Страница 1 из 3
Джавад Нурбахш
Собаки с точки зрения суфиев
Javad Nurbakhsh
Dogs from the sufi point of view
© Джавад Нурбахш, 1989
© ООО ИД «Ганга», 2018
Введение
Перед тем как начать обсуждение отношения суфиев к собакам, позвольте мне предварить этот текст цитатой из Али ибн Аби Талиба, одного из наиболее влиятельных суфийских наставников:
Счастлив тот, кто ведет жизнь собаки!
Ибо у собаки есть десять качеств, которыми надлежит обладать каждому верующему.
Первое: положение собаки низко среди других существ.
Второе: собака является нищей, не имея никаких материальных благ.
Третье: вся земля – место ее отдохновения.
Четвертое: большую часть времени собака проводит голодной.
Пятое: собака не покинет своего хозяина даже после того, как получит сотню ударов плетью.
Шестое: она оберегает своего хозяина и его друга, врага отгоняет, а друга пропускает.
Седьмое: ночью она никогда не спит, а охраняет своего хозяина.
Восьмое: она исполняет большую часть своих обязанностей молча.
Девятое: она довольствуется тем, что дает ей хозяин.
И десятое: когда она умирает, не оставляет наследства.
В другом месте Али сказал: «Среди собак благое обнаруживается только в охотничьих и пастушьих собаках».
Из второй цитаты следует два вывода.
В исламе и суфизме знание и обучение столь важны, что даже обученная собака рассматривается как ценный пример, достойный подражания – в противоположность необученной и тем самым не представляющей ценности собаке.
Суфийский мастер, наставляя людей, использует аналогию с собакой, чтобы пояснить свою мысль о том, что в ответ на поддержку, исходящую от общества, люди должны служить данному обществу и способствовать его процветанию. Бездельник похож на бесполезного бездомного пса, в то время как деятельный человек, подобно псу, который приносит пользу, ценен для общества и заслуживает уважения.
Часть первая
Суфийские мастера и собаки
На Среднем Востоке собака традиционно рассматривалась как дурное и ритуально нечистое существо, самая жалкая из тварей, изгоняемая прочь большинством людей. Собак не только не кормили, но зачастую били или забрасывали камнями.
Только охотничьи и пастушьи собаки вызывали приязнь у некоторых людей – да и то лишь как рабы или вьючные животные. Обученные собаки были редкостью – в сравнении с многочисленными стаями бродячих сородичей.
Неудивительно, что на жестокое обращение со стороны общества собаки отвечали агрессией. Большая часть бездомных собак ютилась в заброшенных кварталах на окраинах городов. Избегая людей, лишь ночью покидали они свои укрытия в поисках более чем скудного пропитания – объедков и костей, выброшенных городскими обитателями.
В восточной литературе собака является символом непотребства и свирепости, дикости и злобы, а в повседневной речи слово «собака» используется как худшее из ругательств.
Первыми, кто воспротивился несправедливости общества по отношению к собакам, были суфии, стремившиеся показать людям, что собака обладает добродетелями – качествами, которых лишены многие из людей, считающих себя благороднейшими творениями Господа.
Собаки – неимущие, неприкаянные, и суфии относились к этим собачьим качествам с особым уважением, уподобляя себя псам с улочки Возлюбленной, – и даже ставя себя ниже.
Чтобы привлечь внимание людей к положительным качествам собак, суфии иногда ссылаются на собаку из переулка Лейли, которую привечал и ласкал Маджнун. С их точки зрения весь мир – это улочка Господа, а собака является Божьим созданием, как и любая другая тварь, и поэтому даже собаке найдется место на Божьей улочке. Истинно любящий Господа не может не любить и собаку из Его переулка.
Иногда суфии называют собакой собственный нафс[1], говоря:
«Если ты – человек, избавься от низменного нафса, подобного псу. Будь его недругом! Всякий может оскорбить обычную собаку, но усмирение собаки внутри себя (нафса) – вот задача для настоящего человека».
В этой работе мы стремились передать взгляд на собак, который представлен в суфийских текстах.
Ниже приводятся эпизоды из классической суфийской литературы, иллюстрирующие тему этой книги.
Рассказывают, что Баязид, прогуливаясь со своими спутниками, однажды встретился на узкой улочке с собакой, которая бежала навстречу.
Баязид отошел назад в такое место, где пёс мог разминуться с ним, и затем кивнул ему, пропуская.
Один из учеников мысленно осудил его: «Господь возвысил человека из всех тварей. Отчего же тогда Баязид, повелитель всех знающих, будучи столь достойным и имея столько искренних учеников, отдаёт предпочтение собаке?»
В ответ Баязид произнёс: «Дорогие мои, пес обратился ко мне на языке состояний, говоря: «Баязид, что же я совершил дурного в предсуществовании, а ты – хорошего, что мне суждена шкура пса, а тебе – одежды повелителя познавших?»
Этот вопрос глубоко проник в мое сознание, и потому я уступил ему дорогу». (ТА 122)
Передают, что однажды Баязид во время прогулки встретил собаку. Мастер приподнял полу своей одежды, чтобы не задеть ею пса.
Пес воскликнул: «Если я сухой и коснусь твоей одежды, у тебя не возникнет затруднений, если коснусь мокрый – ритуальное очищение[2] очистит тебя. Если же ты обернешь свою одежду вокруг своего «я» (нафса) – даже омовение в семи морях не вернет тебе чистоту».
Баязид ответил собаке: «Ты нечист внешне, а я – внутренне. Давай же объединимся – с тем, чтобы очистить друг друга».
На это пес сказал: «Не спутники мы с тобой, ведь меня люди изгоняют, а тебя принимают. В меня бросают камни, а тебя величают Властителем познавших. Я не оставляю на завтра больше кости, у тебя же целый мешок пшеницы».
Баязид ответил: «Уж если я неподобающий спутник для собаки, могу ли сопутствовать Вечному? Слава Господу, Который наставляет наиболее прекрасное из творений с помощью наиболее низменного». (ТА 172; МН 314)
Говорят, что Ной, встретив однажды собаку, воскликнул: «Как омерзительна она! Как неприятно ее обличье!»
Бог тотчас укорил его: «О Ной, ты недоволен Нашим творением? Лучше ли ты его?»
Ной заплакал в ответ на этот упрек.
Он плакал так долго и так жалобно, что и был прозван «Оплакиванием» (по-арабски наух, то есть «Ной»). (КАМ IV 381)
Увидели однажды, что Зу-н-Нун Мисри делит свой хлеб с собакой, сидя рядом с ней в пыли. Один кусок он отщипывал себе, другой – собаке.
Люди сказали: «Отчего бы тебе не завести жену и детей – их бы и кормил».
Зу-н-Нун ответил: «Я кормлю собаку, а она охраняет меня, когда я сплю. Это лучше, чем кормить жену и детей, которые будут охранять меня от Бога». (МРМ 412)
Передают, что как-то ночью Джунайд шел вместе с учеником, когда внезапно залаяла собака.
Джунайд воскликнул: «Твой покорный слуга! Твой покорный слуга!»
Когда ученик попросил объяснить эти слова, Джунайд ответил: «Я воспринял мощь собачьего лая как гнев Божий и отражение Божественной силы, а саму собаку я и не заметил, потому и сказал: «Твой покорный слуга!» (ТА 427)
1
Там, где это особо не оговорено, термин нафс, используемый в этой книге, отсылает к эго, желаниям самости и желаниям эго.
2
Согласно исламскому обычаю, если мокрая собака касается одежды, одежду необходимо омыть семь раз в воде или пыли.