Страница 4 из 24
«Лишь бы не сойти с ума, – подумал он, и эта мысль войдя в резонанс с пульсирующим гулом, эхом стала звучать в его ушах. – Не сойти с ума,… не сойти с ума,… не сойти с ума…»
Снова тело сжалось и выстрелило, и в искаженную реальность вновь вылетел этот жуткий звук. Через секунду опять,… и опять,… и опять… Сергей стоял словно припечатанный возле ДК, полностью отдавшись во власть этому чудовищному ощущению сжимания и разжимания тела… И этот кошмарный звук казалось вот-вот словно бритва полоснет по тонкой нити разума, и он навсегда останется в этом страшном, чужом мире.
Усилием воли он все же «вынырнул» из этого состояния, и пока был «наплаву» успел немного включить разум:
«Что делать?… Главное не сойти с ума… Что же делать?… Как не сойти с ума?… Вода… Нужно попить воды», – решил Сергей, и озираясь по сторонам словно вор, крадучись, пошел по направлению 54-ой школы, которая была возле ДК.
Дело в том, что во времена Советского Союза кафе или еще каких-нибудь питейных заведений работающих по вечерам, а тем более по ночам, просто не было. И единственным местом в станице Южанской где можно было вечером выпить сока, лимонада, или еще что покрепче был ресторан, в котором работала мама Сергея. Да и он сейчас ни за что бы не пошел в него, и даже вовсе не из-за мамы – его новая сущность не хотела идти туда, где есть свет и люди… Теперь его компаньонами стали – тень и одиночество…
Подойдя к мойке для обуви, были тоже такие во времена СССР, он стал откручивать вентиль, и только сейчас понял какой у него сушняк. Напрочь было сухо не только во рту, и даже не только в пищеводе, но ему показалось, что и в желудке абсолютно выжженная пустыня. С трудом открутив вентиль, он начал жадно пить из дырочки, которые были проделаны по всей длине трех-четвертной трубы.
«Нужно до предела напиться воды и проблеваться», – решил Сергей… И он все пил и пил,… пил и пил…
* * *
По прошествии многих лет будучи в родной станице, Сергей Пожидаев случайно столкнулся с «легендарной» в свое время личностью – Геной Иващенко. В далеком 1984 году Гену знали все, по крайней мере молодое поколение, которое так любило танцевать в пальто и шапках. Дело в том, что за пару лет до того как Сергей, Шурик и Колян наелись той злополучной каши, Гена полностью слетел с катушек.
Он был года на три старше пацанов и совершенно невменяемый, все по той же причине – передозировки каннабиоидами. Поговаривали, что он съел целую сковороду подобной дряни. Гена был в принципе безобидный: Он днями напролет колесил по всей станице, и его летящий походку можно было увидеть в любом месте Южанской. Гена никого не трогал и ни с кем не разговаривал, он жил в какой-то своем мирке, который никак не соприкасаются с окружающей его действительностью. «Летящая походка» была в прямом смысле летящая: В этом мирке Гена передвигался очень быстро, чуть ли не бежал, его корпус всегда был наклонен вперед, а руками он делал такие размашистые движения словно ехал на лыжах, и на голове у него неизменно была кроличья шапка независимо от времени года.
Сергей тогда приехал в автомагазин, который находился возле пешеходного мостика через маленькую речушку, протекающей по всей длине станицы, и делящей ее пополам. Он стоял размышляя о чем-то возле мостика, как вдруг на другой стороне его Сергей увидел идущего человека, быстрой и странной походкой. Что-то знакомое было в его походке, и чем ближе был субъект к нему, тем дальше нижняя челюсть у Сереги удалялась от верхней. Это был Гена Иващенко…
Более тридцати лет прошло с тех пор, а он практически абсолютно не изменился… Создавалось такое впечатление, что Гена все эти годы был законсервирован, и по прошествии стольких лет он все еще выглядел молодым человеком. Та-же «летящая походка», тот же устремленный взгляд вперед, вот только не было кроличьей шапки на нем. Пока Сергей с открытым ртом смотрел на Гену, то испытал странное ощущение, что попал в прошлое, и он вслед «летящей походке» мысленно полетел по временному коридору, оказавшись в 1984 году, возле 54 школы…
* * *
…Стоя на коленях, и при этом еще сильно скрючившись, т.к. труба была над земле чуть выше лодыжек Сергея, он все пил и пил воду. Свет от редких фонарей освещающих спорт-площадку и находящейся у него за спиной, создавал вокруг какой-то желтый полумрак. В поле зрения Сергея попадал ограниченный сектор, потому как голова его была практически на земле.
Внезапно, в этом узком секторе желтого полумрака промелькнули чьи-то ноги… Серега резко отпрянул от трубы, и упал навзничь. Мгновенно приподняв голову, он увидел быстро удаляющуюся и растворяющуюся во тьме спину Гены Иващенко… Вокруг не было ни души и стояла мертвая тишина, лишь только доносились отдаленные звуки гремящей дискотеки. Летящая походка Гены, которая всегда вызывала улыбку, сейчас сковала душу Сергея животным страхом. В этом ночном шествие было что-то жуткое, демоническое, какое-то не земное…
«Все,… я сойду с ума», – подумал он, продолжая лежать и всматриваться во тьму, где исчез Гена. Но через несколько секунд совершенно забыв, что хотел очистить свой желудок народным способом при помощи двух пальцев, Сергей быстро вскочил и начал пытаться засунуть голову под трубу. Он хотел намочить ее, но она упорно не пролазила, так как расстояние между трубой и стальной решеткой, которой был накрыт желоб для слива, было слишком мало.
После безуспешных попыток засунуть разрывающийся на куски от безумия свою голову, Сергей стал набирать воду в ладоши и поливать себе с них на нее, брызгать в лицо, а потом сняв рубашку намочил ее и снова одел – это не помогло. Все это время, кошмарные деформации тела, сопровождаемые адскими звуками не прекращались. «Новая» реальность не собиралась отпускать его.
Но хуже всего было даже не это, а мысль которая пришла к нему в голову: что появление станичного сумасшедшего, сбрендившего именно от каши было не спроста. Сергей был почему-то твердо уверен, что если Гена исчезнет из его сознания, то он перестанет различать что норма, а что нет, а значит сойдет с ума. И когда в его искаженное мире деформации тела и звуки преисподней вытесняли образ Гены, то он усилием воли возвращал его обратно в свой пораженный наркотиком разум. Теперь уже таящая в темноте спина Иващенко возникшая на задворках сознания не холодило его сердце как в первый раз, а наоборот, даже приносила некое успокоение, и Сергей мысленно говорил себе: «Я еще не сошел с ума,… еще нет…»
Так периодически увлажняя свою голову и рубашку, Сергей продолжал сидеть на лавочке, как ему казалось в относительной безопасности. Покидать свое убежище он не хотел не только потому, что понимал – метаморфозы его тела далеко ему не дадут уйти, но и потому, что за пределами желтого полумрака начинается тьма, которая пугала его.
История по «воскрешению» Гены Иващенко в помутневшем рассудке Сергея, получила неожиданный рикошет: Ему вдруг стало казаться, что станичный сумасшедший прячется где-то во тьме, и пристально наблюдает за ним. Теперь он уже не просто сидел, а то и дело лихорадочно вращал мокрой головой на все триста шестьдесят градусов, ожидая нападения безумца. Сергей разрывался между желанием рвануть что есть духу домой, боясь, что все таки не успеет заметить Гену, и тот вцепиться ему в шею своими зубами (Почему-то именно такое нападение представлял его воспаленный мозг). И в то же время неадекватность его тела, которую он не мог контролировать говорила все тому же воспаленному разуму, что лучше оставаться на месте.
Сколько он так просидел, Сергей не знал – передозировка наркотиком забрала ощущение пространства и времени, он лишь только помнил как прятался за плакучей ивой от молодежи, которая возвращалась из дискотеки. Молодые люди, те к кому он шел несколько часов назад в том мире весны и цветения деревьев, сейчас стали для него «угрозой». Прятаться в темноте от них было не вариант, потому как там в темноте «сидел Гена». Поэтому Сергей прижавшись к стволу дерева, которое находилось в желтом полумраке, крутился вокруг него сообразно продвижению парней и девчонок…