Страница 11 из 34
Если, конечно, староэльфийского не знать.
Повелительное наклонение, оскорбительные нотки. Речь эльфов в принципе идёт вразрез с форматом человеческой психики.
- Ля-ля-ля, траляля, люби форель мою свирель там где капель носа сопель... - буркнул Тэм. - Язык, состоящий из прилагательных не может быть эффективным. По человечьи говоришь? Решил поохотиться на людей, косоглазый?
- Хан и Хана давно не получали тренировки, - мелодично сказал эльф. - А твои манеры оставляют желать лучшего, низший.
- А я уже действительно начал бояться призраков, живущих в тумане. Мог бы и догадаться, что речь идёт об эльфах.
- Быть может, об эльфах, но вряд ли обо мне, - возразил эльф. - Наша галера бросила якорь в порту только сегодня.
Взгляд Тэма упал на косу. Плетение выдавало человека, взявшего на себя исполнение какой-то клятвы. Туман, сгустившийся сумрак и недостаточность познаний Олина не позволяли с уверенностью судить о её характере, и Тэм решил проверить самое плохое предположение.
- Надеюсь, никаких ритуальных убийств? Или вы больше не пожираете людей?
- Мы приносили вас в жертву. Давно. Сейчас?... - эльф явно обдумывал эту возможность. С удовольствием. - Я давно уже не практикую некромантию. И даже не в братстве. Но оно не было распущено.
- Мило, - сказал Тэм, испытывая некоторое беспокойство. Эльфам не стоит верить на слово. Перворождённые гордятся тем, что никогда не лгут - и это правда. Но и всей правды никогда не говорят, так что выходит даже хуже. Как ссылка в контракте на приложение, которое меняет всю суть контракта.
Эльф стянул с лица повязку, сверкнувшую напоследок.
- Не стоит презирать нас, низший. Ты и сам на четверть принадлежишь к эльфам.
- Боюсь что эта четверть останется в одиночестве, если я вынесу этот вопрос на голосование, - сообщил Тэм. - Значит, никаких убийств?
Эльф перебросил косу с груди на затылок.
- Мой гейс - не в этом, _человек. Я просто выгуливал кошек.
- Призраков, значит, не видел? - Тэм сокрушённо вздохнул. Времена Дикой Охоты, когда партизанские отряды эльфов вырезали ослабленное чумой человечество по всему Авалону давно миновали, но только прежде чем у эльфов сменится одно поколение, у людей пройдут все пять, и Олин не сомневался, что этот эльф в Охоте участвовал. А от старых привычек трудно избавиться.
Тэму тоже это давалось нелегко.
- Призраков не существует, - сказал эльф, повернувшись спиной к Тэму. - Если ты ищешь таверну, то она в двадцати шагах дальше по улице. Прощай, человек.
- И тебе того же, - пробормотал Тэм, провожая глазами исчезающего в тумане перворождённого. Потом пожал плечами и двинулся в указанном направлении.
Глава 5 Старые кости
Страх приходил каждую ночь - липкий, тревожный, будто туман, вечно висящий над окрестностями Церры. Заболоченные пустоши Морганнуга, тянущиеся вдоль левого берега Тайн всегда скрывались в тумане.
- Строить порт на этом берегу было безумием, - сказал Томас Гаррик, опустив кружку на изрезанную памятным надписями поверхность стола. Едва пригубленный эль радостно плеснул через край, образовав на столе липкую лужицу, жертвой которой мгновенно стала приблудная муха.
- Эт-точно, - меланхолично подтвердил гном-корчмарь за стойкой, - Никакой выручки... вторую неделю.
Слова корчмаря были вполне справедливы. Кроме них двоих в корчме не было ни души. К вечеру все обитатели портового берега предпочитали навестить родственников и знакомых на правом берегу; те же, кто такими связями не обладал старались к вечеру запереться в домах и не показывать носа на улицу.
- Только две недели? - удивился Гаррик. - Я думал, дольше..
- Две недели без выручки - это очень, очень долго, Томас, - возразил корчмарь. - Я считаю, что пора вызывать инквизицию. Инквизицию! Это тебе, Томас, говорит гном, который её терпеть не может! Но всё же - правильно в порту поговаривали, зря ты затеял строить новый склад.
- Всё равно, кто-нибудь его строить да затеял бы, - буркнул Гаррик. - Так почему не я?
- Хорошо, _ты. Доволен?
Томас Гаррик вновь схватился за кружку.
Таверна была пуста. Почти пуста, уточнил Тэм, вслушиваясь в поскрипывание болтающейся за спиной двери. В дальнем углу методично накачивался элем субъект неопределённой расы, до макушки укутанный в просмолённый плащ. Делал он это с размеренностью часового маятника: открыть кран бочонка, стоящего на столе, плеснуть на дно оловянной кружки, закрыть кран, опорожнить кружку одним глотком и повторить цикл заново. Всё это не занимало дольше нескольких секунд.
Тэм перевёл взгляд на сколоченную из серых досок барную стойку.
Малый за ней, определённо, был гномом, походящим комплекцией на пивную бочку. За спиной корчмаря стоял какой-то сложный агрегат, агрессивно топорщивший во все стороны медные и стеклянные трубки, делавшие его похожим на взбешенную мантикору. В агрегате что-то булькало, свидетельствуя о заключённой внутри трубок жизни. Очевидно, ядовитой - под одним из коленец "мантикора" стояла оплетённая соломой бутыль, в которую капля за каплей капала мутная жидкость.
На стойке перед корчмарём лежал взведённый арбалет-балестр, заряженный набитым песком кожаным мешочком-гасилом, позволяющим улаживать трактирные драки не доводя до смертоубийства.