Нечисть

О'Санчес

Нечисть

(сказка-война)

ЧАСТЬ 1

У отца было три сына: первый Адам, а третий Антихрист.

Лехе было восемнадцать лет и три месяца. Заканчивался июнь 2000 года, а вместе с ним сессия. Сегодня он сдал последний экзамен, получил четверку по философии и был счастлив этим по уши, эмоционально оставаясь при этом не в духе. Теперь он совершенно обоснованно считался студентом второго курса факультета социологии одного из университетов Санкт-Петербурга. Большого

Университета, как любили подчеркивать те, кто там учился и работал, так называемого ЛГУ, что носил в советские времена гордое имя сталинского сокола Андрея Андреевича Жданова. Можно было бы тяпнуть пивка с ребятами, или просканировать окрестности в поисках задушевной и покладистой подруги, типа Светки или Маринки, но Леха выбрал возвращение домой. Мама будет довольна, жрать очень хочется, а главное -- настроение препоганое. Сессия сдана благополучно, а общее самочувствие на нуле. Сны, сны прошедшей ночи были настолько яркими и кошмарными, что Леха и теперь содрогался, вспоминая, как кричал дядя Петя, дальний родственник из псковской деревни, где дошкольник и школьник Леха проводил обычно летние и остальные каникулы. Кровь, черви, кости сквозь мясо мускулов... И не любил он дядю Петю, а тут -- проняло.

Идти было недалеко, до Малого проспекта, бывший Щорса, Леха пешком проделывал весь путь, из двери в дверь, за полчаса прогулочного шага: сначала по набережной Макарова, потом через Тучков мост, потом по Ждановской набережной... Не доходя полутора сотен метров до Тучкова решил Леха освежиться шестьюстами граммами пепси, для чего он и спустился к Неве по гранитным ступенькам, а там, внизу, у самой воды, расположились предприимчивые торговцы -- и как раз пепси, но также и пивом, и сигаретами, и фисташками, и жвачкой.Леха заплатил тринадцать рублей, взял бутылку и стакан, сбежал по ступенькам вниз и остановился в раздумье: все три столика были заняты, а хотелось именно в пластмассовом кресле, с видом на Неву.

-- Леша! Алексей!... Немолодой незнакомец за столиком заулыбался и энергично начал загребать левой рукой в сторону Лехи -- приглашать его к себе, на свободный стул. При этом незнакомец назвал

Лехину фамилию и сомнения отпали: незнакомец обрадовался именно ему и, соответственно, его же и пригласил.

-- Здравствуйте, -- ответил Леха, подсев к столу. -- А откуда вы меня знаете? Я так вас припомнить не могу, вы уж извините ради бога, у меня вообще память на лица...

-- Ради кого? А, это... Извиняю. Я тебя маленьким видел и ты очень похож на маму, а значок у тебя наш, факультетский. Вот я тебя и признал. А зовут меня дядя Саша Честнов. Насколько сдал?

-- Четыре шара, мне нормально. -- Леха скосил взгляд на рубашку: точно стилизованная буква пси, старинная, серебряная, еле-еле у мамы выпросил... О чем дальше говорить с неведомым дядей Сашей

-- он не представлял. Был этот дядя Саша -- что называется крепыш: среднего роста, широкая грудь без живота, джинсы в обтяжку, длинные волосы до плеч, светлые, с седыми прядями. Глаза навыкате

-- пожалуй, были странноваты, словно бы прятали в себе легкое безумие, если конечно безумие может быть легким... Леха слегонца надавил... Ноль отклика. Странно...

-- Завидую! Ты в такой поре жизни, что никто не зовет тебя дяденькой, даже в шутку. Зато для тебя все взрослые -- дядя Саша, дядя Степа, милиционер такой был, впрочем ты его уже не застал... Дядя

Петя...

-- Почему это? Я дядю Степу знаю, мне мама... К-какой дядя Петя, вы о чем?

-- Да, я совершенно случайно, стороной, узнал про дядю Петю, да случайно и тебя увидел. Дядя Петя из деревни Черной кем тебе доводится?

-- Так, седьмая вода на киселе по маминой линии.

-- Заболел он и видеть тебя желает. Срочно.

-- А...

-- Бэ, дружок. Вот тебе конверт для мамы, я ей обещал, мой старинный должок перед ней. Вернешься

-- встретимся, поговорим, обсудим. Торопись, а то опоздаешь. Маме Лене -- привет.

Леха встал, принял конверт, потряс пустой бутылкой (когда и выпить успел!...) поставил ее обратно на стол и пошел. Пошел, пошел... Да что за морок на него накатил! Он ведь даже ментально прощупать не успел... и не смог... этого странного дяденьку хиппаря! Леха обернулся, но отошел уже достаточно далеко, за гранитом не видать, что он там делает, этот дядя Саша, если он не ушел еще...

-- Лешенька, здравствуй, сыночка, ну, как успехи?

-- Нормально, четверка. Степуха -- будет.

-- Ну и ладно. Мой руки, обед почти что на столе, я накладываю, да и сама поем, что-то проголодалась...

-- Угу. -- Леха воровато поболтал пальцами под струей холодной воды, потом все же намылил основательно, протер и лицо. Пахло привычно, радостно и жрать хотелось невтерпеж и дрянь от сердца отступила.

-- Ма, а кто такой дядя Саша Честнов? Странный такой мужичок, он тебе конверт прислал, меня попросил перед... Мама! Ма... Что с тобой!?... Лехина мама где была, там и брякнулась попой на стул, и только пряди ее пышных волос взвились и повисли над мертвенно бледным лицом, словно бы взбитые остановившимся ветром.

-- Мама, да мама же! Что с тобой, что случилось?

-- Где... конверт...

-- Да вот же он, ты же его в руке держишь! Дай, дай я его открою... Ты хорошо себя чувствуешь? Мам, в чем дело?

Волосы опустились на плечи, взгляд стал осмысленным, только плечи женщины сгорбились, да часто-часто закапали слезы на фартук.-- Все в порядке, Лешуня, не трожь, я сама... Женщина хищно полоснула край конверта краем указательного пальца, сунула щепоть в разрез и извлекла две бумажки: железнодорожный билет и крохотный лоскуток бумаги. Леха сконцентрировался -и откуда только прыть взялась -- встроился в материнский взгляд: на бумажке единственное слово "Пора".

-- Что это, мама?

-- Это билет на твое имя, в Псковскую область, деревня Черная. Сегодня поедешь. Сейчас я тебе вещи соберу.

-- Какие еще вещи, и почему это я должен туда ехать? Мам, и вообще -что за чертовщина происходит? Ты мне можешь объяснить человеческим языком?

-- Сейчас, сейчас, Лешенька, я... чтоб не забыть... Кладу костюм, вот этот, черный, брюки и пиджак на месте погладишь... Вот голова кругом, ничего не соображаю...