Страница 24 из 37
— Привет, — выкрикнул я в ответ, прищурившись, поскольку его лицо показалось мне знакомым. И тут меня осенило. Это был Сэм Валентайн – парень, который встречался с кузиной Дакоты, Ребеккой. — Сэм, верно?
Он кивнул, уперев руки в бока.
— Ну, и что привело тебя в город?
Почему все спрашивали, зачем я вернулся? Здесь мой дом. Мне не нужна была веская причина, кроме той, что парень мог истосковаться по родне после нескольких месяцев жизни на колёсах.
— Просто повидаться с семьёй, — ответил я. — А что насчёт тебя? Ты всё ещё учишься в мединституте?
— Да, — он замялся, как будто хотел сказать что-то ещё. — Послушай, Бо, я не хочу показаться придурком, но держись подальше от Дакоты.
— Что, прости? — глубоко в груди стал зарождаться ропот недовольства. Хоть со стороны Сэма и было большой наглостью говорить мне нечто подобное, я также понимал, что он был прав.
— Ты плохо обошёлся с бедной девушкой, — я уловил намёк на дрожь в его голосе, как будто он немного меня боялся. Сэм был тощим заучкой, но, в общем, хорошим парнем. У него были нежные руки. В этом парне не было ни грамма воинственности, и всё же он любил мою Дакоту достаточно, чтобы посоветовать мне держаться от неё подальше. — Ребекка заботилась о ней, как будто это было её основной работой.
— Заботилась о ней? — никогда не думал, что Дакота не сможет сама о себе позаботиться.
— Да уж, после той ситуации, в которой ты её оставил, — фыркнул Сэм.
Я точно знал, что сделал: разбил её сердце на миллион кусочков. Наверное, она каждую ночь плакала, думая, что я её не люблю, хотя на самом деле я только и делал, что спасал её от монстра, которым стал.
— Не знаю, приедет ли она домой на весенние каникулы на этой неделе, – сказал Сэм, – но не ищи её, Бо. Не делай всё хуже, чем это уже есть.
Мои губы сжались в прямую линию, и я провёл рукой по волосам. Сэм был прав. У меня не было никакого права беспокоить бедную девушку, и всё, что я скажу или сделаю, может ещё больше её расстроить.
— Отлично поболтали, — он шагнул ко мне, положил руку на плечо, сжав его, кивнул и поспешил мимо.
Я фыркнул и покачал головой. Ну и наглец.
Но, с другой стороны, мне тоже казалось, что у меня не было права баламутить бедную девушку в то время, когда мои обещания ни черта не значили.
Да и что я намеревался получить? Мне хотелось услышать, как она сладко растягивает слова, увидеть её милую улыбку, но ещё хотелось нагнуть её в кузове моего грузовика, попробовать на вкус её сладкий ротик и поглотить каждый квадратный сантиметр её тела.
И что потом? Отослать её обратно учиться с ещё большей дырой в сердце, а самому исчезнуть, как будто ничего не случилось? Я не мог с ней так поступить. Только не так.
Забравшись обратно в грузовик, я помчался домой, чтобы помочь отцу по хозяйству.
Мне придётся вернуться за ней в другой раз, когда я стану мужчиной, которого она заслуживает.
∙ ГЛАВА 20 ∙
КОКО
Во вторник утром я проснулась в его постели одна. Снизу доносился отчётливый запах перчёного бекона и яичницы. Приятная болезненность между бёдер мгновенно вызвала виноватую улыбку на моём лице. Я села, подняв руки над головой и опустив босые ноги на прохладный деревянный пол, и потянулась. Затем добралась до комода Бо, вытащила старую футболку «Дарлингтон Хай», доходившую мне до середины бёдер, и неторопливо спустилась вниз.
Став в сторонке, стала наблюдать, как Бо, одетый лишь в синие джинсы, готовил нам завтрак. Подкравшись сзади, скользнула руками к его груди и прижалась щекой к перекатывающимся мышцам спины. Его свободная рука накрыла мою.
— Доброе утро, — глубокий голос Бо прогрохотал через всё его тело и завибрировал под моими руками. — Как спалось?
Чудесно.
— Спасибо, хорошо, — я оторвалась от него и села за стол, наблюдая как он накладывал еду и наливал апельсиновый сок в два стакана с желтыми и оранжевыми цветами. Бо устроился напротив меня. Вилка, стиснутая в его крупной кисти, казалась крошечной, и он набросился на еду, как человек, который нагулял аппетит самым порочным способом. — Почему ты решил завершить музыкальную карьеру, Бо?
Мне не нужен был диктофон. Мне не нужны были ни ручка, ни бумага, ни список вопросов. Я ни за что не забуду ни одной детали этой недели.
Он выпрямился на стуле, проглотив кусок яичницы и отложил вилку.
— Потому что жизнь, которой я жил, не подходила человеку, которым я хотел быть.
— Ты держал в руках целый мир, — сказала я сдержанным тоном. — И всё равно не был счастлив?
Он покачал головой, сжимая и разжимая челюсти, потом в его глазах засветилась решимость.
— Всё, что мне нужно для счастья, – это тёплый дом, пара сотен гектаров земли и ты.
— Бо, — в изумлении я чуть наклонила голову на бок. — Ты отказываешься от всего ради меня?
— Да. Похоже на то.
— Но что, если нам не суждено быть вместе? Это довольно рискованно, тебе не кажется? В смысле, прошлой ночью было здорово и всё такое, но завтра утром я возвращаюсь в Нью-Йорк. И что тогда будет?
— Всё зависит от тебя, — заявил Бо, откидываясь на спинку стула. — Ты же знаешь, что у тебя здесь всегда есть дом. Со мной. На ранчо.
Его губы медленно растянулись в слабой улыбке, глаза замерцали, как будто он вспомнил всё, что мы вытворяли прошлой ночью.
— У нас осталась ещё одна ночь, Дакота, — сказал он. — Не знаю насчёт тебя, а у меня есть цель сделать так, чтобы завтра утром ты не захотела отсюда уезжать.
На сердце потеплело, и оно пропустило удар. Этот мужчина был неумолим. Бо Мэйсон был похож на одну из тех китайских ловушек для пальцев, где чем сильнее тянешь палец, тем он только крепче в ней застревает.
Он медленно закинул руки за голову и дерзко мне подмигнул.
— К тому времени, как тебе нужно будет возвращаться домой, ты до безумия в меня влюбишься.
Я никогда и не прекращала.
— Вы ужасно уверены в себе, мистер Мэйсон, — поддразнила я его. — Кажется, твой завтрак уже остыл.
∙ ГЛАВА 21 ∙
БО
Смех и весёлое настроение Дакоты тем утром являлись не чем иным, как данью тому, что когда-то было или что только могло бы быть. Глядя на неё, сидящую напротив в одной старой футболке с таким свежим и благодушным лицом, я чувствовал себя так, словно Бог говорил мне, что если я постараюсь, то всё в этом мире будет в порядке.
Слишком много раз прежде я убеждал себя, что не заслуживаю её. Я позволил ей уйти. Оставил её. Отпустил. Но времена изменились, и я был готов стать мужчиной, которого она заслуживала – мужчиной, который никогда больше, пока жив, не разобьёт её сердце.
— Так что ты собираешься делать после своего последнего шоу через пару недель? — спросила Дакота, поднося вилку ко рту.
— Праздновать, — ответил я не задумываясь. Проглотив последний кусочек, она отнесла тарелку в раковину, сполоснула и тщательно вытерла насухо. Прищурившись, я мог практически представить её босой и беременной. Встав, я последовал за ней и прижал к стойке. Губы нашли её нежную шею, запечатлев поцелуй на её плоти. — Хочешь прокатиться?
Она кивнула, и я отпустил её. Дакота на носочках понеслась наверх и вернулась через несколько минут, одетая в синие джинсы и белую хлопчатобумажную майку без рукавов, которая контрастировала с её загорелой кожей и волосами глубокого кофейного оттенка, собранными в хвостик.
Не прошло и десяти минут нашего вояжа по заброшенным грунтовым и гравийным дорогам, окружавшим наш родной город, как она подвинулась на середину сиденья грузовика и взяла меня под руку, положив голову мне на плечо.
В то утро мы, должно быть, колесили несколько часов, сидя в тишине: чтобы быть вместе в общем-то не требовалось много слов. Близость Дакоты под боком ощущалась как тёплое объятие толстого одеяла в прохладную ночь. Как удобные старые джинсы. Как тихая радость, охватывающая человека, когда он понимает, что вернулся домой. Это чувство нельзя было купить за все те миллионы долларов, что лежали на моём банковском счёте, и его невозможно было после неё воссоздать.