Страница 6 из 9
– Спасибо, меня и так знобит, – сказал Алекс. – А зачем эти банки, мешки, коробки?..
– Вы спрашиваете, зачем нужна еда? – ехидно уточнил хозяин гостиницы.
– Зачем нужна еда, я понимаю. Зачем столько еды?
Хозяин гостиницы пошевелил бровями.
– Вот и вы меня в тупик поставили, на ровном месте.
Они собрали в холщовые мешки из-под сахара всю негодную провизию. Хозяин гостиницы почесал за ухом, глядя на два заполненных доверху мешка:
– Отнесем вашей лошади.
– Да вы что, – поморщился Алекс, – она такое есть не будет.
– Вы и лошадь разбаловали, – неодобрительно заметил хозяин гостиницы. – Тогда на задний двор, пока Вега не вернулась с рынка. Как бы не заставила заново перебирать.
Когда Алекс прислонил мусорный мешок к стене заднего двора, внутри глухо звякнуло, и воздух густо наполнился запахом тухлых соленых огурцов.
– Вы знаете, – сдерживая подкатившую икоту и плутая в падежах, вдруг сказал он, – я бы не хотел, чтобы вы вдруг неправильно не подумали…
– Я знаю. Моя дочь красавица, не правда ли?
– Очень! – горячо подтвердил Алекс. – Вы не возражаете, если я приглашу ее на свидание?
– Моя дочь не только красавица, но и умница. Я не возражаю.
Хозяин гостиницы прямо и насмешливо смотрел на гостя. Тот так смутился, что даже похмелье временно отступило.
– Кстати, – добавил хозяин, – попросите ее сводить вас завтра на праздник. Заодно убедитесь, что не такие уж мы дикари, как вы сами для себя решили.
Ближе к вечеру в дверь номера постучали. Дочь хозяина гостиницы из-за двери крикнула, что к нему пришли.
«Кто бы это мог быть?» – удивился Алекс.
В холле гостиницы стоял тот самый лейтенант, с которым он хотел, но не смог поговорить утром на площади. Лейтенант, прямой, подтянутый и в новой форме, полыхал молодостью и энергией. Стоять на месте так, чтобы не пританцовывать, он не мог. Первым делом Алексу было предложено подышать свежим воздухом.
Они пошли по городу без видимого плана, но на каждом перекрестке лейтенант выбирал самое тихое и безлюдное направление. Чудесный, каких бывает немного, почти бесконечный летний день потихоньку растворялся и остывал. Дома на узких, без тротуаров, улицах отрастили длинные тени.
– Кажется, я видел вас вчера в трактире. Вы сидели за столом возле окна, – сказал лейтенант.
В ответ Алекс пробормотал что-то не вполне разборчиво – он ясно помнил лейтенанта сегодняшним в центре города, но картина вчерашнего вечера была размыта, сомнительна по содержанию и совершенно лишена нового знакомого.
– Вам нужно срочно уехать, – по-военному, короткой дорогой перешел к делу лейтенант.
– Простите, я не понимаю. Меня пригласили, я жду важной встречи.
От этих слов лейтенант отмахнулся как от мухи.
– Прошу, исключительно между нами. Предстоят большие перемены. Вчера дракон подписал указ о своем несуществовании.
Неудивительно, что от таких слов Алекс испытал что-то вроде мысленного паралича. Смятение, по всей видимости, настолько исказило его лицо, что лейтенант поспешил пояснить:
– Понимаю, звучит нелепо. Но только на первый взгляд. Сверхсущество устало, и государственные дела его давно не интересуют. Муторно, и мотивация ниже нуля. Но как сойти со сцены? Только за кулисы – тебя за хвост и обратно под софиты, а там уже гильотина, в нашем случае три, – лейтенант ребром ладони показал как работает гильотина. – Все тираны приговорены к пожизненному управлению.
Алекс сбивался с шага, стараясь не наступать на разбросанные повсюду окурки и пивные бутылки. Он едва успевал за собеседником, который шел прямо, не замечая ничего вокруг.
– Нельзя к власти относиться спустя рукава. Люди страх потеряли. А без страха, как без цемента, – всю силу цемента лейтенант выразил сжатым кулаком, как бы прикрывая от удара нижнюю челюсть, – все рушится: авторитет, стабильность, сама власть. Но сегодня приятно удивил, как в молодости. Указ о несуществовании – это блеск.
Из открытого окна второго этажа им высыпали под ноги целое ведро картофельной шелухи. Лейтенант на секунду остановился, но не сбился с мысли:
– Во-первых, красиво. Первый случай в истории. Во-вторых, заложены гарантии безопасности дракона после начала несуществования. Раз дракона не было, то и обвинить его в жестокости, убийствах, казнокрадстве будет нельзя. Дракон сохраняет монополию на посевы чумы. Мудро. Лишняя гарантия не помешает. Кроме того, он оставляет за собой право красть девушек для целей бессмертия. Здесь были споры, удалось ограничить – две девушки в квартал. Не моложе семнадцати лет. Хотел без ограничений, шельмец, мы встали ребром. Понимаю, звучит дико. Но какие варианты?
Ум Алекса в целях самосохранения перешел из стадии «не может быть» в стадию «дзен». Если бы лейтенант на глазах у него превратился в бабочку и помахал крыльями, он бы помахал ему в ответ. Между тем лейтенант продолжал свой рассказ:
– Мы ожидаем серьезные потрясения вследствие нарушения баланса сил. Начальник тайной полиции будет рвать зубами епископа и наоборот. Неизбежно зарождение нового дракона. В каком качестве вы приглашены?
– В качестве эксперта по счастью. К нам во Всемирный Институт Исследования Счастья пришло письмо о том, что дракон хочет проводить реформы.
– Реформы? – ухмыльнулся лейтенант. – Забавно. Зачем?
– Цель реформ состоит в том, чтобы исключить возникновение новых драконов, – пояснил Алекс. – История учит, что счастливое общество стерильно в плане производства драконов. Будем создавать модель счастливого человека.
– Так вы с драконом ждете встречи? – лейтенант резко остановился и повернулся к нему лицом. – Тогда воспользуйтесь советом: перед встречей с драконом доделайте все дела и отдайте необходимые распоряжения.
За этими словами последовала пауза, во время которой Алекс смотрел на лейтенанта, испытывая недоумение, а лейтенант на него, как будто сомневаясь в умственных способностях.
– Оказаться в клетке с голодным тигром значительно безопаснее, – пояснил лейтенант.
В этот момент их внимание отвлекла гнедая лошадь, вышедшая с боковой улицы на ближайший перекресток. Лошадь увлекала за собой телегу с некруглыми деревянными колесами и печальным небритым человеком. Человеку на телеге было очевидно все равно, куда ехать. Лошадь настолько хорошо знала, что делать, а человек был настолько безразличен, что они напоминали опытную семейную пару.
«Он психически нездоров», – догадался Алекс, имея в виду лейтенанта.
Словно в подтверждение, лейтенант вдруг повернул его направо, подхватил ладонью за середину спины и быстро повел переулком. Алекс шел мелкими шагами и безропотно, напоминая вагончик, подцепленный паровозом для удобства спереди. На параллельной улице свернули налево, лейтенант перехватил его за локоть и новым способом протащил еще метров пятьдесят. Алекс дважды открывал рот для необходимых уточнений, но оба раза лейтенант сжимал присвоенный локоть пальцами и оглядывался назад, будто ожидая кого-то увидеть. Достигнув одному ему известной цели, лейтенант ослабил хватку и спросил:
– Вы ничего странного по дороге в город не заметили?
– Не заметил. А, нет, заметил! Дороги заросли. Сплошные леса и болота, не проехать и не пройти. Меня чуть дикие звери не съели.
– Да, – мрачно сказал лейтенант, как будто подтвердились худшие опасения, – враги наложили на нас гуманитарное проклятие.
Алекс понял, что его слова истолкованы неправильно.
Он открыл рот, чтобы объясниться, но лейтенант прервал его жестом:
– Вы опоздали. На ваше счастье, встречи с драконом не будет. Реформ не будет. Будет реакция. Кроме того, мы ожидаем провокаций из-за границы, многие заинтересованы расшатать ситуацию. Для вас, как иностранца, вдвойне опасно оставаться.
Они зашли на скрипучий деревянный мост через реку, разделяющую город на две части. Доски моста рассохлись, и идти нужно было так, чтобы не наступить в широкие щели между ними. Поднявшись до середины моста, лейтенант остановился и стал смотреть на убегающую по камням мутноватую воду. Целая флотилия пустых пластиковых бутылок устраивала гонки. Самые хитрые прижимались к берегу, где течение было быстрее. Наименее осторожные зацеплялись за торчавшие на дне коряги или выкатывались на каменистую отмель, где их уже поджидали намокшие картонные коробки и пустые банки из-под колы. Между вонючими мусорными пакетами, не скрывая восхищения, сновали крысы.