Страница 24 из 59
— Роза на экране! — торжественно провозгласил Милько.
РОЗА КОСМОСА
Своими контурами советский спутник Земли и в самом деле напоминает розу, особенно издали. Чуть склоненный «стебель», на верхнем конце которого — «цветок». Чем ближе, тем отчетливее становятся видны элементы конструкции. «Цветок» — это огромнейшее колесо, смонтированное, очевидно, из контейнеров. Солнечным блеском вспыхивают на нем иллюминаторы-окна. В центре — на ажурном сплетении радиальных ферм вздымаются несколько овальных щитов, сделанных из полупроводниковых элементов. Это — энергетическое сердце межпланетной станции. Солнечные лучи, падая на эти чудодейственные лепестки, тут же превращаются в электрический ток и проводами-артериями текут по сложному организму Розы. Они обогревают каюты, греют воду в ванне, варят пищу, они питают локаторы, мощную радиостанцию, поддерживают постоянную температуру в оранжерее… А солнечного сияния здесь — океан!
Роза космоса — самый большой из трех постоянных спутников, запущенных тремя великими государствами. По разным орбитам вращаются они вокруг Земли, что, конечно, затрудняет астронавигацию, которая делает только первые, можно сказать, детские шаги. Во многих странах разворачивается движение за объединение этих трех спутников и создание единого научно-исследовательского заатмосферного института под эгидой ООН. Технически этот замысел осуществить легко — достаточно включить двигатели и выйти на условленную орбиту. Но помехой служат, как известно, иные причины…
В длинной трубе «стебля» оборудованы склады, мастерские. Там же, в самом низу — реактивный двигатель, необходимый на случай изменения скорости вращения. А по своей орбите Роза мчится по инерции, сохраняя ту скорость, которую получила при запуске. И не удивительно: ничто не тормозит ее движение, так как здесь нет ни одной молекулы воздуха!
В холодной мертвой тишине межпланетного пространства путешествует наша Роза вокруг Земли, а вместе с нею и вокруг Солнца. Внутри ее звучат голоса, там — воздух, тепло, там жизнь.
Милько не отрывал глаз от экрана локатора. Расстояние до Розы быстро уменьшалось. Теперь уже не звезда, а, миниатюрный цветок плыл по матовой поверхности экрана. Вскоре он стал виден простым глазом. Все столпились возле лобового иллюминатора. Роза увеличивались, вырастала буквально на глазах.
— По местам! — приказал Иван Макарович. — Милько, за пульт!
Как только Роза приблизилась к орбите «Кометы», Милько всего на две секунды включил двигатель. «Комета», описав кривую, догнала Розу. Их отделяло расстояние всего в несколько десятков метров.
Это было интересное зрелище! Над «Кометой» высоко вздымался, медленно вращаясь, огромный корпус Розы.
Милько вытирал пот со лба, Загорский следил за работой радиоаппаратуры, которая поддерживала двустороннюю связь с соседями.
— С благополучным прибытием вас, дорогие товарищи! — пробасила Роза.
— Спасибо, — ответил в микрофон Иван Макарович. — Мы готовы шлюзоваться.
— Мы готовы к приему! — прогремел бас.
Тем временем все уже надели скафандры, приладили запасные кислородные приборы и ранцы с небольшими «ракетными» баллонами. Ведь добираться на Розу надо по безвоздушному пространству.
Милько и Загорский знали, что им делать. Они должны обеспечить зарядку пустых баков водой. Геолог Петров горел желанием ознакомиться с оборудованием искусственного спутника. Ну, а Ольга — спецкор газеты «Звени, наша песня!», журналов «Бодрая старость» и «Агу», — должна была вовсе оставить космический корабль, чтобы стать членом коллектива Розы.
Первыми через герметическую камеру возле люка вышли из ракеты Загорский и Милько. Вслед за ними бросился Петров. Иван Макарович приладил ранец и через очки в шлеме посматривал на дочь. Уж не боится ли она? Что-то долго возится…
— Ольга!
— Готово!
Вдвоем с отцом Ольга вошла в камеру. Плотно закрылась дверь. Иван Макарович включил насос. Когда он перекачал воздух в ракету, открылся наружный люк. Ольга стала на пороге и с ужасом посмотрела в черную бездну, отделяющую их от Розы. Как туда прыгать? Знала, что тела здесь не имеют веса, что упасть никуда нельзя, но все же… жуткая пропасть, в которой роятся звезды, вызывает головокружение и… тянет к себе! Надо слегка нажать кнопку, из баллончика на спине вырвется струя газа и толкнет вперед… А там — ухватиться за поручни… Все это Ольга хорошо знает…
— Почему ты остановилась? — послышался в наушниках шлема голос отца.
— Любуюсь! — иронически ответила Ольга и, закусив губу, решилась — тронула кнопку. Показалось, будто кто-то легонько толкнул ее в спину, и она поплыла, поплыла, никуда не падая!.. Вот и поручни шлюза Розы. Ухватилась, легко вошла в довольно просторное круглое помещение. Не успела и оглянуться, как возле нее встал отец.
— Ну, как, Ольга?
— Невероятно!
— Боялась?
— Очень! — голос ее звенел возбужденно и… весело.
Герметическая дверь за ними закрылась. Шлюз наполнился воздухом. Сняв скафандры и держа их на руках, как плащи, Ольга и Иван Макарович пошли в шахту с лифтом. В лифте их ожидал Петров. Геолог почему-то не снял скафандр, а только откинул шлем. Сидел, ухватившись за левое колено. Лицо его перекосила болезненная гримаса.
— Что с вами? — заволновался Плугарь.
— Понимаете ли, Иван Макарович… Колено… Не рассчитал прыжка и стукнулся.
Плугарь помрачнел. Это уже чрезвычайное происшествие! И сколько раз напоминал он об осторожности… Повернулся к микрофону, вмонтированному в стенку лифта. Нажал кнопку.
— Товарищ директор! Случилось несчастье. Петров повредил себе колено.
— Ермил Ермилович? — откликнулся бас. — Жаль. Подниметесь — я прикажу уменьшить вращение, чтобы ему легче было добраться в санчасть. Наша астромедицина подремонтирует его!
Петров, преодолевая боль, улыбнулся.
— Быть может, у вас обыкновенный вывих, Ермил Ермилович, — успокаивала его Ольга, — так это не страшно.
— Да оно-то ничего не страшно. Вот только не вовремя все это…
Лифт поднял их по «стеблю», и они вышли в дуговой коридор самого «цветка». Там их встретил загорелый человек в белом халате. Поздоровавшись, легко взял Петрова под руки и почти понес по коридору. Ольге было жаль Петрова. Такой живой, подвижный, крепкий человек — и на тебе… Бедняга, он не может ступить на ногу.
Слева в иллюминатор были видны высокие овальные щиты, справа — в коридор выходили двери служебных помещений, лабораторий, жилых комнат. Все помещения, очевидно, были целиком изолированы: на случай попадания метеорита. Вместо огнетушителей в коридоре краснели запасные баллоны с кислородом. Висели также скафандры.
Дверь директорского кабинета открылась внутрь, и навстречу Ивану Макаровичу и Ольге вышел маленький человечек с большой гривой огненных волос. Слыша директорский голос по радио, Ольга представляла себе великана. Теперь, увидя этого щупленького, подумала, что это кто-нибудь из лаборантов, но ни в коем случае не директор.
— Прошу, дорогие мои космонавты! — прогремел доброжелательным басом человечек, слегка наклонившись и показывая рукой на открытую дверь.
Это был директор!
Иван Макарович поздоровался с ним, как с давним знакомым, и отрекомендовал Ольгу.
Директорский кабинет был, очевидно, и лабораторией. Большую его часть занимали длинные столики и стеллажи с разнообразными приборами, поблескивавшими никелем и стеклом. Посредине, в большой кадке, стояла широколиственная пальма. Ольга заметила, что над нею в потолке находится иллюминатор, сквозь который на растения льются потоки солнечного света. В углу к стене приделана кровать-гамак на металлических кронштейнах. Видно, каждый кубический метр здесь используют максимально…