Страница 7 из 8
Жизнеописание Сандро Боттичелли[62],
флорентийского живописца
В это же самое время[63], иначе говоря во времена великолепного Лоренцо Старшего деи Медичи, кои для людей талантливых были поистине золотым веком, процветал и Александр, именовавшийся по обычаю нашему Сандро и прозванный Боттичелли по причине, которая сейчас станет ясной. Был он сыном Мариано Филипепи, флорентийского гражданина, которым был тщательно воспитан и обучен всему, чему было принято в ту пору обучать мальчиков до того, как отдать их в мастерские. Однако, хотя он с легкостью изучал все, что ему хотелось, он тем не менее никогда не успокаивался, и его не удовлетворяло никакое обучение ни чтению, ни письму, ни арифметике, так что отец, которому надоела эта взбалмошная голова, отдал его, отчаявшись, обучаться ювелирному делу у своего кума, прозванного Боттичелли, мастера в то время весьма сведущего в этом искусстве. В ту пору была величайшая дружба и как бы постоянное сотрудничество между ювелирами и живописцами, благодаря чему Сандро, который был человек бойкий и только рисованием и занимался, увлекся и живописью и решил заняться и ею. И когда открыл он душу своему отцу, тот, зная, куда у него повернуты мозги, отвел его к фра Филиппо из обители Кармине, превосходнейшему тогдашнему живописцу, и договорился с ним, чтобы он обучал Сандро, как тот и сам того желал. И вот, отдавшись целиком этому искусству, он стал последователем своего учителя и подражал ему так, что фра Филиппо его полюбил и своим обучением вскоре поднял его до такой ступени, о которой никто не мог бы и подумать.
Будучи еще юношей, он написал фигуру Стойкости в числе тех Добродетелей, которые были написаны на дереве Антонио и Пьеро Поллайоло для купеческого цеха во Флоренции. В церкви Санто-Спирито во Флоренции он расписал доску для капеллы Барди, тщательно выполненную и великолепно отделанную, где есть оливы и пальмы, выписанные им с большой любовью. У конвертиток он написал на дереве алтарный образ для этих монахинь, а также и другой для монахинь святой Варнавы.
В церкви Оньисанти для семьи Веспуччи он написал фреской на алтарной преграде около дверей, ведущих к хору, святого Августина, над которым он немало потрудился, стараясь превзойти всех живописцев своего времени, но в особенности Доменико Гирландайо, выполнившего с другой стороны святого Иеронима[64]. Работа эта получилась достойной наивысшей похвалы, ибо на лице этого святого он выразил ту глубину, остроту и тонкость мысли, которая свойственна лицам, исполненным премудрости и постоянно погруженным в исследование предметов высочайших и наитруднейших. Фреска эта, как говорилось в жизнеописании Гирландайо, перенесена в сем 1564 году на другое место в целости и невредимости.
Этим он завоевал себе доверие и известность, и цех Порто-Санта-Мария заказал ему в церкви Сан-Марко на дереве Венчание Богоматери с хором ангелов, отлично им нарисованное и написанное[65]. В доме Медичи он выполнил много вещей для Лоренцо Старшего, и главным образом Палладу в натуральную величину на гербе с пылающими факелами, а также святого Себастьяна. В церкви Санта-Мария-Маджоре во Флоренции около капеллы Панчатики находится отлично написанный им Плач о Христе с мелкими фигурами[66]. Для разных домов во Флоренции он написал всякие тондо и много обнаженных женщин, как, например, сохранившиеся поныне в Кастелло, вилле герцога Козимо, две картины с фигурами; одна из них – это рождающаяся Венера с ветерками и ветрами, помогающими ей вступить на землю вместе с амурами, другую же Венеру осыпают цветами Грации, возвещая появление Весны; обе они выполнены с грацией и выразительностью[67]. На виа деи Серви, в доме Джованни Веспуччи, ныне принадлежащем Пьетро Сальвиати, он выполнил вокруг одной из комнат много картин в ореховых рамах в виде бордюра и шпалер, со многими весьма живыми и прекрасными фигурами[68]. Равным образом в доме Пуччи он изобразил новеллу Боккаччо о Настаджо дельи Онести на четырех картинах с мелкими фигурами, отличающихся живописью изящной и красивой, а в тондо – Богоявление[69]. В монастыре Честелло для одной из капелл он написал на доске Благовещение. В церкви Сан-Пьетро-Маджоре у боковых дверей он расписал доску для Маттео Пальмьери с бесчисленным множеством фигур, а именно Успение Богоматери с небесными кругами, как их принято изображать, с патриархами, пророками, апостолами, евангелистами, мучениками, исповедниками, учителями, девственницами и ангельскими чинами, и все это по плану, данному ему Маттео, человеком ученым и достойным; вещь эта написана им с мастерством и тончайшей тщательностью. Внизу же изображен коленопреклоненный Маттео, а также его жена. Однако, несмотря на то что работа эта была прекраснейшей и должна была бы посрамить любого завистника, нашлось все же несколько злопыхателей и хулителей, кои, не будучи в состоянии очернить ее в другом отношении, говорили, что и Маттео, и Сандро впали в тяжкий грех ереси; правда это или неправда, судить не мне. Достаточно того, что фигуры, выполненные Сандро, поистине заслуживают похвалы за усилия, вложенные им в изображение небесных кругов, за то, как он отделил ангелами одни фигуры от других, за ракурсы, за различные точки зрения, изображенные по-разному, и за хороший рисунок всего исполненного[70].
В это время Сандро получил заказ на небольшую дощечку с фигурами в три четверти локтя каждая, которая была помещена в церкви Санта-Мариа-Новелла между двух дверей главного фасада церкви, по левую руку, если войти через средние двери. На ней изображено Поклонение волхвов[71], и особую выразительность мы видим в первом старце, который, целуя ноги Господа нашего и тая от нежности, отменнейшим образом показывает, что он достиг цели длиннейшего своего путешествия. Фигура же этого царя представляет собой точный портрет Козимо Старшего деи Медичи, самый живой и самый схожий из всех дошедших до наших дней. Второй – это Джулиано деи Медичи, отец папы Климента VII, и видно, как он сосредоточенно, с благоговейной душой преклоняется перед Младенцем и подносит ему свои дары. И как со своей стороны третий – Джованни, сын Козимо, – преклонив колено, обращается к нему с благодарственной молитвой и исповедует в нем истинного мессию. Невозможно и описать всю красоту, вложенную Сандро в изображение голов, повернутых в самых разнообразных положениях – то в фас, то в профиль, то в полуоборот, то, наконец, склоненных, а то еще как-нибудь иначе, – невозможно также описать и все разнообразие в выражениях лиц у юношей и у стариков со всеми отклонениями, по которым можно судить о совершенстве его мастерства, – ведь даже в свиты трех царей он внес столько отличительных черт, что легко понять, кто служит одному, а кто – другому. Поистине произведение это – величайшее чудо, и оно доведено до такого совершенства в колорите, рисунке и композиции, что каждый художник и поныне ему изумляется.
И тогда он завоевал себе этим во Флоренции и за ее пределами такую славу, что папа Сикст IV, построивший капеллу в своем римском дворце и пожелавший расписать ее, распорядился поставить его во главе работы. И вот он и выполнил там собственноручно нижеописанные истории, а именно: как дьявол искушает Христа, как Моисей убивает египтянина и как ему дают напиться дочери Иофора Мадиамского, а также как во время жертвоприношения сыновей Аарона огонь нисходит с неба; а над историями в нишах несколько святых пап[72]. Вследствие этого среди многих соревнующихся, которые работали вместе с ним и которые были и флорентийцами, и из других городов, он приобрел известность и славу величайшую, а от папы получил порядочную сумму денег, которую он сразу же, пока был в Риме, промотал и растратил, ибо, по своему обыкновению, вел жизнь беспечную. Закончив же и раскрыв порученную ему часть росписи, он тотчас же возвратился во Флоренцию, где, будучи человеком глубокомысленным, частично иллюстрировал Данте, сделав рисунки к «Аду», и выпустил это в печать, на что потратил много времени, а так как он в это время не работал, то это внесло в его жизнь очень большой беспорядок. Он напечатал много и других своих рисунков, но неудачно, так как гравюры были плохо сделаны; лучшее же, выполненное его рукой, – это Триумф веры фра Джироламо Савонаролы из Феррары[73], приверженцем секты которого он стал в такой степени, что бросил живопись и, не имея средств к существованию, впал в величайшее разорение[74]. Тем не менее он упорствовал в своих убеждениях и сделался, как их называли тогда, «плаксой», отошел от работы и в конце концов постарел и обеднел настолько, что, если бы о нем не вспомнил, когда еще был жив, Лоренцо деи Медичи, для которого он, не говоря о многих других вещах, много работал в малой больнице в Вольтерре, а за ним и друзья его, и многие состоятельные люди, поклонники его таланта, он мог бы умереть с голоду[75].
62
Алессандро ди Мариано Филипепи, прозванный Боттичелли (1445–1510), сын кожевника Мариано ди Джованни Филипепи (прозвание, обозначающее «бочонок», происходит от старшего брата-торговца), – флорентийский живописец, ученик фра Филиппо Липпи, учитель Филиппино Липпи. Первые известия – от 1470 года, когда он написал «Стойкость» («Fortezze») – одну из Добродетелей, заказанных купеческим цехом П. Поллайоло, и от 1474 года, когда он написал «Святого Себастьяна» для флорентийской церкви Санта-Мария-Маджоре (теперь в Берлинском музее). В 1481 году – в Риме (фрески Сикстинской капеллы). В 1482 году возвращается во Флоренцию и не покидает ее до самой смерти (в 1502 году выразил согласие отправиться в Мантую, на службу к Изабелле д’Эсте, но поездка не состоялась).
Сохранились многочисленные работы; лучшее их собрание – в Уффици: «Весна» (1477–1478); «Рождение Венеры»; «Мадонна Магнификат»; «Мадонна с гранатом»; «Благовещение» (1489–1490); «Венчание Богоматери» (ок. 1490); «Поклонение волхвов» (1474); «Стойкость»; «Юдифь возвращается из лагеря Олоферна»; «Нахождение головы Олоферна»; «Святой Августин в келье»; «Паллада с кентавром»; «Клевета» (ок. 1494); «Мужской портрет с медалью Козимо Медичи». Кроме того: четыре Мадонны, «Поклонение волхвов» (1500), «Венера и Марс», «Портрет юноши», «Святой Франциск», «Рождество» – в Лондонской национальной галерее, две Мадонны – во Флорентийской академии, три Мадонны – в галерее Питти; две Мадонны и «Чудеса святого Зиновия» – в Дрезденской галерее; другие части той же поздней работы художника – в Лондонской национальной галерее и в нью-йоркском Метрополитен-музее, «Святой Себастьян» в Берлинском музее, Пьета – в Лионской пинакотеке; «Покинутая» («Derelitta») – в палаццо Роспильози в Риме, «Святой Доминик и святой Иероним» – в Эрмитаже (Санкт-Петербург) и «Благовещение» – в Музее им. А. С. Пушкина в Москве. Фрески: во флорентийской церкви Оньисанти (1480); с виллы Торнабуони (1486) теперь в Лувре; в Сикстинской капелле (1481). Рисунки во Флоренции (в Уффици и Академии) и в Риме, иллюстрации к «Божественной комедии» Данте – в Ватикане и Берлине. Среди других работ – Мадонны в музеях Вены, Бостона, Милана, Монпелье, Неаполя, Нью-Йорка, Парижа, Периге, Пьяченцы, Рима, Страсбурга, Турина.
63
В первом издании «Жизнеописаний» Дж. Вазари начало биографии Боттичелли было таким: «Одаряя многих талантом, природа дает им в то же время как оборотную сторону таланта и беспечность, ибо, не думая о конце своей жизни, они нередко умирают в больнице, тогда как при жизни своими творениями прославляли весь мир. Людей подобного рода судьба осыпает своими благами, когда достигнут они вершины счастья, но, как только попадут они в нужду, она лишает их своей помощи, и настолько, что и людей они отталкивают дурным своим поведением, и бесславной своей смертью позорят всю честь и всю славу своей жизни. И потому было бы весьма благоразумно, если бы всякие таланты, и в особенности наши художники, которых судьба одарила благами жизни, сохраняли хотя бы часть этих благ на случай старости и болезни, чтобы нужда, ежечасно угрожающая, не обрушилась на них так, как обрушилась она с необычайной силой на Сандро Боттичелли, которого обычно так называли по причине, о которой сейчас мы узнаем».
64
«Стойкость» находится теперь в Уффици; «Мадонна с двумя Иоаннами» из капеллы Барди – в Берлинском музее; доска, написанная для монахинь святой Варнавы («Мадонна со святой Варнавой и другими святыми») – в Уффици; «Мадонна со святыми», написанная для конвертиток, – во Флорентинской академии. Фреска в Оньисанти сохранилась.
65
«Венчание Богоматери» находится теперь в Уффици.
66
Афина Паллада на гербе не сохранилась (другая «Афина Паллада с кентавром», символизирующая Флоренцию, находится теперь в Уффици); «Святой Себастьян» – в Берлине, «Плач о Христе» («Пьета») – в мюнхенской Пинакотеке.
67
Из названных работ сохранились известнейшие из работ Боттичелли – «Весна» («Primavera»), написанная в 1477–1478 годах, и «Рождение Венеры», написанная несколькими годами позднее (обе теперь в Уффици). О каких тондо говорит Вазари, неизвестно.
68
Картины не сохранились.
69
Речь идет об иллюстрациях к пятой новелле восьмого дня «Декамерона» Боккаччо, которые находятся теперь в частных собраниях: одна в Париже, одна в Лондоне и две в Барселоне, – и выполнены по рисункам Боттичелли неким Бартоломео ди Джованни. Что же касается «Богоявления», то предполагается, что здесь имеется в виду круглое «Поклонение волхвов», находящееся теперь в Лондонской национальной галерее.
70
«Благовещение» из монастыря Честелло (Санта-Мария-Маддалена-деи-Пацци) – теперь в Уффици; «Успение Богоматери», находящееся в Лондонской национальной галерее, приписывается ученику Боттичелли – Франческо Боттичини. Обвиненные в ереси поэт Маттео Пальмьери (умер в 1475 году) и Боттичелли инквизицией были оправданы.
71
«Поклонение волхвов» теперь в Уффици.
72
В Сикстинской капелле, где Боттичелли работал в 1481–1482 годах, все названные Вазари фрески сохранились.
73
Рисунки Боттичелли к «Божественной комедии» Данте хранятся в Берлине и Ватикане. Судьба других рисунков и гравюр неизвестна.
74
Вазари преувеличивает: у Боттичелли был свой дом с виноградником, и средства к существованию он, по всей вероятности, имел. Может быть, он и сочувствовал Савонароле, но в число его сторонников – «плакс» – он не вступал.
75
Работы в Вольтерре не сохранились.