Страница 16 из 31
Уже следующей весной игумен Нестор слег на несколько недель. Суставной ревматизм в ногах вызывал у него постоянные мучения. «Игумена лечат электричеством. Месяц должен лежать и никуда не ходить. Худые у него ноги. Ты пишешь: „Беда будет, если заболеет“, не так ты думаешь: если и умрет, найдется игумен» (12.05.1953).
Игумен Нестор после этого жил еще четырнадцать лет и, не жалуясь на свои недуги, управлял постепенно сокращавшейся братией обители.
Монастырские будни
Когда монастырь переместился в Финляндию, отцу Иоанну было шестьдесят семь лет. В то время он еще был силен физически. Иногда выполнял и тяжелые работы: летом – в поле, зимой – рубил дрова. С годами силы стали таять, пришлось уменьшить физическую нагрузку. Подобно другим монахам, он все-таки до самой последней возможности старался круглый год хотя бы понемногу работать на свежем воздухе.
На монастырский двор по осени привозили большие груды хлыстов, и старцы, каждый в меру своих сил, распиливали их на дрова «для веселости души и для здоровия». Из писем отца Иоанна к Елене Акселевне можно узнать о настроении, царившем во время работы, и о многом другом, чем жила монашеская община: «Вторую неделю служил совершенно здоровым, а теперь хожу дрова пилить с отцом Виктором». Летом: «По Божией милости я смог принять участие в сенокосе. Начиная с понедельника будем жать рожь». С наступлением осени: «Слава Богу, летние работы кончились с большим успехом. Погода благоприятствовала. Теперь братия ходят в лес дрова пилить».
Если старец в свободное от богослужений время не работал на улице или не гулял на свежем воздухе, он уединялся в своей келлии. Особенно зимой отец Иоанн любил бывать в уединении, чтобы углубляться в молитву, в книги…
Главным занятием отца Иоанна в свободное от монастырских послушаний время была переписка с его духовными чадами. Почти до самого последнего своего дня он посылал им весточки. Духовные дети старца, его друзья всегда получали от него поздравления с праздниками Рождества и Пасхи. Открытки с поздравлениями получала, конечно, и Елена Акселевна. «К празднику Святой Пасхи я выслал шестнадцать поздравительных открыток. Сам их нарисовал. Пошлю и тебе такую же». Инна Коллиандер, художница, супруга писателя Тито Коллиандера, тоже вспоминает, что получила от отца Иоанна пасхальную открытку, им нарисованную. К сожалению, открытки со временем затерялись.
В келлии отца Иоанна несколько месяцев были часы с кукушкой. Как-то, будучи в Хельсинки, он увидел такие часы и непременно захотел иметь подобные. Елена Акселевна вспоминает, что отец Иоанн иногда был как маленький ребенок. Если что-то начинало его интересовать, он обязательно хотел это приобрести. Какое-то время «кукушка» утешала старца, но впоследствии он от нее отказался, переслал своей корреспондентке.
Часы эти все еще висят в квартире Елены Акселевны. Доктор Виир регулярно заводит их, кукушка кукует и приветствует старушек в напоминание об отце Иоанне.
Почти во всех письмах старца к Елене Акселевне содержатся упоминания о еде. Постороннему и не знающему обычаев монастыря это может показаться странным. Поэтому нужно кое-что объяснить.
В Новом Валааме старцы-монахи жили крайне бедно, по мнению многих, даже в нечеловеческих условиях. Монастырь был общиной иноков преклонного возраста. У них, по понятным причинам, не было ни сил, ни желания добиваться принятого в то время уровня бытовых условий.
Постепенно и трапеза пришла в упадок. Пища не просто была скудной, к тому же и готовилась плохо из-за царившего на кухне беспорядка. Тараканы бегали по накрытому столу, их можно было обнаружить в подаваемом супе или в каше. Понятно, что многие предпочитали питаться в своих келлиях. Монахи получали пенсию, и у них была возможность самим покупать продукты.
Для подкрепления убывающих телесных сил отец Иоанн иногда готовил себе еду в келлии. В то же время, согласно монастырским правилам, он старался посещать и братскую трапезу. Старец считал, что питание в келлии – грех, и, хотя находил тому объяснение стремлением поддержать здоровье, все-таки не хотел оправдывать своего поведения.
В послевоенные годы в Финляндии было трудно с продовольствием. Вблизи монастыря тогда еще не было магазина, и поэтому Елена Акселевна и многие друзья отца Иоанна довольно часто посылали старцу посылки с продуктами. Как правило, к посылке прилагалась просьба поделиться с кем-либо из братий. «Позабыл написать, твои селедочки я получил, по назначению раздал: отцу Вениамину – пять штук, отцу Антонию – три штуки и другим неимущим дал, так как селедок у меня оказалось много. Пожалуйста, не присылай мне больше» (27.10.1947).
Отец Иоанн, в свою очередь, тоже отправлял посылки Елене. Семья жила скромно, так что продукты, присланные старцем, принимались с радостью, как добавление к той малости, что получали по карточкам. «Посылаю я вам посылку, не стесняйтесь принять, изюм мне не нужен, а вам пригодится, кофе тоже не нужен, а сахару осталось у меня еще четыре таких порции, скоро еще дадут. Мама твоя любит, пусть кушает, еще малиновый чай посылаю, своего производства» (23.12.1947).
«Последнее время не мог даже взяться за карандаш кому-либо написать. Уставал, службы церковные и еще за грибами ходил. Насушил белых грибов. Иногда сваришь с макаронами – очень хорошо. Даже и за посылочки не благодарил. Наде Шульц передай мою благодарность за посылочку и письмо, и прошу прощения за грубое мое молчание. Коллиандерам тоже позвони и передай мою благодарность. А как здоровье Ольгиного сына Володи? Им тоже не написал. Просто кругом виноват. Сварил варенье черносмородиновое – пятилитровую банку. И грибы сушеные есть. Не посылай мне, пожалуйста, деньги. Если будет нужда, тогда попрошу» (19.08.1952).
«Спасибо за гречневую крупу. Сначала я ее варю на плитке в кастрюльке, а потом заворачиваю в шубу на три часа. Выходит очень хорошо.
… Меня потянуло на кислое, а сладости совсем не могу кушать. Клавдия Корелина прислала мне клюквы. Варю кисель и с чаем пью. Попроси ее прислать еще клюквы. Как видно, теперь нет там у вас лимонов» (01.06.1954).
«Когда соберешься послать мне посылочку, приложи две баночки томату. Расходуй мои денежки, не стесняйся, мне они не нужны.
…У меня чай есть, и селедочки есть, масла купил три кило – вот как схимник живет, не схимник, а чревоугодник. Иногда у меня бывают порывы жить построже, довольствоваться только одной скудной трапезой; а потом думаю: поддержи здоровье, помогай братии. Вот таким образом и обманывает себя схимник нерадивый» (26.06.1948).
По православному обычаю верующие не справляют день своего рождения. Празднуют именины, день памяти святого небесного покровителя. В монастыре именины – небольшой праздник среди будней. «Письмо, порошки, лимон я получил, за все сердечное спасибо. На именины испек булочку. Печенгских[5] угостил чайком с булочкой, конечно, служил и вас с мамой поминал» (10.07.1946).
О необычном
«Еще пишете о снах, что читали у святых отцов: „Если повторяется, то это правильный сон“. Снам верить не надо. Преподобный Варсонофий Великий пишет: „Тот, кто один раз явился ложно, может сделать это еще три раза и более“» (19.02.1948).
Отец Иоанн, согласно учению Церкви, критически относился к сновидениям и к их толкованиям. Но в существование нечистых духов он твердо верил и в одном письме в подтверждение этого поведал о своем собственном опыте. В довоенное время, когда он жил один в скиту Иоанна Предтечи, то слышал, что «кто-то идет в коридоре, отчетливо слышны шаги человеческие; хорошо помню, что двери заперты. У меня мурашки пошли по телу, а кот сгорбился, и шерсть поднялась у него, точно ждет кого-то, что откроется дверь и кто-то войдет к нам. Я взял лампу, вышел в коридор, осмотрел везде, нет никого. Конечно, неверующий скажет, что это галлюцинация. Нет, это не галлюцинация, а именно бесы. Иногда были слышны стуки в раму, когда я читал свое правило, и еще были стуки, но всех не буду описывать» (11.11.1954).
5
Во время Второй мировой войны оставшиеся монахи Печенгского монастыря переехали в Новый Валаам.