Вспомнить все

– Кто танкует? – выкрикнул Ширяй, захлебываясь своим азартом. Широкая улыбка открыла кривые, черные зубы и выражение непередаваемого счастья.

– Спокойно, – сказал Порошок и вышел на крыльцо.

Волк уже стоял на поляне. Я обязательно возьму гусли и напишу песнь про зверя и про то, как холкой он доставал вершины деревьев. Небольшое преувеличение не повредит, но волк все равно огромный. Размером с лошадь или быка откормленного. А еще про храбрость старика напишу, который на встречу зверю гигантскому без оружия вышел.

Волк остановился на расстоянии прыжка и посмотрел на старика, и на нас, поневоле выглядывающих, из-за спины Травника. Теперь было видно, что зверь потрепанный и грязный. Свалявшая клочьями и струпьями грязная шерсть, которая была раньше светлой. Шрамы на боках и незаживающие раны. Глаз из которого течет какая-то гадость и второй глаз отдает красным-болезненным цветом. Но все еще чувствовалась прежняя мощь и когда он заговорил чувство только усилилось.

– Здравствуй, Порошок.

Ширяй охнул и сам себе рот ладонью прикрыл. Травник искоса глянул на него, только на мгновение и ничего не сказал.

– И ты здрав будь, Отец Волк. С чем пожаловал? Лешего дома нет, да я и не помню, чтобы тебя приглашали.

Зверь тяжело вздохнул, с шумом впустил и выпустил воздух из легких, и ответил.

– Знаю, что не званый гость я сегодня. Но я не к вам и не к Лешему. Вот эти двое, что трусливо в избушке прячутся, со мной уйдут.

– А чего это у тебя бабушка, такие большие зубы, – вставил Ширяй.

Волк зыркнул в нашу сторону и продолжил:

– Тать мне не нужен. Только два молодца со мной уйдут.

Лес зашевелился и появились красные отблески в темноте. Еще и еще. Волк опять тяжело вздохнул, продолжая смотреть сквозь плечо старика в нашу сторону.

– Иначе другой разговор будет.

– Это у тебя стая за спиной? – спросил Порошок. – Не много ли чести для двух людишек?

Волк вздохнул и не ответил. Зато зарычали за его спиной. Волчье многоголосие – а капелла.

– С каких это пор Отец Волк лично охотится? Да еще способом таким странным. Да еще и за определенными богатырями? Ты в наемники подался что ли?

Хищник вдруг сжался и вместо ответа ощетинился и глухо зарычал.

– Зайди внутрь, друг, – спокойно сказал Травник и приоткрыл дверь, ненамного. Ровно настолько, чтобы старик мог протиснуться и закрыть двери за собой.

– Турчилла приручил отца всех волков? – задумчиво сказал Порошок. Он все еще стоял на пороге и смотрел на рычащего огромного облезлого волка, – Он пытал тебя? Он пытал твою стаю? Или мать твоей стаи? Он пригрозил смертью всем волкам на Руси? Что нужно было сделать, чтобы сделать из дикого зверя ручного питомца?

Волк зарычал еще громче и вдруг задрав голову завыл. Завыл громко и яростно, но одновременно так тоскливо, что не передать словами даже лучшему гусляру на Руси. Порошок медленно не отводя глаз отступил назад и вошел в дом. Дверь медленно закрылась и волк не заметив его исчезновения развернулся и метнулся в лес. Только колыхалась раздавленная и разодранная крапива.

– Уходить вам нужно. Турчилла еще сильнее чем я думал. Отец Волк ушел, но он вернется. А с ним придет стая и тогда нам не устоять.

– Он уже здесь, – вмешался Ширяй, – Стая эта ваша уже здесь.

Перед домом, на полянке освещенной только факелами, появились волки. Один за другим они выходили рыча из темноты и останавливались скаля зубы. Как будто упирались в невидимый барьер. Как будто боялись или ждали чего-то. Но как же их было много.

– О нет, – сказал Порошок и отступил от двери. Он отступал все дальше и дальше, пока не забился в дальний угол и стоял там, чуть не плача. Травник беспомощно посмотрел на меня…

– Ладно, – сказал Влад, – Теперь дело за нами. Волки по нашу душу, а не по вашу, вы правы.

– Но мы вас не выгоняем, – пробормотал Травник.

– А мы и не уходим. Просто разберемся c гостями. Андрей, ты идешь?

Я уже достал пращу и ложил камень.

– И не такое видали.

– Эй, я с вами, – подал голос Ширяй, – мне тоже опыт нужен.

Влад усмехнулся и вышел на порог.

– Ну идем, если не боишься. Это тебе не прохожих на дорогах грабить.

– Чего их бояться. Ходячая экспа.

Раззудись рука. Размахнись плечо. Мы шли на смертный бой.

– Какая тактика? – спросил Влад, – Так ты это называешь. Какая она будет?

В ночном воздухе висел непрерываемый гул. Как будто тысячи пчел огромной тучей кружили над нами. Но это рычали волки. Красные глаза гроздьями блестели со всех сторон, но я не испытывал страха. Почему-то я даже не думал, что мы умрем. Не сегодня, не здесь и не с такими друзьями рядом.

– Чтобы выработать тактику нужно хотя бы немного знать противника. А я как-то с волками не очень.

– Ширяй?

– Неа. Только в кино видел.

Ближайший к нам волк, полностью белый, но с черными пятнами вокруг глаз, медленно шагнул вперед, разрывая невидимый барьер. Время разговоров заканчивалось. Он непрерывно рычал и изредка подтявкивал, как дворняжка. Слюна, капающая на землю из пасти выглядела мерзко. А мне пришла в голову мысль.

– Как я понимаю нас приказали доставить живьем к Турчилле. Надеюсь, что не ошибаюсь, тогда у нас преимущество – мы-то можем убивать.

Дверь избушки приоткрылась и Травник высунул голову:

– А может не нужно убивать? Зверушки все-таки. Потом ведь назад не воротишь. Они ведь в себя придут от морока, а с той стороны никто не возвращается. Почти никто.

Белый волк прыгнул и дверь сзади захлопнулась.

– Танкуй! – крикнул Ширяй и началось.

Влад размахнулся и волк напоролся на стену из кулака. Изменил траекторию и завывая, теряя клыки, полетел в противоположную сторону. Упал на спину, перекувыркнулся и по инерции проехался по земле завывая. Остальные волки расступились в сторону, но только на мгновения. Ряды опять сомкнулись и прицелы красных глаз сосредоточились на обидчике.

– Вот это сагрил, – не удержался от непонятного словечка Ширяй, – теперь держитесь, пацаны.

Волки бросились одновременно и началась потеха. Влад махал мечом, раскидывая налетавшие со всех сторон звериные тела. Я укрылся за его широкой спиной и только успевал менять камни в праще. Попадал хорошо, то в полете сбивал волчару, то готовящегося к прыжку тревожил. Камнем то в глаз попадал, то в пасть закидывал, да так что бешеная тварь давилась им пока не получала ножом от Ширяя.

Тот кстати тоже не терялся со своими двумя кривыми. На рожон не лез, но убивал хищников даже больше чем Влад, хоть они все на Владе и висели. Там подрезал, здесь кольнул, тут прокрутил. Полудохлые волки падали оземь и как в сказаниях, которые гусляры любят на рынках распевать – ударялись о землю и пропадали. Вот так раз, и все. Как будто и не было волка. На место его еще два прибегали, но мы стояли крепко. Влад на себе всю волчью злость и ненависть держал. А мы их с Ширяем добивали, превращали в ничто, в пыль.

Все шло хорошо пока я не заметил огромный силуэт за пределами нашего освещенного круга. Волчий силуэт огромный. Это вернулся наш Папа-Волк, но в бой он не вступал. Только высоко задрал голову и вдруг завыл.

Волки остановились и вторили ему, а глаза хищников наполнялись красным, ярко-красным светом.

– Держись, Влад! – крикнул Ширяй, как-будто уже стал нашим другом. – Сейчас будет горячо!