Страница 2 из 8
Культура Запада глубоко индивидуалистична, смирение в ней зачастую представляется чем-то презренным, а идея исчезновения вызывает панический страх. Этот страх большей частью необоснован. Исчезновение «я» может вести к расцвету индивидуальности, в особенности в ее высших, творческих проявлениях. Когда снята личина, становится проявленным сияние лика. Джалаладдин Руми до знакомства со своим суфийским наставником Шамсуддином Табризи был лишь видным законоведом. Уже в зрелом возрасте повстречав учителя, Руми стал выдающимся мыслителем и великим поэтом.
Чтобы произошла трансформация личности, необходим алхимический огонь, расплавляющий окаменевшие и косные свойства «я». Таким огнем является преданность Мастеру. Отношения учителя и ученика, как это было в случае Руми, достигают такой степени интенсивности, что, как кажется, начинает стираться сама грань между одним человеком и другим. Исчезновение «я» в учителе – это преддверие исчезновения «я» в Боге.
Между учителем и учеником формируется особое духовное единство, которое не подвержено влияниям материального мира; оно вне власти сил пространства и времени. Тот, кто умер при жизни, растворившись в Мастере, не боится смерти. Преданный ученик становится звеном в единой непрерываемой цепи духовной преемственности (силсила), корнями уходящей в глубины человеческой истории. Эта цепь служит проводником духовной энергии (барака) и знаний, которые питают и поддерживают мир.
С суфийской точки зрения причиной возникновения космоса и его главной тайной является человек. «Если бы не ты, о Мухаммад, Я бы не сотворил миров», – говорится в хадисе. «Человек – это субстанция, а небесная сфера – его акциденция [то есть нечто случайное, зависящее от субстанции – прим. составителя]», – утверждает Руми. В этом контексте суфизм может быть понят как надкультурное явление, как часть космического процесса, цель которого – самораскрытие Абсолюта в совершенном человеке.
Когда же суфизм проникает в культуру и начинает изнутри формировать ее, он становится основой подлинного гуманизма, поскольку делает человека (а не государство, не религию и не общество) смысловым стержнем бытия.
Поскольку людям свойственна забывчивость, и мирское «я» человека склонно отвлекать его от Реальности, суфии практикуют постоянное внутреннее поминание Бога, зикр. С каждым дыханием они сосредотачиваются на Боге, поддерживая тем самым состояние духовной пробужденности и ощущение Присутствия.
У этого упражнения есть и практический аспект, ведь мир един и нет ничего чисто духовного или чисто материального. Человек с обычным эгоцентрическим сознанием сосредоточен на себе, а потому с трудом ориентируется в обстановке, лишь механически реагируя на нее. Суфий же все время должен быть начеку, ни на секунду не забывая о своей «сверхзадаче». Он в большей степени, чем обычный человек, осведомлен о своем окружении и лучше способен контролировать происходящее. Забывая о себе, мистик способен «вчувствоваться» в другого человека. «Они соглядатаи сердец, так будь же искренен, когда сидишь среди них».
Суфизм, в отличие от ортодоксальной религии, опирается не столько на мифы и верования, сколько на опыт, и в этом отношении его даже можно сопоставить с наукой. Другое дело, что опыт этот далеко не всегда поддается рациональному анализу – как несводимы к интеллектуальным построениям искусство или человеческая жизнь.
Подобно хорошему повару, суфий не следует слепо готовым рецептам. Его поведение диктуется конкретными обстоятельствами, требованиями времени: иногда людям нужно привить здравый смысл, и тогда суфий – образец здравомыслия. Когда же обстоятельства требуют неистовства, он ведет себя соответственно. Одни назовут его рационалистом, другие – безумцем, но он не имеет отношения ни к тому, ни к другому; его нет, он – никто.
Собранные в этой книге изречения и истории создавались на протяжении более чем тысячи лет. Они представляют собою итог практической мудрости, не отвлеченные рассуждения. Чтобы усвоить эту мудрость, необходимо в нее «врасти» – не торопясь вдуматься, вчувствоваться, вжиться. Духовная традиция скрыта, она подобна подземной реке, которая омывает лишь глубокие корни. Но эта древняя мудрость, «река речений» – живая вода, способная оживить душу человека, изнывающего от духовной жажды.
Суфий
Суфии – это люди, которые предпочитают Бога всему остальному, так что и Бог предпочитает их всему остальному.
Быть суфием – значит отказаться от всякого беспокойства, и нет худшего беспокойства, чем мы сами. Когда ты занят собой, ты отделён от Бога. Путь к Богу состоит из одного шага: шага от себя.
Суфий отсутствует для себя, но присутствует в Боге.
Суфий – это день, не нуждающийся в солнце,
Это ночь, не нуждающаяся в луне или звезде,
Это не-бытие, которое не нуждается в бытии.
Суфизм означает, что Бог побуждает тебя умереть для себя и дарует тебе жизнь в Нем.
Суфий доволен всем, что делает Бог,
Дабы Бог был доволен всем, что делает суфий.
Суфизм – это служение, наиболее подобающее для данного момента.
Суфии – это дети на коленях у Бога.
Цвет воды зависит от цвета сосуда. Природа мистического переживания зависит от состояния мистика в данное мгновение.
Одна из особенностей «друга Бога» (святого) заключается в том, что он не ведает страха, ибо страх есть предчувствие чего-либо нежелательного или ожидание будущей утраты. Святой печется лишь о данном мгновении. У него нет будущего, которого можно было бы опасаться.
Суфий подобен земле, в которую бросают все нечистоты и из которой произрастает всё прекрасное.
Признак искреннего суфия заключается в том, что он ощущает себя нищим, когда богат; смиренным, когда обладает властью; и он таится, если обрел славу.
Человек не станет познавшим до тех пор, пока не будет подобен земле – и праведники и грешники ступают по ней; и пока не будет подобен облакам – они даруют тень всякой вещи; и пока не будет подобен дождю – он орошает всякую вещь, независимо от того, любит он ее или нет.
Когда Абу Саида спросили, что такое суфизм, он отвечал: «Что бы у тебя ни было на уме – забудь это. Что бы ты ни держал в руке – отдай это. Какова бы ни была твоя судьба – предстань пред ней!»
Суфий – это тот, к кому ничто не привязано, и кто ни к чему не привязан.
Суфизм в наше время – это имя, за которым нет ничего реального, а когда-то это была реальность без имени.
Будь в этом мире странником, прохожим, чья одежда и обувь запылены. Иногда ты сидишь в тени дерева, иногда идешь через пустыню. Всегда будь прохожим, ибо не это твой дом.