбрасывают уголь куда-то вниз. Высятся цепи ажурных мачт электропередачи. Возможно, здесь большая электростанция, а по карте — город Кировск.
Ниже, на другом берегу, небольшая плавучая пристань с вывеской «Невская Дубровка». На берегу ребята заметили черную щель-амбразуру врезанного в крутой выступ высокого известнякового берега бетонного дота. Это немой свидетель жестоких военных лет.
Пропустить такое нельзя. Байдарки приткнулись к берегу, и ребята, как птенцы из гнезда, выставили свои головы из амбразуры.
Но голов что-то мало. Большинство окружило рыбака и явно мешает ему ловить рыбу. Постепенно все ребята собрались около него. Взрослые не решились бы нарушать мирное занятие пожилого человека, но он что-то рассказывает ребятам и не сердится на них.
Рыбак — отставной военный. На старом, выгоревшем, но аккуратном кителе овальный, стального цвета значок с надписью «Ветерану Невской Дубровки». На значке две фигуры — красноармеец и матрос — и даты: 1941–1943.
Он служил в стоявшей здесь 115-й стрелковой дивизии. В сентябре 1941 года немцы пытались полностью блокировать Ленинград, и этот зловещий замысел они намечали осуществить в районе Невской Дубровки.
Враг был уверен, что в ближайшие дни он захватит Ленинград. Был назначен день парада фашистских войск на Дворцовой площади. Отпечатаны пригласительные билеты на банкет в гостинице «Астория». А затем город подлежал уничтожению. Приказ немецкого командования гласил, что Германии и Финляндии невыгодно, чтобы русские имели город в устье Невы.
— И вот для предотвращения опасности переправы здесь немцев нам было приказано командованием Ленинградского фронта переправиться самим на занятый немцами берет. Это была очень трудная задача. Сперва крохотный кусок берега занял один батальон нашей дивизии. Потом подошел еще батальон морской пехоты, а затем уже стали подходить подкрепления.
Наш участок берега — его потом стали называть «Невский пятачок» — был и правда невелик. Километра два по берегу и немногим более полукилометра в глубину.
Немцы оказывали яростное сопротивление. Как подсчитали военные специалисты, на наш участок каждый час падало до двух тысяч снарядов, мин и бомб. Горела земля, дробились камни, но люди стояли твердо, насмерть.
«Невский пятачок» был щитом против захвата правого берега и одновременно служил исходным рубежом для прорыва блокады. Здесь находилась самая узкая лента немецких войск, а за ней стояли наши войска Волховского фронта. Этот участок отвлек на себя значительные силы врага, рвавшегося к Ленинграду. Около шести дивизий немцев оказались перемолоты здесь, и ничего сделать с нами они не смогли.
И вот здесь, в Невской Дубровке, в середине октября ежегодно встречаются участники боев за «пятачок». Сперва нас было на этих сборах немного, а теперь приезжают чуть ли не тысячи не только из Ленинграда, но и со всего Союза. Здесь это большой праздник. Кроме нас, ветеранов, приходят воинские части со знаменами и оркестрами, рабочие, такие, как вы, школьники, и мы все идем по Дороге славы…
— Какой Дороге славы? — перебил Миша Аношин. Ему всегда не терпелось поскорей все узнать. — А мы пойдем по ней?
— Эта дорога ведет к братской могиле. Там проводится митинг. Рассказывают участники этой битвы. Кладут венки на могилы. Да вы пройдите туда.
Дубровка оказалась большим поселком, а может быть, даже городом. На центральной площади высится увенчанное колоннами здание Дома культуры.
Вскоре выбрались и на Дорогу славы. Она проложена в густом лесу. Порой лес сменяется небольшими полями. Часто виднеются притаившиеся в кустарнике или на опушке ряды противотанковых надолб и сложенные из бетонных плит доты. Немцев здесь не было, но на всякий случай здесь соорудили прочную систему оборонных сооружений.
У ограды братского кладбища щит с орденом Отечественной войны. На нем текст: «Люди, остановитесь! Склоните головы перед теми, кто отдал жизнь за мир и счастье на земле!» В центре кладбища памятник — бронзовый солдат с автоматом. Плоские насыпи братских могил, отдельные захоронения… Война!
И снова байдарки идут по глади Невы. Быстро, без остановки прошли деревню Пески. На правом берегу живописно раскинулись домики села Анненского. Здесь впадает в Неву один из ее значительных притоков — Мга.
Собрав байдарки в пакет, Александр Сергеевич сказал ребятам:
— Посмотрите на устье этой реки. Запомните его. Потом я расскажу вам, чем оно интересно.
— А сейчас об этом нельзя узнать? — как всегда, не утерпел Анохин.
— Нет. Это я расскажу, когда будем проходить Ивановские пороги, а пока — идем дальше.
Движение по Неве.
Байдарки прошли пристань Островки. Действительно, здесь Нева образует у правого берега ряд островов. Самый большой из них, с чудесным лиственным молодняком и зелеными лужайками, был отличным местом для ночлега. Вдоль берега — скопление крупных валунов. Между ними удобно приставать и разгружать суда.
Сейчас это место отдыха ленинградцев. Купанье, катанье на лодках, рыбная ловля. А в далеком прошлом, когда по Неве шел торговый путь «из варяг в греки», здесь все было по-иному. Левый берег и местность к югу от Невы носили название Ижорской земли. Земли правого берега входили в состав Водской пятины. С первых веков государственной жизни Древней Руси Нева была не только воротами торгового общения Новгорода с западной Европой, но и дорогой, по которой шли враги. Одним из таких вторжений был «приход» варягов Рюрика с братьями, ставший основанием для легенды об их «призвании». За обладание Невой веками шла почти непрерывная борьба. Помимо торговых судов, эти воды бороздили шведские корабли с войсками и новгородские «судовые рати».
Чтобы отомстить за разбойничьи нападения шведов на купцов, в 1187 году новгородцы вместе с карелами предприняли поход. Они прошли морем, пробрались через проток Стокзунд, на котором впоследствии был выстроен город Стокгольм, нынешняя столица Швеции. Взяли и разрушили богатый город и крепость Сигтуну. Как военный трофей они привезли в Новгород большие медные Сигтунские врата. Эти врата и сейчас украшают Софийский собор.
Тихие, укрытые от постороннего глаза, скрытые от основного русла Невы узкие протоки и тихие заводи Островков были исключительно удобным местом для остановки судов. Здесь останавливались новгородские струги, насады, учаны и быстрые ушкуи. Бывали тут на своих галеях и лойвах иностранные купцы. На реку выходили на ладьях ловцы, чтобы забрасывать сети, а на берегу горели костры, на них варилась уха. Отсюда доносился громкий говор и смех, а то и удалая песня…