Страница 4 из 21
– Девушка не смогла назвать отца ребёнка, роды прошли тяжело. Внешних проявлений пока нет, но на святые символы реагирует плохо. – Анна просмотрела запрос, на ходу подмечая и выделяя главные моменты и опуская всё лишнее. Ещё не хватало нагружать мастера Тайлана всем этим словоблудием! Главный врач родильного госпиталя, составлявший запрос, как всегда, расшаркивался в извинениях и заверениях в своей искренней вере и верности на первых двух страницах и украшал льстивыми заискиваниями едва ли не каждое предложение. – И вам было велено взять послушника на практику.
Нат обречённо закрыл глаза. С какао теперь придётся повременить – не хотелось портить дефицитный напиток паршивым настроением! Послушника к ним прикрепили две недели назад. Он уже был полностью обучен, и ему оставалась всего пара экзаменов. В задачу Тайлана входило помочь ему получить реальный боевой опыт. Послушники работали вместе со старшими наставниками едва ли не с восьми лет, это было обычной практикой. Но Нат не любил возиться с будущими инквизиторами. Энтузиазма, праведности и догмат веры в них было с избытком, а опыта, здравого смысла и мозгов ещё не доставало. Их послушник ничем не отличался от остальных. Он был таким же наивным и таким же фанатичным, как и все прочие. Если ему повезёт, он успеет поумнеть. Если же нет, его сожрёт первый его полноценный демон. А пока ему предстояло практиковаться под началом опытного инквизитора в городских условиях, что было для него несомненной удачей. Свою предвыпускную практику Нат вспоминал редко и с содроганием.
– Жду на выходе. Не забудь «куколку», – сказал Нат Тайлан и направился к двери. «Куколками» всех послушников в Академии называл один из преподавателей – старый, вредный и полный жутких и поучительных историй инквизитор. А когда его спрашивали, что это означает, он неизменно отвечал: либо переродятся бабочками, либо жуками, либо сдохнут. Что из этого хуже, Нат так и не смог для себя решить, но яркой бабочкой-однодневкой быть определённо не хотел. Уж лучше жуком.
Он не торопясь спустился вниз, к одному из боковых выходов огромного, готического здания, занимаемого Священной Конгрегацией Священной Канцелярии, или проще – штабом Инквизиции. Вновь начавшийся снег сыпался сухой крупой, и ветер заметал его, не давая собраться в сугробы у стен домов. Инквизитор Тайлан стоял, заложив руки за спину, и смотрел, как у паперти стоявшей по соседству церкви две вороны дерутся за корку плесневелого хлеба, стащенного из миски нищего. Тот не пытался заступиться за свою еду. За всё время, что Нат наблюдал за ним, он даже не шелохнулся. Судя по всему, нищий умер от холода ещё ночью. Скоро должен был прийти священник, так что бедолаге недолго оставалось осквернять своим мёртвым телом каменные ступени церкви. Впрочем, эта ночь была праздничной и холодной, так что найти сейчас свободную труповозку было не так-то просто. Местному священнику, отцу Валерию, предстояло побегать, чтобы найти хоть одну. А это стоило сделать до начала утренней мессы, иначе к её концу вороны начали бы драться уже из-за промороженной плоти самого нищего прямо на пороге церкви, а это вряд ли бы вдохновило прихожан.
Штаб Инквизиции располагался в стороне от центральной площади с кафедральным собором, поэтому церковь, примостившаяся в его тени, была небольшой и вполне уютной. Нат хорошо знал местного священника, довольно молодого мужчину, резкого, но верящего искренне и сильно. Инквизитор не сомневался, что тот успеет вовремя и встретит своих прихожан, стоя на свежевымытых освящённой водой ступенях.
– Мы уже здесь! – радостно отрапортовала Анна, подходя к Тайлану.
Поверх обычной рубашки с вышитыми на груди и спине символами веры на ней был плотный колет, в который была вшита тонкая серебряная кольчуга, и форменная шинель, скрывавшая пару пистолетов, пояс со святыми свитками и флаконами освящённой воды и рукоять длинного ножа. Всё это входило в стандартную экипировку инквизитора, отправляющегося на боевое задание. Кроме этого, обязательными были огнеупорные перчатки, которые Анна небрежно засунула в карман шинели. На поясе у неё, помимо всего прочего, висел тяжёлый символ веры, который вполне можно было использовать как метательное оружие. Другой, изящный и серебряный, девушка носила на шее уже для личной защиты. Она справедливо полагала, что в её работе не стоило пренебрегать никакими средствами. К тому же, Анна прекрасно понимала, что боец из неё слабый, и потому предпочитала перестраховываться.
– Буду рад работать под вашим началом! Для меня это честь! – Едва не захлебнулся от страха и праведного восторга послушник Джейб, застывший в почтительной позе рядом с Тайланом.
Он был высоким, даже выше Ната, хорошо натренированным и верящим пока ещё фанатично и слепо. Как и полагается послушнику, Джейб был белобрысым, тощим и совершенно бестолковым. Практика под началом следящего за каждым шагом инструктора не могла дать реального опыта, а к некоторым вещам нельзя было быть готовым, даже имея его. Анне было почти жаль «куколку», она знала, сколь безжалостным и страшным может быть её старший инквизитор. Особенно, когда ему портят утро неприятным заданием.
Джейб одновременно и боялся мастера Тайлана, и безмерно гордился тем, что был поставлен под его начало. Он, несомненно, рисовал себе радужные перспективы однажды подняться до уровня старшего инквизитора, стать равным своему наставнику. Или даже – в самых смелых мечтах – хотел превзойти его. Нат Тайлан видел множество таких многообещающих мечтателей. Пока что ни один из них его уровня не достиг. Многие не успевали даже стать инквизиторами, их убивали раньше.
– Машину вызвать? – поинтересовалась Анна. Она не очень любила чёрные блестящие и похожие на жуков автомобили, на которых иногда приходилось ездить на срочные вызовы. Они, как и поезда, работали на демонической энергии, и девушке всегда было в них неуютно. Впрочем, если мастер Тайлан пожелает, Анне останется только подчиниться. У инквизиторов, как и у администраторов города, было особое право пользоваться машинами. Впрочем, подземка было немногим лучше.
– Спешить некуда, – равнодушно ответил Нат. Он не любил задания в родильном госпитале, да и пометки «срочно» на вызове не было.
До подземки они шли пешком, меся тяжёлыми сапогами рассыпчатый из-за мороза снег. Нат Тайлан вышагивал первым, его совершенно не волновали испуганные и настороженные взгляды горожан. Анна шла следом, но на некотором отдалении. Сегодня её мастер был в умеренно паршивом настроении, так что, из-за проявлений его ментальной силы, рядом с ним было особенно холодно. От такого холода не спасала даже форменная шинель. Джейб шёл последним, низко опустив голову и не глядя по сторонам. Послушник был озадачен и растерян. Он искренне считал, что добираться куда угодно быстро и с комфортом – привилегия инквизиторов, которой они просто обязаны были пользоваться, чтобы демонстрировать свою значимость для города. А ещё его смущали неприязненные взгляды. Прежде он покидал стены Академии Инквизиции лишь для прохождения практики в деревнях. Там к инквизиторам относились совсем иначе. Часто кроме веры и нескольких серебряных амулетов у крестьян не было иной защиты от демонов. Для них инквизиторы были защитниками, несмотря на их происхождение и порой не самый приятный характер.
До ближайшего входа в подземку было всего полтора квартала. Он представлял собой невысокую каменную арку, изрезанную святыми письменами, и тяжёлые стальные ворота с защитными знаками и символами веры. По изначальной задумке, в случае прорыва обороны города или массового проникновения врага подземка должна была стать убежищем для горожан. В реальности же, вместо этого она не раз становилась для них могильником. На каждой станции был всего один вход и выход – как раз эти самые металлические ворота в каменной арке. Пройти по рельсам было невозможно, хотя их и отключали от источников демонической энергии, пока не минует опасность. На время прорыва демонов все подземные переходы блокировались железными посеребрёнными плитами. Ворота же по инструкции закрывали и запечатывали, полностью изолируя станцию. Всего один-единственный перевёртыш – демон, способный искусно маскироваться под человека – мог устроить кровавую бойню, перерезав всех горожан, спрятавшихся на станции. Конечно, сам он тоже не мог избежать заслуженной кары и погибал от рук инквизиторов, как только ворота открывали. Но порождения Врат готовы были платить одной жизнью за сотни. Самая страшная резня в подземке случилась примерно сто шестьдесят лет назад во время Пятого большого прорыва. Город тогда едва не пал. Сейчас подземкой как убежищем старались не пользоваться, но защитные печати с ворот не стёрли и символы веры регулярно обновляли. На всякий случай.